Лезвие бритвы (ЛП) - Феличе Джим Де
К тому же он облажался во время сегодняшнего перелета.
Дзен знал, что так было и с ним во время его первых нескольких полетов.
Тем не менее, парень — он был ребенком, ему еще не исполнилось и двадцати пяти — вывел его из себя.
Фентресс хотел получить его работу. Что-то подобное он сказал в первый день их встречи, во время одной из дурацких ознакомительных «бесед», на самом деле неофициального собеседования при приеме на работу.
Тем не менее, он все равно пошел напролом и выбрал Фентресс для программы. О чем, черт возьми, он думал?
Этот Керли был лучше, чем один из спортсменов, которые хотели получить его работу.
Менее угрожающее?
Чушь собачья.
«У тебя будет рыба?» — спросил Дзен свою жену.
«С кьянти? Нет», - сказала Бри.
Подошел официант. «Buona sera», сказал он по-итальянски, чтобы пожелать доброго вечера.
Это было то, что нравилось Бреанне. «Buona sera», беспечно ответила она. «По кусочку, как на фреске», сказала она, прося воды, затем добавила по-итальянски, что он может принести ее позже, после того, как они сделают заказ.
Официант обращался с ней как с давно потерянной родственницей. Они начали обсуждать достоинства нескольких блюд. Зен кисло наблюдал. Он любил Бри — действительно любил, — но иногда она могла вести себя как придурок. Он бы не удивился, увидев, как она встает и начинает танцевать с шутом.
Наконец официант повернулся к нему. «E signor?»
«Да, спагетти», - сказал Джефф.
«Только спагетти?» — спросил официант.
«Япперс».
Мужчина взял меню и быстро ретировался.
«Знаешь, раньше с тобой было весело», - сказала Бреанна.
Она хотела пошутить, но за этим стояло что-то серьезное.
«Когда я шел, верно?» он огрызнулся.
«Джефф, детка, я не это имела в виду. Джеффри. Джефф». Она протянула руку через стол и нежно коснулась его лица. «Ты в порядке?»
«Со мной все в порядке», - сказал он.
«Джефф».
Она легонько провела указательным пальцем по его щеке.
Он попытался подавить гнев и негодование, понимая, что из всех людей именно она не должна нести на себе основную тяжесть этого.
Он вспомнил ее лицо на носилках несколько недель назад, когда они возвращались из Бразилии. Она совершила аварийную посадку самолета после того, как спасла их от бомбы на высотомере.
Тогда он произнес молитву, вероятно, первую, которую произнес после собственной катастрофы.
«Не дай ей стать калекой», - молился он. «Для нее было бы лучше, если бы она умерла».
Он говорил серьезно.
«Джефф?»
«Прости, Бри», - сказал он. «Плохой день. У меня просто… просто тяжелый день. Ты дашь мне немного своей телятины?»
«Я заказала тушеную баранину в соусе из портвейна со щавелем и стружкой из трюфелей.
«Да, именно это я и имел в виду», - сказал он.
Глава 10
Час сна, который Торбин улучил после длительного отчета о выполнении задания, только усилил его беспокойство. Он вернулся на базу и принялся бродить взад-вперед между своей дежурной комнатой и ангаром, попеременно проверяя состояние своего самолета и планы на утреннее задание. Сбитого пилота еще не нашли, но теперь у них была точная информация об обломках его самолета. Два самолета находились на орбите в этом районе, и полномасштабный поисковый комплекс должен был стартовать за полчаса до рассвета.
Торбин планировал участвовать в нем, даже если бы ему пришлось самому пилотировать Glory B.
Докладчики довольно жестко допрашивали его об иракских ракетных полигонах. Их вопросы были ничем по сравнению с единственным, который он задавал себе снова и снова с тех пор, как был сбит Falcon:
Как, черт возьми, если бы он пропустил ракету?
Ответ заключался в том, что он этого не делал. Иракцы выпустили кучу ракет с большой дальности без наведения и каким-то образом заполучили F-16.
Прибил. Подрезал присоску. Натер воском свою задницу.
Но не было никакого способа, ни за что на свете, чтобы это была одна из ракет, которые были у него в снаряжении. Невозможно.
