Василий Веденеев - Глаз ведьмы
Начальник управления кольнул его взглядом.
— Кто? Кто мог предупредить? Что вы имеете в виду?
— Сообщников, — вздохнул Трофимыч. — Они же его и отправили на тот свет, чтобы не попал в наши руки. Давно известно: покойнички умеют молчать лучше, чем кто бы то ни было.
— Возможно, — сухо бросил начальник и налил себе еще.
— Кстати, группа на место происшествия выехала? Да? Очень хорошо. Если не возражаете, я тоже хотел бы съездить туда. Не дает, знает ли, покоя одна мысль.
— Что такое?
— Взрыв на квартире, где освобождали заложников. Помните, там пострадал Серов, прекрасный сыщик, которого не без помощи Пылаева взяли под подозрение в связи с утратой табельного оружия и совершенными с его использованием убийствами?
— Так, так, и…
— Туда, на квартиру, тоже выезжал Пылаев. Раньше я как-то не придавал этому факту особенного значения, все-таки он был замом Сергея Ивановича, а теперь, после того как он взорвался…
— Полагаете, Аркадий был связан с теми, кто заминировал квартиру? — прямо спросил начальник управления. — И там, на месте происшествия, после взрыва похитил у находившегося в бессознательном состоянии подполковника Серова его табельное оружие? Я вас правильно понял?
— Вполне, — твердо ответил Мякишев. — Все сходится к этому, а факты упрямая штука!
— Возможно, ты и прав, Александр Трофимыч, — по-свойски обратился к нему начальник и устало прикрыл глаза рукой. — Не хочется верить, что до такого дошло, но, как ты выразился, факты упрямая штука. Слушай, поезжай-ка действительно туда, посмотри все сам и возьми это дело в свои руки. Ты руководил отделом, в котором потом стал начальником Серов и работал Пылаев, тебе, словом, и карты… Да гони оттуда в шею этих проституток-бумагомарак и не давай никому никакой информации! Нечего, понимаешь, сор из избы!
— Я понял. — Мякишев хотел взять бутылку, но передумал: неудобно, лучше купить по дороге новую, а то и две. Надо отметить счастливое избавление от молодого конкурента и упрочение собственных позиций.
А руководство пусть потягивает его коньячок, это только сближает. И пусть надеются на Трофимыча, — он оправдает возложенные надежды. Может быть, даже с помощью все того же Юрия Петровича. Но не стоит загадывать.
— Этих, из федеральных спецслужб, тоже отсей, — в спину заместителю пробурчал начальник. — Нечего им там копытами землю рыть! Это наше внутреннее дело.
Шагая над железнодорожными путями по малолюдным и практически неизвестным даже коренным москвичам улицам, Серов вскоре вышел к шумной и ярко освещенной площади трех вокзалов. Справа серой громадой возвышался Казанский, с декоративной башенкой, скопированной с башни царевны Суюм-Беке, украшающей казанский кремль, а впереди стояли желто-белый, по-чиновному официальный и строгий Ленинградский и похожий на расписной пряник Ярославский.
Словно взбудораженный скоплением людей и транспорта, индикатор сканера опять ожил и стал наливаться нехорошим багровым цветом, однако Сергей не стал брать в голову — здесь ведут переговоры в эфире железнодорожники, принимают по радио вызовы таксисты, да мало ли вообще всякого сора в эфире на площади трех самых знаменитых вокзалов?
Из них ему нужен лишь один — Ленинградский. Именно оттуда отправлялись электропоезда до станции Подсолнечная, то есть до города Солнечногорска. Билет покупать не нужно, в кармане еще лежит действующее милицейское удостоверение.
Занятый своими мыслями, Серов пробирался сквозь толпу к подземному переходу, как вдруг его кто-то цепко прихватил за руку:
— Садись, поехали!
Сергей оглянулся. Рядом стоял плотный мужчина в куртке и кепке, а около кромки тротуара приткнулось желтое такси с призывно распахнутой дверцей.
«Совсем охренели, — вырвав руку, подумал Сергей. — Чуть не силком затягивают, лишь бы деньги получить. Неужели я так похож на приезжего провинциала?»
Отчего-то эта мысль показалась ему смешной, и он, не желая заводить скандал, с улыбкой ответил:
— Нет, приятель, мне недалеко. Спасибо.
— Поехали, поехали!
Таксист оказался настырным и вновь вцепился в руку Серова. Тот почуял неладное, но не успел ничего предпринять, как вторую руку захватил смуглый малый в джинсовом костюме.
Сергей рванулся, а «таксист» и джинсовый стали усердно выворачивать ему руки за спину и потащили к желтой машине, из которой выскочил еще один мужчина.
