Андрей Таманцев - Рискнуть и победить (Убить демократа)
— Сейчас уже чаще говорят «господин генерал», — заметил Нестеров.
— Да? В таком случае всего доброго, ваше превосходительство.
Я пожал ему руку и пошел к выходу.
— А твоя нога? — окликнул меня Митюков. — Уже прошла?
Черт. Совсем про ногу забыл.
— Нога? — переспросил я. — В самом деле. Прошла, как видите. Ну да. Надо же!
Нестеров и Митюков переглянулись.
Я обругал себя предпоследними словами. Прокол. Роли нужно доигрывать до конца.
Что-то я от мирной деревенской жизни совсем расслабился. Как бы мне это боком не вышло.
Вот еще когда я об этом подумал.
Точно. Еще тогда.
* * *Пока я извлекал Ольгу с Настеной из толпы танцующих, Митюков вызвал к КПП черную «Волгу» и приказал водителю:
— Отвезешь этих господ. И сразу назад. Ясно?
— Так точно, товарищ полковник.
— Отставить, — сказал я.
— Почему? — удивился Митюков.
— Потому что у меня есть машина.
Я вышел за ворота и через две минуты подкатил к Ольге и Настене на своем вседорожнике «ниссан-террано». Про «патрол» была когда-то реклама: «Крепкий, как скала». А про какой-то другой джип: «Мощный, как танк». Так вот все это можно было сказать и про мой «террано». Эдакий с виду скромняга. Но не для тех, кто понимает. Водитель «Волги», судя по всему, понимал.
— Ух ты! — уважительно проговорил он.
До Митюкова тоже дошло.
— Почем брал?
— Около двух с половиной миллионов иен.
— Почему иен?
— В Японии брал.
— Сколько же это на нормальные деньги?
— Штук двадцать. Или чуть больше, — небрежно отозвался я. — Точно не помню.
— Рублей?
— Ну, полковник! Рублей! Баксов, конечно.
Я засунул Настену в салон, передав ее Ольге в руки, потом забрался сам и, помахав Митюкову, выехал из гарнизона, с нечестивым злорадством наблюдая в зеркало заднего вида, как Митюков стоит возле КПП, смотрит мне вслед и ошарашено чешет в затылке.
— Я и не подозревала, что ты такой тщеславный, — заметила Ольга.
Я возразил:
— Я не тщеславный. Я мстительный. Как верблюд.
— Разве верблюды мстительные?
— Еще какие! Попробуй обидеть верблюда. Он тебя обязательно оплюет. Хоть через год.
— Ты переплюнул верблюда. Оплевал бедного полковника через пять лет.
— Бедного? — переспросил я. — Ты бы видела его дачу на Истре!
— А ты видел?
— Я строил на его даче забор. Еще в бытность салагой.
Некоторое время мы ехали молча. Потом Ольга спросила:
— Ты ничего не хочешь мне объяснить?
— Про что?
— Почему ты проиграл бой этому Егорову?
— И после этого ты говоришь, что я тщеславный?
— Не увиливай. У тебя была возможность попасть в него не меньше трех раз. А ты не стрелял. Я сверху все видела.
— Ну, знаешь! Со стороны всегда все видней.
— Ну хорошо. А зачем ты сделал вид, что подвернул ногу?
— Сдаюсь, — сказал я. — Ему очень хотелось выиграть. А мне на это было в высшей степени наплевать. Не веришь?
— Верю, пожалуй. Но не понимаю. Ты всегда был очень азартный.
— А я и сам не все понимаю, — признался я. И я действительно не понимал.
Практически ничего. А когда начал понимать, было уже поздно.
— Странный он, этот подполковник Егоров, — помолчав километров пять, заметила Ольга. — Чем-то похож на тебя.
— Вот как? Чем?
— Вы из одной казармы.
Вот этим он меня и купил. Да, из одной казармы. Как я ни злился на него за эту проверку по форме 20, но он мне нравился. Он был свой. Он был из моей прошлой, но не забытой жизни, из которой я был вышвырнут волей паскудно сложившихся обстоятельств. Запах кожи офицерских портупей, оружейной смазки, острый озноб ночных диверсионных рейдов, сама атмосфера насмешливости, постоянных взаимных подначек. Он нес на себе печать этой жизни. И я ему, если честно, завидовал.
Потому и злился.
Подполковник Егоров. Хрен с бугра. Человек, который не любит проигрывать. А кто любит?
Я вспомнил про телефон, который он мне дал, и выбросил бумажку в окно.
Не собирался я звонить по этому телефону.
Нужно будет — сам позвонит. И номер моего сотового узнает. Если нужно.
Я не ошибся. Он позвонил через три дня.