Радар обнаружения угроз APR-47 был чрезвычайно мощным оборудованием — возможно, старым, но все еще на ступеньку выше всего, что было в Ираке. Если предположить, что он был в рабочем состоянии — а техники, которые толпились вокруг него после приземления, заверили его, что так оно и было, — APR-47 не мог пропустить ни один иракский радар, и уж точно ни один из них не работал достаточно долго или близко, чтобы успешно нацелиться на самолет.
И он не смог бы, подумал Торбин.
Каким-то образом эти ублюдки захватили самолет одним выстрелом вслепую из миллиона. Хотя он даже не был уверен, как им это удалось.
Торбин сложил руки на груди, направляясь к ангару Glory B. Возможно, пилот F-16 облажался. Возможно. Тем не менее, он был взбешен — ему хотелось втоптать этих ублюдков в песок голыми кулаками.
Когда он поворачивал за угол к зоне технического обслуживания, ему навстречу несся «Хаммер»; он злобно нахмурился, глядя на него, как будто это могло заставить его промахнуться, затем сошел с щебеночного покрытия, когда грузовик резко затормозил.
«Капитан Долк?» — спросил водитель, одетый в гражданскую одежду.
«Да?»
«Запрыгивай».
«Кто ты, черт возьми, такой?»
«Меня зовут Смит», - представился водитель. «Поехали».
«Эй, без обид, но мне нужно подготовиться к заданию».
«Просто садись», - сказал водитель.
Фигура сзади наклонилась вперед. «Расслабьтесь, капитан», - сказал ему мужчина. «Меня зовут Брэд Эллиот. Генерал Эллиот. Я хотел бы поговорить с вами всего секунду. Мы подбросим вас туда, куда вы направляетесь».
«У меня есть задание, сэр», - сказал Торбин.
«Мы не будем вмешиваться в это».
Торбин пожал плечами, затем обошел машину, чтобы сесть с другой стороны. Эллиотт открыл ему дверцу. Он тоже был в гражданской одежде.
«Я провел полный инструктаж, когда приземлился, сэр», - сказал Торбин.
«Да, мы видели предварительный отчет и разговаривали с полковником Гашеком», - сказал Эллиот. «Я хотел бы услышать, что произошло, вашими собственными словами».
Торбин вздохнул. Это было бы чертовски важно, даже если бы они вернули пилота — со времен войны в Персидском заливе над Ираком никого не сбивали.
«Много включений и выключений», - сказал генерал, подводя итог инциденту после того, как Торбин закончил. «А затем шквал ракет».
«В значительной степени», - сказал Торбин. «Все было вне зоны досягаемости, за исключением того участка SA-2, который я засек. И, может быть, SA-8. Мы попали в обоих. Записи подтверждают это».
Эллиот кивнул. В какой-то момент рассказа водитель обернулся; теперь Торбин смотрел ему в лицо.
Даже в темноте он мог видеть, как она нахмурилась.
«Сегодня утром мне нужно закончить работу, сэр», - сказал Торбин.
«Понятно», - сказал Эллиотт. «И еще одно — вы видели ракету, которая попала в F-16?»
«Нет, сэр. Мы были не так близко к истребителям, и, э-э, в тот момент мои глаза были бы прикованы к оптическому прицелу, сэр».
«Я не имел в виду, что это не так», - мягко сказал генерал. «Вы можете вспомнить что-нибудь еще?»
«Нет, сэр».
«Это прекрасно», - сказал генерал. «Спасибо тебе, сынок».
«Да, сэр».
Торбин вышел из машины. Прежде чем закрыть дверцу, генерал наклонился к нему через сиденье.
«Не беспокойся о том, что произошло вчера», - сказал ему Эллиот. «Просто сделай все возможное сегодня утром».
«Да, сэр», - сказал Торбин. «Именно это я и предполагаю».
Он закрыл дверь, отступил назад и отдал честь, когда «Хаммер» умчался.
«Что ты об этом думаешь, Мак?» — спросил генерал Эллиот, когда майор Смит направил «Хаммер» к командным зданиям.
«Он здорово облажался и не хочет этого признавать», - сказал Мак. Когда Эллиотт не ответил, он добавил: «Это всего лишь мое мнение».