«Западня!» — обожгла Серова паническая мысль. Он развернулся, боднул головой в лицо «таксиста» и ударил его каблуком по голени. Тот уронил с головы кепку и согнулся от дикой боли. Резко повернувшись, Сергей врезал в ухо смуглому в джинсовой костюме.
Второй противник оказался более крепким орешком: получив сильный удар, он лишь на секунду выпустил Серова, но тут же повис на нем, приемом опытного регбиста захватив ноги выше колен. И все это молча, быстро, без лишнего шума, если не считать глухих матерных проклятий катавшегося по асфальту «таксиста».
Кто его хотел задержать, Серов выяснять не собирался — не до этого. Тем временем на него наскочил третий противник — среднего роста крепыш — и попытался двинуть Сергею в солнечное сплетение — наверное, у него была такая дурная привычка здороваться с незнакомыми, — но, промазав, попал по сумке и тут же был наказан, получив в ответ прямой в голову. Лязгнули зубы, голова крепыша дернулась, и он тут же учел свои ошибки и, отскочив, начал действовать ногами, не желая более подставляться под быстрые и сильные удары Серова, хорошо владеющего приемами бокса.
Странно, но, пропустив сильный и точный удар Сергея, крепыш не упал, как это обычно случалось с теми, кто отпробовал кулака бывшего подполковника, но упорно продолжал бой. Значит, он опытный и стойкий боец и все происходящее далеко не случайность? Такой вывод напрашивался сам собой и внушал страх. А вот пугаться как раз не следовало, чтобы не парализовать собственную волю.
Смуглый малый в джинсе выпусти ноги Серова и тоже перешел в атаку, поддерживая крепыша, старавшегося достать бедра Сергея ударами ног. Цель его была проста и понятна — лишить противника подвижности, а там он станет их легкой добычей. Единственное, чего они никак не учли, это того, что у Серова и в мыслях не было становиться ни жертвой, ни добычей, ни пленником. Он твердо решил — если не удастся отбиться, пустить в ход лежавшее в сумке оружие. Он только недоумевал, отчего противная сторона до сей поры сама не пустила в ход ни ножи, ни пистолеты. Ведь наверняка эта публика из той же компании, которая приходила пришить его и Лариску!
Отмахиваясь от чужих ударов, ставя блоки и закрываясь сумкой, Сергей думал лишь об одном: как бы вырваться и пуститься наутек, подальше отсюда, туда, где им его точно не найти и не взять. Спереди нападал крепыш, сбоку стояла машина, с другого боку не давал покоя джинсовый малый, а позади матерился «таксист», уже готовый тоже вступить в бой. И, как ни удивительно, практически никто в круговерти и сутолоке привокзальной площади не обращал внимания на скоротечную схватку.
Отступив на шаг, Серов неожиданно ударил «таксиста» ногой в голову и, перепрыгнув через него, метнулся за угол Казанского вокзала.
Позади раздался топот — нападавшие дружно бросились в погоню. Видно, уж больно он им нужен. Однако отчего они не стреляют? Боятся применять оружие в людном месте? Значит, это его бывшие коллеги?
Как бы там ни было, их сомнения, опасения и неприменение оружия ему лишь во благо. Тем же путем, каким пришел сюда, Сергей поспешил к спасительным сумрачным закоулкам за железнодорожными путями, надеясь, что противники там потеряют его, и чувствуя, как в затылке начала пульсировать знакомая тупая боль, а в желудке возникло ощущение тянущей пустоты…
Когда Серов вновь пришел в себя, ночь уже поглотила город и сыпала пригоршни мелкого дождя на маленькое оконце из мутного плексигласа, вставленное в потертый толстый брезент. Рядом громоздились какие-то ящики, по углам обитые тонкой жестью, а сам Сергей лежал на куче тряпья в узкой щели между ними. Голова не болела, но в животе противно тянуло, а во рту явно ощущался привкус меди. Или это кровь от разбитых в драке губ?
Где он? Серов на четвереньках выбрался из щели между ящиками. Приподнял брезентовый полог, и в лицо сразу ударил свежий сырой ветер, а внизу побежала бесконечная лента мокрого шоссе с отражающимися в лужах огнями фар и фонарей.
Ну да, правильно, он в кузове грузовика, идущего по Ленинградскому шоссе!
В памяти одна за другой начали всплывать картины стычки на площади у Казанского вокзала, сумасшедшего бега вдоль путей, потом поездки на троллейбусе до Тверской, а там на метро до «Речного вокзала», где он и сговорился с водителем грузовика: тот обещал подбросить до Солнечногорска — дальнобойщику пилить дальше, так отчего не взять пассажира?