III
«Я, Пастухов Сергей Сергеевич, заявляю, что согласен добровольно, без принуждения, пройти проверку на полиграфе. Мне объяснили процедуру проверки, я не имею возражений по существу ее проведения. Настоящим я полностью освобождаю специалиста, проводящего обследование, от всех претензий и исков с моей стороны в связи с этим и не возражаю против передачи результатов проверки заинтересованной стороне. Мне было разъяснено, что никто не может заставить меня проходить данную проверку. И я могу прервать ее по собственному желанию в любой момент…»
— Снимайте курточку. Садитесь в это кресло. Устраивайтесь поудобней. Этот бандаж — на грудь. Не жмет? Если нужно ослабить, скажите. Этот — на живот. Все нормально? Поднимите правую руку. На средний и безымянный палец укрепляем датчики. Они замеряют кожно-гальваническую реакцию организма. А теперь попрошу левую руку, средний палец. Этот датчик — для замера температуры и скачков кровяного давления. Вы когда-нибудь проходили обследование на детекторе лжи?
— Нет.
— Объясняю. Сейчас я вам задам несколько вопросов, на которые вы должны отвечать «нет». Независимо от того, правда это или не правда. Только «нет». Вы поняли?
— Нет.
— Пожалуйста, будьте внимательны. Я буду задавать вопросы, самые простые. А вы должны отвечать «нет». Теперь понимаете?
— Нет.
— Сергей Сергеевич, это же очень просто. Вы должны отвечать «нет» на любой мой вопрос.
— Я и отвечаю.
— В самом деле? Прошу извинить. Я не предупредил, что проверка еще не началась.
— Так начинайте.
— Начинаю. Ваша фамилия Пастухов?
— Нет.
— Ваше имя Сергей?
— Нет.
— Вам двадцать семь лет?
— Нет.
— Вы женаты?
— Нет.
— Вашу жену зовут Ольгой?
— Нет.
— Вашу дочь зовут Настей?
— Нет.
— Ей четыре с половиной года?
— Нет.
— Вы живете в деревне Затопино под Зарайском?
— Нет.
— Вы мужчина?
— Нет.
— Вы женщина?
— Нет.
— Ваш рост метр семьдесят пять?
— Нет.
— Ваш вес семьдесят килограммов?
— Нет.
— Вы шатен?
— Нет.
— Спасибо. Первый тест закончен. Я продолжу вопросы. Вы должны отвечать на них только «да» или «нет». Вам понятно?
— Да.
— Ваша фамилия Пастухов?
— Да.
— Вы курите?
— Нет.
— Вы пьете?
— Нет.
— Вы употребляете наркотики?
— Нет.
— Вы убивали людей?
— Нет.
— Вы умеете убивать людей?
— Нет.
— Вам нравится убивать людей?
— Нет.
— Вы воевали в Чечне?
— Да.
— Вы были капитаном спецназа?
— Да.
— Летом 96-го года вы были на Кипре?
— Да.
— Вы были там для выполнения специального задания?
— Нет.
— Осенью 96-го года вы были во Флоренции?
— Да.
— Вы выполняли там специальное задание?
— Нет.
— Летом прошлого года вы участвовали в ралли «Европа — Азия»?
— Да.
— Вы участвовали в ралли с целью выполнения специального задания?
— Нет.
— Вы участвовали в ралли для собственного удовольствия?
— Да.
— Вы богатый человек?
— Нет.
— Вы бедный человек?
— Нет.
— У вас джип «ниссан-террано»?
— Да.
— Вы купили его за двадцать тысяч долларов?
— Да.
— В деревне Затопино вы строите новый дом?
— Да.
— Это стоит немалых денег?
— Да.
— Вы получили эти деньги за выполнение специальных заданий?
— Нет. Я выиграл их в казино. И хватит, доктор. Это совсем не так интересно, как я думал.
— Но мы еще не закончили обследования. Вы согласились на него добровольно. И подписали обязательство.
— Там сказано, что я могу закончить проверку в любой момент. Я это и делаю. А если господам, которые следят за нами по монитору, хочется меня о чем-то спросить, пусть прямо и спросят. Если захочу, отвечу.
— А если не захотите?
— Не отвечу.
— Кроме полиграфа есть и другие способы узнать правду.
— Можно и мне задать вам вопрос? Отвечайте на него только «да» или «нет». Вам нравится, когда вам угрожают?
— Нет.
— Мне тоже.
IV
В просторном, обставленном современной мебелью кабинете на втором этаже подмосковного военного госпиталя, как раз над комнатой, в которой проходило тестирование на полиграфе, включился микрофон селектора, и голос оператора, проводившего обследование, спросил: «Разрешите зайти?» Подполковник Егоров вопросительно взглянул на человека в наброшенном на плечи белом крахмальном халате, который, нахохлившись, сидел за письменным столом. Узкий плоский череп без единого волоска и крупный нос с горбинкой придавали ему сходство со старым, но все еще сильным грифом, грозно сидящим на скале и оглядывающим подвластные ему выси и низины. Ему было немного за шестьдесят, но ни следа дряхлости не проступало на его хмуром властном лице. На молчаливый вопрос Егорова он лишь коротко покачал головой.
