Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть
Север нехотя расстегнул сумку. Револьвер, заранее оснащенный глушителем, лежал сверху, на коробках с запасными обоймами. Застегивать сумку Белов не стал.
— А что, ваш старшой про каждого клиента помнит, кто был с сумкой, а кто нет? — спросил он Бармалея.
— Просто сегодня ручная кладь была у всех, — пояснил боец. — Все ячейки заполнены.
Тем временем Стас отвязанно базарил с девкой, которую принимал за Галину.
— Завидую я твоим клиентам, Геллочка! — нахально болтал бандит. — А меня когда приласкаешь?
— На «субботнике»! — расхохоталась Мила. — Или выкладывай бабки, если хочешь индивидуального обслуживания! Я девочка дорогая!
— А вот завалюсь к тебе домой и устрою тебе персональный «субботник»! — осклабился Стас.
— Ага! Сперва хозяина спроси! — нагло ответила Мила ему в тон.
— Зачем нам хозяин? — ухмыльнулся бандит. — Мы и без хозяина договоримся! Верно, киска?
Вдруг он плеснул в воздухе своей огромной лапищей и с нежностью орангутанга содрал с головы Милы плюмаж.
Великолепные темно-каштановые волосы хлынули по плечам девушки. Тотчас наводимый Милой гипнотический морок словно спал с глаз бригадира.
— Алая Роза! — ахнул он в ужасе и отшатнулся.
Мила вскрикнула.
…Попытки похитить Алую Розу предпринимались конкурентами Ивана Саратовского и раньше. Многие понимали: девка — сущее золотое дно. Заполучить ее — и можно ставить на широкую ногу почти легальный сверхвыгодный бизнес. Сам Иван тоже это понимал. Его братве было строго-настрого наказано: беречь Милу, как зеницу ока. И братва была начеку.
…Осознав, что не банальная рядовая шлюха, а сама Алая Роза пытается покинуть заведение, бандиты сразу сообразили: происходит похищение или нечто вроде того. И замешан тут клиент лже-Геллы. Значит, мужика надо валить. Однозначно, как сказал бы Жириновский. Валить, а потом пусть шеф сам разбирается, откуда этот мужик взялся, чье задание выполнял.
Однако Север, внешне спокойный до поры, но все время остававшийся предельно собранным, среагировал раньше бандитов. Резко оттолкнув Милу к дверям — от греха подальше, он выхватил из сумки револьвер. Первый выстрел — почти в упор — разнес грудную клетку Стаса. Остальные четверо парней находились за спиной Белова. Север прыгнул вперед, крутанувшись винтом, и на лету сразил пулей еще одного врага. Однако трое других уже вскидывали автоматы.
Не нужно было быть компьютером, чтобы мгновенно просчитать: в лучшем случае Север успеет снять только двоих бойцов. Третий обязательно прошьет его очередью. Белов, готовый к собственной смерти постоянно, не обольщался на свой счет. Но твердо знал: он доиграет игру до конца.
И тут случилось неожиданное. Мила метнулась вперед и перекрыла собой линию огня, заслонив Севера.
— Не стрелять! — властно крикнула она.
Бандиты на мгновение замешкались. Убить Алую Розу, даже случайно, означало бы для них верную гибель. Ибо жизнь девки стоит таких денег, за которые Иван не пощадит никого. Эта девка не обычная пошлая проститутка. Она сама — воплощенные деньги.
И Север использовал миг замешательства. Дважды хлопнул глушитель, двое блатняков, снесенных раскаленным свинцом, тяжко грохнулись об пол. Третьему пуля размозжила лицо: Белов бил в него поверх головы Милы.
Все было кончено. Север медленно поднялся. Мила, обернувшись, смотрела на него, виновато прикусив губу.
— А ты не боялась, что я ненароком завалю тебя? — спросил он сквозь зубы.
— Не боялась… — тихо ответила она. — Ты же снайпер…
— Ладно, ша, — бросил он устало. — Хватай ключи, открывай двери, да сдергиваем отсюда. Надеюсь, снаружи нас никто не ждет.
— Уверена, никто, — подтвердила Мила. — Кричали ребята негромко, а шмальнуть не успели…
— Хватит болтать. Двери отпирай, — перебил Север.
Девушка подчинилась.
— Куда мы теперь? — спросила она на улице.
— Я тут в городе квартиру снял, купил тебе шмотья на переменку. Выспимся, переоденешься, а завтра двинем дальше.
Глава 3
Иван Саратовский вылез из машины и направился к дверям «Алой Розы». Глаза авторитета метали молнии. Подскочившие было к хозяину охранники так и не решились произнести ни слова, кроме почтительных приветствий. Иван лишь сухо кивнул в ответ.
Иван прошел в караулку, совмещенную с кабинетом для, так сказать, администрации. Развалился в кресле за начальственным столом и колюче взглянул на боязливо сопровождавших его бойцов.
