Данил Корецкий - Атомный поезд
Ради столь торжественного случая «сухой закон» был отменён: на столах стояла водка — из расчёта бутылка на троих мужчин, и шампанское — бутылка на трёх женщин.
Булатов поднял тост за героев, успешно выполнивших боевую задачу, персонально выделил Ефимова и Кудасова, а потом особо — Кудасова, который точно направил ракету и поразил цель в самое «яблочко».
— Это хорошо, что мы вырастили молодых, но зрелых офицеров, которые могут успешно заменить отслуживших свой срок ветеранов! — сказал он, и все поняли, что командир имеет в виду.
Потом заиграла музыка, супружеские пары вышли танцевать. На правах героя дня Кудасов пригласил Наталью Игоревну, но она холодно отказала. Вскоре он ушёл домой, в пустую холодную квартиру.
На следующий день, не выдержав, Саша позвонил в Тиходонск родителям Оксаны. Однако Ирина Владимировна сказала, что Оксана в отчем доме не появлялась.
Ничего себе! Где же она находится столько времени? Может, эта старая обезьяна Степан Григорьевич укатил с ней куда-нибудь? Если он в отъезде, то всё станет ясно! Кудасов нашёл визитную карточку Короткова. Андрей должен знать, где его хозяин…
Он набрал номер, через несколько гудков ответил молодой голос:
— Алло!
— Здорово, Андрей!
Наступила короткая пауза.
— Это Сергей. Теперь я вместо Андрея.
— Подожди, а где Коротков?
Снова пауза.
— А кто его спрашивает?
Саша почувствовал какое-то беспокойство.
— Это старший лейтенант Александр Кудасов, мы с ним вместе в училище учились!
— Так он это… Пьяный в гараж заехал, заснул… Короче, газом отравился…
— Насмерть?! — ахнул Александр.
— Ну а как… Мотор-то не выключил…
Кудасов медленно положил трубку. Царствие небесное! Когда-то многие завидовали Андрею, — как же, генеральский сын! А оно вон как обернулось… У каждого своя судьба…
Он до вечера ходил по квартире, словно тигр по клетке. Наконец принял решение. Надо ехать в Тиходонск, там разбираться проще. Может, она сидит дома, а мать научила отвечать, что её нет. Может, ещё что… Короче, на месте виднее!
Часть V
Облава на «Скорпиона»
Глава 1
Внутренний враг
Носить военную форму вне гарнизона экипажам БЖРК не рекомендовалось. Не столько из соображений конспирации, сколько из-за участившихся в последнее время террористических актов. Но прямого запрета не было, да и не могло быть, ибо это стало бы признанием капитуляции армии перед бандитами. Офицеры и так избегали обозначать свою принадлежность к армии. Но для старшего лейтенанта Кудасова соблазн похвастать досрочно полученной звёздочкой был слишком велик.
В рейсовом автобусе он трясся в парадной форме с золотыми погонами. За окном шёл дождь, который делал ещё более унылыми расстилающиеся вокруг пейзажи.
До боли родной Тиходонск, от которого Александр немного отвык и по которому сильно соскучился, встретил молодого офицера пробившимися из-за облаков солнечными лучами и яркой радугой. Значит, город тоже обрадовался его приезду.
Забросив на плечо спортивную сумку, он выпрыгнул на серый, покрытый лужами и местами потрескавшийся асфальт. Прежде чем пускаться на поиски супруги, он решил заглянуть в училище и зайти домой.
Через сорок минут он зашёл во двор родного училища. Он покинул его всего десять месяцев назад, но казалось, что прошло десять лет. Атомный поезд быстро делает человека взрослее.
Вначале он заглянул к подполковнику Волкову. Бывший курсовой офицер обрадованно протянул руку, но тут же улыбка уступила место изумлению.
— Ты уже старлей?!
— Уже девять месяцев, — скромно кивнул Александр.
— Как это получилось? Первый случай на моей памяти!
— Командованию видней, — сдержанно улыбнулся Кудасов.
— Подожди, а что ты здесь делаешь? Мы получили уведомление, что ты прибыл в Красноярский полк. А для отпуска ещё рано…
— Семейные обстоятельства. А от ребят какие-то вести есть?
Волков покачал головой:
— Все прибыли к месту службы, а к нам ещё никто не появлялся. Ты первая ласточка. Ну, как служба?
— Да, у меня, в общем, нормально. А вот Андрей Коротков погиб. Несчастный случай.
Волков прицокнул языком.
— Видно, так на роду было написано. Сложись по-другому, может, и он бы уже старшим лейтенантом ходил…
Они поговорили минут десять, потом Кудасов прошёлся по учебному корпусу. В перерыве его окружили знакомые младшекурсники, они восхищались новой звёздочкой и откровенно ему завидовали. Многие расспрашивали о службе, но он уклонялся от ответов, ссылаясь на секретность.
