Данил Корецкий - Основная операция
Ровно в шесть тридцать Волохов зажег фосфорный факел. Белый огонь яростно разбрызгивал ослепительные искры, рассеивая рассветный сумрак. Через некоторое время в небе послышался гул, сопровождаемый раскатистым эхом. Серый туман сгустился, приобрел четкие формы и превратился в силуэт снижающегося вертолета. Неуклюже растопырив шасси, машина коснулась земли неподалеку от огненного ориентира. Никаких опознавательных знаков на камуфлированном фюзеляже не было. Винт уже крутился по инерции, но с неба почему-то продолжало гудеть эхо. Карпенко понял, что это не эхо, а второй вертолет.
— Нам нужен еще борт? — спросил подошедший сзади Макоев.
— Пусть сядет, — недобро скривив губы, сказал Карпенко.
Макоев одну за другой пустил красную и зеленую ракеты. Альфовцы уже грузились, Волохов подбежал попрощаться.
— У вас своя «вертушка»?
— Нет, это гады, которые возят «Чичиков» нам в тыл, — ответил генерал. — Мы полетим с вами. Только расплачусь с предателями…
Он взмахнул рукой, отдавая команды. Девять бойцов из группы «Белого орла» присоединились к группе Волохова. Макоев и еще двое остались с командиром.
Второй вертолет приземлился на другом конце площадки. Он имел опозна — вательные знаки российской армии: красную звезду, нарисованный флаг и бортовой номер «137». Пилот не выключал двигатель, штурман настороженно выглядывал из приоткрытого люка. Узнав Макоева, он расслабился и крикнул что-то в глубь кабины. Рев смолк, медленно проседали концы замедляющих бег лопастей.
— Командир спрашивает, нет ли тут обмана? — нарочито подчеркивая акцент, Макоев показал пальцем через плечо. Карпенко с двумя автоматчиками держались в отдалении, чтобы их лиц не было видно.
— Ты что? Знаешь, сколько ваших мы переправляли? — возмутился штурман и выпрыгнул наружу. — И гелаевских ребят, и Масхадове ких…
— О чем речь? — в проеме люка показался пилот.
— Они думают, здесь что-то нечисто, — пояснил штурман.
— А зачем нам темнить? — добродушно улыбнулся пилот и, выставив металлический трап, тоже спустился на землю. — Тогда нам веры не будет. И никто не захочет дела иметь…
Он замолчал, напряженно вглядываясь через плечо Макоева в приближающегося Карпенко.
— А так тебе есть вера, иуда? Страна, которой ты присягу давал, тебе верит? Ребята, которым ты за спину бандитов высаживаешь, — верят?
Страшный удар отбросил пилота, он ударился головой о фюзеляж и, потеряв сознание, сполз на землю. Карпенко повернулся ко второму предателю.
— Нет, нет, это ошибка! — заверещал тот, отступая. — Мы здесь случайно… Мы никогда…
Лязгнули челюсти, и он, отлетев на несколько метров, упал рядом со своим командиром.
— За что, ребята? Как же мы взлетим? — растерянно лопотал выглянувший из вертолета бортмеханик.
— А вот так…
Вскинув автомат, Карпенко прицелился подствольником. Один из бойцов повторил его жест.
— Бум! — граната угодила в редуктор, и несущий винт наклонился, как шляпка подрезанного гриба.
— Бум! — хвостовой винт будто срезало ножом.
— Вы же любите «Чичиков»? Вот и братайтесь с ними! А настроение у них сейчас будет подходящим…
Легкой рысцой они пробежали к «вертушке» альфовцев, сноровисто втиснулись внутрь. Переполненный борт тяжело оторвался от земли и натужно принялся набирать высоту. Лучи восходящего солнца осветили окруженную горами котловину, беспомощно покосившийся вертолет, давно разбуженное, но притворяющееся спящим село. Карпенко извлек радиовзрыватель, выдвинул телескопическую антенну, направил в нужном направлении и нажал кнопку.
В центре села вымахнул из-под земли гигантский огненный столб, окруженный клубами черного дыма. Звуковой удар догнал вертолет, борт качнулся. Карпенко нажал кнопку еще раз. Из-под похожей на голову грифа скалы выбилось облако пыли. Словно срубленная «энэрэсом», голова качнулась вперед и покатилась, увлекая за собой тысячи тонн земли, камней и осколков скал. Огненный столб не успел осесть, когда черная линия оползня перечеркнула село по диагонали.
Губы на каменном лице Карпенко шевельнулись.
— Вы же любите месть? — чуть слышно проговорил он. — Получайте! И это еще не все…
Третий фугас, переведенный в режим нажимного действия, ждал своего часа в опорах моста.