— Итак, Стас убит, — начал он зловеще. — Кто его замещал?
— Ермаш, — торопливо ответил один из бандитов.
— Почему его нет с вами?! — вопросил Иван грозно.
— Он базарит с «шестерками», — пояснил охранник робко. — Расследование проводит. Штемпа из себя изображает.
— Пулей за ним! — приказал Иван, демонстративно отворачиваясь.
Через несколько минут в кабинет влетел Ермаш.
— Садись, зема! — недобро усмехнулся Иван. — В смысле присаживайся. Остальные свободны! — скупым жестом отпустил он пехоту.
Бандиты гурьбой вышли, плотно закрыв за собой дверь.
— Ну, братан, рассказывай, — предложил Иван вкрадчиво.
— Ой, беда, шеф… — склонил голову Ермаш.
— Без тебя знаю, что беда! — резко перебил Иван. — Не баклань! Толкуй по сути! Что удалось выяснить?
— Значит, так, — зачастил Ермаш. — Завалил ребят клиент Геллы, это ясно. Привел его к нам Вовик, бармен.
— Вовик что, ссучился?
— Не думаю. Он нажрался ночью виски до усеру. На кухне. Там и уснул. Будь он в доле с киллером, небось сдернул бы сразу…
— Логично. Что представлял собой киллер?
— Гелла говорит — набушмаченный фраер. Бабок много, понту много, а так — каша…
— Как выглядел?
— Соска не запомнила.
— А Вовик?
— Божится, пидор, что тоже не запомнил! Хотя пацан жил у него два дня! Я уж хотел Вовочке паяльник в очко загнать, да решил дождаться тебя, шеф.
— Не запомнил, говоришь… — Иван задумался. Черт… Ну-ка вели позвать оставшегося в живых часового! Да сам посиди, послушай… Сдается мне, все обстоит хуже, чем я думал.
Вскоре парня привели.
— Рассказывай! — велел Иван.
Тот кратко изложил известные ему события.
— Та-ак… — Иван оперся локтями о стол, сплел пальцы и положил на них подбородок. — И ты не можешь описать этого лоха?
— Не могу.
— Хреново разглядел?
— Разглядел нормально.
— Почему тогда не можешь описать?
Парень смутился.
— Ну вот вроде вижу его лицо… — начал он неуверенно… и замолчал.
— Продолжай! — сорвался на крик Иван. — Видишь лицо, и дальше?
— Оно словно уплывает… — пробормотал бандит.
— Ты пил на вахте? Торчал? — отрывисто спросил авторитет.
— Что ты, шеф, как можно! — испугался боец. — Что ж я не знаю, где стоял, кого стерег?!
— Может, за танцем Алой Розы подглядывал?! — рявкнул Иван.
— Да шеф, да я!.. — парень начал заикаться. — Да бля буду! Да что я, самоубийца?!
Охранникам, несущим вахту в борделе, смотреть выступление Милы запрещалось так жестко, как не запрещалось даже пьянство или употребление наркотиков на посту. За нарушение этого главного запрета можно было поплатиться не просто разбитой мордой — жизнью. Ибо и спиртное, и иная «дурь» все же оставляют человеку возможность соображать. А танец Алой Розы временно начисто лишал разума всех, особенно мужиков.
— Хорошо, верю! — напористо продолжал Иван. — Но хоть прикид налетчика ты запомнил?
— Да! — встрепенулся боец и тут же осекся. — Нет… Прикид как прикид… Не от Юдашкина, но и не с помойки…
— Ладно, иди, убогий… — из Ивана, казалось, выпустили воздух. — Ступай, ступай, ты не виноват…
Радостно сверкнув глазами, парень мгновенно исчез. Он чувствовал себя родившимся заново.
Ермаш внимательно взглянул на хозяина. Иван совершенно сник. На его совсем еще молодом лице проступили усталые морщины.
— Что, Вань? — доверительно спросил Ермаш.
— Худо, Боря… — вздохнул Иван. — Ты не представляешь себе, как худо… Боюсь, сегодня ночью нашу тихую обитель посетил сам сатана…
— Да какой сатана, Вань, окстись! — опешил Ермаш. — Ты же сроду в чертей не верил!
— Ох, Боря… Знаю я, кого вот так вот невозможно узнать. Знаю я эту его манеру — в одиночку, открыто, походя резать и расстреливать целые бригады… Дьявол проклятый! — Иван в отчаянии хватил кулаком по столу.
— Да кто это, шеф? Кто?! — воскликнул Ермаш недоуменно. И вдруг на его физиономии отразилась внезапная догадка. — Неужели… он?!
— Он, Боря, он… — вздохнул авторитет. — Север… Другого такого бойца попросту не существует.
— Но он же умер! — выкрикнул Ермаш с надеждой.
— Значит, не умер. Ожил. И явился за своей женой. А нам теперь остается только гадать — всерьез ли он взялся за нашу группировку, всех ли теперь перебьет, или помилует, отстанет…