Когда он собрался уходить, то в коридоре столкнулся с майором Котельниковым. Особист пожал ему руку и заговорщически подмигнул.
— А ты оказался не таким простым парнем, как представлялся…
— В смысле? — спросил Александр.
— Из особого отдела Красноярского полка должен был поступить запрос на твоё личное дело по нашей линии. Вместо этого его истребовал Уполномоченный Министерства.
— И что это значит?
— Что, что… Сам знаешь. Наверное, поступил в разведку… Или ещё в какую-то хитрую структуру. Но я не спрашиваю, куда именно. Потолок-то нормальный?
— Полковничья должность, двойной оклад! — сказал Александр и попрощался.
Котельников проводил его долгим взглядом. Саша заметил, что особист утратил свою обычную важность и многозначительность.
Оказавшись на улице, Александр попал в совершенно иную атмосферу. Много народа, много автомобилей, много красивых женщин. Они освободились от зимней одежды, сняли тяжёлые пальто и сапоги, многие сняли и колготки, выставляя напоказ белые незагорелые ноги. Просто глаза разбегались. В кротовском гарнизоне и в замкнутом пространстве БЖРК он отвык от всего этого. Никому из тысяч идущих по своим делам людей не было дела до него и его службы, и всем было наплевать на его звёздочку. Эти ценности могли оценить только в училище. Да ещё в родительском доме…
Он медленно шёл по улице, то и дело оборачиваясь вслед тиходонским красавицам. Но девушки более стройной или красивой, чем Оксана, ему не попадалось. Появилась мысль сразу поехать к её родителям, потом в институт, к подружкам, словом, развернуть свой собственный розыск. Но, здраво подумав, решил вначале заглянуть к себе домой. Поздороваться с родителями, принять душ с дороги, переодеться в штатское…
Ключей у него не было, пришлось звонить в родную дверь, как постороннему человеку.
— Саша! — мать радостно бросилась ему на шею. — Что же ты не предупредил? Я бы приготовила что-нибудь вкусненькое, пирогов напекла…
На лишнюю звёздочку она никакого внимания не обратила.
— Зачем? — Александр улыбнулся. — Я отвык от разносолов.
— Ты в отпуск? Надолго?
— Да, вроде этого. Думаю, на недельку. Может, немного задержусь.
— А где Оксаночка?
— Она не заходила к вам и не звонила?
Мать удивилась.
— Разве она в Тиходонске?
— Может быть, — уклончиво ответил Александр и поспешил сменить тему разговора. — А где отец?
— В гараже, — мать прямиком проводила его на кухню и чуть ли не насильно усадила за стол. — Опять возится со своей колымагой. Она всё время ломается, отец больше в гараже торчит, чем ездит. Да и бензин сколько стоит… Уж говорю, говорю: давно бы лучше продал!
Татьяна Федоровна вышла на балкон и принялась громко звать мужа:
— Олег! Олег! Иди, Саша приехал! Ты слышишь, Саша приехал!
Через несколько минут запыхавшийся Олег Иванович, вытирая на ходу руки, вбежал в квартиру.
— Здравствуй, сыночек! О, да ты уже старший лейтенант! Ты видела, мать? Как быстро продвигается наш парень!
— Да я и не заметила, — обескураженно сказала Татьяна Федоровна, доставая из холодильника красную эмалированную миску, заполненную мясным фаршем. — А мне и всё равно… Он мой сыночек, был бы жив-здоров да счастлив, тогда и мне хорошо! А лейтенант или генерал — какая разница!
Она вернулась к плите, полила гладкое дно сковородки подсолнечным маслом. Кухня наполнилась чуть подгорелым запахом семечек. Заскворчали быстро вылепленные котлеты. Это были запахи и звуки детства. Кажется, когда он ходил в школу, мать жарила котлеты на этой же сковороде, а фарш держала в этой же миске… Ничего не изменилось. Только не вернёшь детства…
Саша снял мундир. Больше удивлять погонами никого не хотелось. Он ощутил удивительное спокойствие и умиротворение, которого не испытывал уже давно. А ведь ничего особенного не произошло. Просто он вернулся в свой дом, в обстановку дружелюбия и любви. Но в душе опасно трепетала какая-то горькая нота, и он не хотел определять, к чему она относится.
— Выпить есть что-нибудь? — неожиданно спросил он.
Отец встрепенулся, хотел что-то сказать, но не стал, а молча принёс припасённую для компрессов бутылку перцовки и две рюмки.
После обеда он никуда не пошёл. Лёг на свой диван, заснул и проспал почти сутки, до следующего утра.
