Андрей Таманцев - Рискнуть и победить (Убить демократа)
— А вас? — спросил подполковник Егоров.
Профессор вздохнул, снова усунулся в плечи и ответил:
— Да, и меня. Я бы этого не хотел. Я не хотел бы этого больше всего на свете.
Вызывайте оператора.
Подполковник Егоров бросил в микрофон селектора: «Зайдите, доктор!»
Появился оператор в белом докторском халате и в белой шапочке, положил на стол листы компьютерной распечатки. В ответ на обращенные к нему взгляды неопределенно пожал плечами:
— Слишком мало данных.
— А по тем, что есть? — спросил Егоров.
— Реакции неадекватны.
— То есть? Врет?
— Смотрите сами. Вот реакция на вопрос: «Вы убивали людей?» Точно такая же, как на вопрос: «Вы курите?» Но ведь он же действительно не курит.
— Чушь! — своим скрипучим голосом бросил Профессор. — Два года в Чечне. Капитан спецназа. Он что, цветочки там поливал?
Вопрос не требовал ответа. В тоне, каким это было сказано, звучал не вопрос, а выражение недовольства. Но ни Егоров, ни оператор не чувствовали за собой никакой вины, поэтому оба промолчали, как бы давая возможность начальственному недовольству рассеяться по кабинету, как дыму от сигареты Егорова.
— А реакция на вопрос, умеет ли он убивать людей? — спросил, помолчав, Профессор.
— Насчет этого вам и без полиграфа скажу, — ответил Егоров. — Умеет.
— А реакция отрицательная, — заметил оператор.
— Как это может быть? — не понял Профессор. — Психологический блок?
— Не думаю. У меня есть другое объяснение. Это только гипотеза. Потому что, повторяю, данных для анализа мало. Посмотрите на эти графики. Ответы на вопросы:
«Вы богатый человек?» и «Вы бедный человек?» Кривые совпадают. А теперь я эти кривые совмещаю с реакцией на вопросы, убивал ли он людей и умеет ли убивать людей. Полная идентичность.
— Ни черта не понимаю! — бросил Егоров. — Вы свой полиграф на пол случайно не роняли?
— Прибор ни при чем. Он фиксировал восемнадцать параметров. Ответ в другом.
Обследуемый об этом не думает.
— О чем именно? — уточнил Профессор. — Богатый он или бедный?
— Да. Для него этих вопросов не существует. Точно так же, как вопросов об убийствах.
— Фрейдистские штучки? — с иронией поинтересовался Егоров. — Замещение, вытеснение, подмена?
— Нет. Реакция на такого рода раздражители принципиально иная. Дело проще и одновременно сложней. Это для него работа. И только.
— Убийца-автомат? — предположил Профессор.
— Исключено. Мы проводили обследование наших летчиков, бомбивших Грозный. Для них это тоже была работа. Более того, служба. А кривые там метались, как молнии в грозу. Моральный фактор.
— А здесь, выходит, морального фактора нет?
— Есть. Но он позитивен. Иными словами, объект верит в правильность того, что делает.
— А сразу не могли так и сказать? — раздраженно спросил Егоров.
— Вы бы мне не поверили.
— Я и сейчас не верю. Так не бывает.
— Бывает. В психологии не меньше тайн, чем, скажем, в истории.
Профессор жестом прервал перепалку.
— Что из этого следует? — спросил он. Оператор снова пожал плечами.
— Вы не объяснили мне цели обследования. Но если вы хотели узнать, является ли он наемным убийцей, могу твердо ответить: нет. И в будущем на роль киллера не годится.
Профессор откинулся на спинку кресла и некоторое время молчал, нахохлившись.
Потом сказал:
— Спасибо, доктор. Проводите его сюда. Минут через десять.
Оператор собрал графики и молча вышел.
— Вы уверены, что вам следует с ним встречаться? — поинтересовался Егоров.
И вновь ответ последовал не сразу.
— Я ни в чем не уверен. Поэтому, должен на него посмотреть.
Егоров включил монитор:
— Смотрите.
На экране появилась комната с полиграфом и компьютерами. Возле окна, спиной к камере, сложив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках кроссовок, стоял молодой человек в джинсовом костюме.
— Хорошо держится. Спокойный парень, — заметил Профессор. — Даже не пытается заглянуть в бумаги на столе. Что было бы вполне естественно.
— Он же просек телекамеру.
— Как вы на него вышли?
— Я представил отчет.
— Повторите.
— Через отдел кадров училища. Невольно подсказал бывший замполит, полковник Митюков. Он следит за успехами выпускников. Даже оборудовал стенд «Наша гордость». Довольно безобидный вид показухи. Этот парень сначала заинтересовал меня из-за слома карьеры. Это хорошо ложилось в нашу разработку. Но решающим фактором, конечно, стала его поездка в Японию. На юбилее училища я на него посмотрел. Подходит.