Через сорок минут борт приземлился в аэропорту Моздока рядом с готовым к взлету «Ту-154». Вокруг не было ни души: прилегающую к самолету территорию охраняли два десятка десантников в черных беретах и проглядывающих на груди тельняшках.
— Чрезвычайные меры, — пояснил Волохов. — Самолет и вертолет наши, охрана наша. Кто мы и что здесь делали, никто из местных не знает. В лицо нас тоже никто не видел. А что делать — кругом сплошное предательство…
Волохов и Карпенко беспрепятственно перегрузили бойцов в самолет, следом погрузились десантники. «Ту» начал рулежку.
— Что там справа за суета? — спросил Карпенко у командира группы охраны.
Могучий старлей пожал плечами.
— Ждут какую-то группу замаскированных диверсантов. Нагнали чуть не две роты, бэтээры, пулеметы поставили…
Карпенко поймал многозначительный взгляд Волохова и кивнул:
— Действительно, сплошное предательство…
Немного подумав, Карпенко наклонился к уху командира альфовцев.
— Где собираетесь садиться?
— В Чкаловском, — тот понимающе ждал следующего вопроса.
— А в другом месте можно?
— Конечно. В связи с обнаруженной слежкой, для обеспечения конспирации…
— Домодедово устроит?
— Устроит.
Самолет набирал высоту, и Карпенко откинулся на спинку кресла. Он очень устал, он сделал все, что мог, но не достиг цели. Если бы не старый друг Лешка Волохов, они вообще не выбрались бы назад…
Он повернул голову. Лешка закрыл глаза и будто бы спал. Бывший старый друг. Приятель. Знакомый. После того, как люди целятся друг в друга, они не могут оставаться друзьями. Хотя ни один из них не виноват в том, что произошло.
«Ту-154» пробил густую пелену облаков, вырвавшись в бескрайний голубой простор чистого неба. Солнце играло на плоскостях, заглядывало в иллюминаторы, слепя яркими бликами. Создавалось впечатление, что впереди, в Москве, все чисто, празднично и хорошо.
* * *«Невязка» действительно оказалась очень большой, при регулярных привязках к звездам такого не случается.
— Домудрили, умники, — ругнулся «дед». — Эдак можно вообще у черта на рогах оказаться!
Чижик задумчиво рассматривал карту с отметкой фактического местонахождения «барракуды». Восемь градусов южной широты, шестьдесят девять градусов восточной долготы. Точка встречи находится на северо-западе, ее координаты: пять градусов северной широты, шестьдесят восточной долготы. Расстояние — тысяча сто одиннадцать миль. Двое суток хода. Там будет ждать корабль со сменным экипажем. Чей корабль?
Взгляд скользил по карте. Африканский континент отпадает: Танзания, Кения, Сомали не управятся с атомным ракетоносцем… Красное море, вытянутый прямоугольник Саудовской Аравии — не то… Государства Персидского залива — Иран, Ирак, правее Пакистан, Индия… Чижик вздохнул. Они все не прочь заполучить «убийцу континентов», но реальными финансовыми возможностями, соответствующим уровнем технологий обслуживания, непреодолимой напористостью и целеустремленностью, сильной разведкой обладает только одно из них — Ирак…
Итак, иракские моряки займут лодку и поведут куда приказано, по международной финансовой сети пройдут деньги на один или несколько цифровых счетов, шестнадцать стратегических ракет перенастроят на новые цели, на мировой военно-политической арене изменится расстановка сил, вспыхнут дипломатические скандалы, посыпятся ноты протеста, последуют отставки послов, не связанный соблюдением ооновских норм и общепризнанных законов Ирак станет сверхдержавой, еще более опасной для всего земного шара, чем Россия и США вместе взятые…
Во всех звеньях предстоящих катаклизмов нет места нынешнему экипажу «барракуды», он должен исчезнуть, и вряд ли для Лисогрузова и его людей будет сделано исключение — никто просто не станет разбираться и делить россиян на «чистых» и «нечистых».
— Что тебе пообещали в конце пути? — спросил Чижик, и вечно торчащий за спиной Лисогрузов безошибочно понял, к кому обращен вопрос.
— Тебя интересует сумма? — усмехнулся он.
— Нет, наша дальнейшая судьба, — гнул свою линию капитан-лейтенант.
— Ни ты, ни я, ни остальные — никому не нужны. Нас высадят в ближайшем порту, и каждый станет устраиваться, как умеет.
— Отпустят столько свидетелей? — вроде бы удивился Чижик. — А зачем?
— Как зачем? Куда же нас девать?
— Ты знаешь, кому мы гоним корабль? — вопросом на вопрос ответил Чижик. — Если нет, загляни сюда и подумай.
Круглая голова на мощной шее склонилась над картой.