— Мы не знаем причины слома его карьеры.
— Я надеялся, выясним.
— Не выяснили. «Невыполнение боевого приказа». За этим может быть что угодно.
Зато выяснили чертову дюжину странностей. Откуда у него такая дорогая машина, деньги на строительство дома? На какие шиши и за каким чертом он раскатывает по Европам? Участие в евразийском ралли для собственного удовольствия. Это как прикажете понимать? — Профессор помолчал и с нескрываемым раздражением закончил:
— И главное, все эти вопросы встают тогда, когда человек практически уже включен в нашу комбинацию!
Егоров напомнил — не оправдываясь, но словно бы возвращая Профессора к реальности:
— Времени было в обрез. Но не поздно и переиграть.
— Я вас не обвиняю. Я пытаюсь понять, что происходит и что необходимо предпринять. Отменять операцию мы не можем. Об этом и речи нет. Нам не могли его подсунуть? Этот ваш Митюков?
— Он такой же мой, как и ваш. Исключено.
— В нашей работе исключать нельзя ничего. И никогда. Вы знаете об этом не хуже меня.
— Об операции известно только вам и мне. Или это не так?
— О деталях — да, так.
— А в целом?
Профессор недовольно поморщился:
— Не задавайте таких вопросов.
— Тогда не о чем беспокоиться, — подвел итог Егоров. — Подсовывают серых воробышков, а не таких экзотических фруктов — с новым «террано» и женой в норке.
Он, кстати, и не делает тайны из своего образа жизни. Это лучшая гарантия, что он не подставка. Вас что-то смущает?
— Конкретно — ничего. Мне он даже нравится. Да, нравится, — повторил Профессор, разглядывая на экране монитора Пастухова, который уже начал нетерпеливо поглядывать на часы. — Нормальный молодой человек. Настолько нормальный, что невольно ищешь серьгу в ухе. Или в ноздре. Экзотический фрукт, говорите? Вы правы, пожалуй. Таких не подсовывают. А это, в конце концов, главное. Что ж, давайте с ним поговорим.
На экране монитора было видно, как в комнату вошел оператор, что-то сказал Пастухову. Тот довольно равнодушно кивнул и вышел из процедурной.
Егоров выключил телевизор.
Через несколько минут оператор ввел в кабинет Пастухова и остановился в дверях, выжидающе глядя на Профессора.
— Можете быть свободны, — кивнул тот.
— Слушаюсь, — сказал оператор и вышел.
— Садитесь, Сергей Сергеевич. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов. Не возражаете?
Пастухов оглянулся на подполковника Егорова:
— Вы нас не познакомили.
— Называйте меня Профессором.
— Профессором чего?
— Это важно?
— Интересно.
— Социологии, — подсказал Егоров.
— Понятно.
— Что вам понятно? — заинтересовался Профессор.
— То, что вы хотите остаться инкогнито. До свиданья, Профессор. Всего хорошего, подполковник. Позвоните на вахту, чтобы меня выпустили.
— Вы хотите уйти? — спросил Профессор.
— Я не люблю иметь дело с таинственными незнакомцами.
Профессор нахмурился.
— Не выступал бы ты, рейнджер, а? — посоветовал Егоров.
— Так я могу уйти? — повторил Пастухов.
— Разумеется, — кивнул Профессор. — В любой момент. Но я попросил бы вас не спешить. Как знать, не окажется ли наше предложение для вас интересным. Что же до инкогнито — вы правы. Но есть ситуации, когда, чем меньше мы знаем друг о друге, тем лучше.
— Это игра в одни ворота. Обо мне вы хотите знать все. Поэтому и предложили проверку на полиграфе.
— Ты же согласился, — напомнил Егоров.
— Просто хотел понять, что вас интересует.
— Понял?
— Это было нетрудно.
— Ну, хватит, — поморщился Егоров. — Полиграф — это был лишь способ проверить твою откровенность. Мы и без него знаем о тебе все.
— Рад за вас. Тогда переходите к делу.
— Не торопитесь, подполковник, — проговорил Профессор. — Сергей Сергеевич совершенно прав: все о человеке не знает никто. Даже он сам. Мы знаем о вас далеко не все. И кое-что хотели бы узнать.
— Спрашивайте.
— На какие средства вы живете?
— Работаю. Сейчас, например, заканчиваю оборудовать столярную мастерскую. Буду делать оконные рамы, дверные блоки. Без заказов, рассчитываю, не останусь.
— Не сомневаюсь, что вы разбогатеете, — проговорил Профессор. — Но это в будущем. На что вы живете сейчас?
— На трудовые сбережения.
