Шон Кларк - Террор в Северном море
Они оказались на буровой палубе. Над ними возвышалась массивная вышка. Буровая палуба была огорожена, но открыта сверху, а в самой палубе располагалось квадратное отверстие — бурильный колодец. В двухстах футах внизу находилась поверхность воды. В колодец опускалось трубное соединение длиной в два раза больше, чтобы достигнуть морского дна. С ревом вращался буровой вал. Вокруг, в комбинезонах и касках, перемазанных нефтью, работали люди. Центральный вал, вращаясь, заставлял вибрировать всю палубу. Прямо над морем, привязанные для страховки канатами, находились на выносных фермах и другие люди.
Шульману захотелось заткнуть уши. Но он набрался мужества и заглянул в колодец. Он увидел соединение труб, исчезающих в воде. От этого зрелища у него чуть не закружилась голова. Это никак не походило на полет в вертолете. А вид людей, висящих на фермах высоко над этой бездной, привел его в восхищение.
— Что они делают? — спросил он.
— Снимают предохранительный блок, — ответил Мастерс. — Это такой двадцатитонный куб, но поскольку он находится на глубине в четыреста футов, то при подъеме весит все четыреста тонн. Они его вытаскивают, но по частям, по секциям в сорок пять футов. Одновременно разъединяют трубы, так что работа дьявольская.
Рев внезапно смолк, и вал взвизгнул, останавливаясь. Висящие на фермах люди приладили к трубе огромные зажимы, а к зажимам присоединили толстые цепи. Цепи загрохотали, а зажимы издали ужасный скрежещущий звук. Когда Мастерс двинулся из этого отделения, люди на фермах прилаживали к зажимам рукояти.
Шульман тоже вышел наружу и ощутил порыв ледяного ветра. Теперь они оказались на главной палубе, с ее лабиринтом из нефтяных танков, помостков и труб, выкрашенных в серебряный цвет. Над палубой маячила вышка. А над ней ползли низкие тучи. Внутри самой вышки располагались три палубы, и верхняя была самой маленькой. Там трудилось еще больше людей, выглядящих крохотными и беззащитными. Среди ферм вышки завывал ветер, небрежно играя складками комбинезонов рабочих. Шульман глянул вдоль палубы и увидел дальнейшее нагромождение емкостей и труб. Как и все здесь, эти железяки тоже имели огромные размеры. Он двинулся дальше по палубе вслед за Мастерсом. Над ними с визгом поворачивалась стрела какого-то крана, перенося деревянные огромные клети. На цепях висели люди, руками подавая знаки крановщику.
Подойдя к краю главной палубы, Мастерс подозвал Шульмана взмахом руки. Они оба остановились у поручней, и Шульман посмотрел вниз. У него тут же перехватило дыхание, и он инстинктивно вцепился в ограждение обеими руками. Шквальный ветер с разгона ударил ему в лицо, пытаясь оторвать от края. Море волновалось далеко внизу, и судно снабжения, хоть и огромное, отсюда казалось игрушкой. Шульман ощутил легкое головокружение. Нет, это совсем не как в вертолете. Уходящие под углом вниз массивные опоры вышки еще больше подчеркивали угрожающую свирепость моря.
Кран опускал раскачивающиеся клети. Они раскручивались над палубой туда и обратно, опускаясь все ниже, а на них продолжали сохранять равновесие чернорабочие. Карабкаясь по цепям, как муравьи, они уже опустились на сотню футов ниже, продолжая махать руками и выкрикивать команды.
Шульман не переставал восхищаться. Еще он ощущал какую-то детскую гордость. Его взгляд упал в пустое пространство между людьми и морем, он увидел, как огромные волны подбрасывают корпус судна снабжения, и ощутил какое-то странное чувство. Он отвернулся от этих пугающих глубин. Внезапно возникший из бурильного отсека рев потряс пилота. А тут еще сверху нависала огромная вышка.
Идущий по палубе в завываниях ветра, Мастерс выглядел, как на фотографии на фоне неба и моря. Затем Шульман увидел, как с главной палубы поехала платформа. Она нависла над морем, а Мастерс стоял у дальнего ее конца, у металлического танка в виде бутылки с водолазным колоколом наверху. Водолазный колокол был прикреплен к танку, у которого были круглые иллюминаторы. Это была декомпрессионная камера. Мастерс стоял возле одного из иллюминаторов. Он что-то показывал руками сидящим внутри, затем поднял большой палец. Шульману даже подумать было страшно, чтобы подойти к нему. От одной мысли становилось тошно. Ему не хотелось оказаться на краю, чтобы ветер швырнул его в море с высоты двести футов. Шульман считал, что ему еще рано умирать.
Мимо Шульмана по палубе к Мастерсу прошел другой человек, в белой каске и комбинезоне, выпачканном нефтью. Он усмехнулся и помахал Мастерсу, глянул вверх и стал жестикулировать. Шульман услыхал пугающий скрежет, и сверху с крана опустилась цепь. Она нависла над Мастерсом и декомпрессионной камерой. Когда десятник махнул рукой, два чернорабочих бросились вперед и влезли по бокам на водолазный колокол. На конце цепи висел огромный зажим, похожий на чудовищную пасть. Его замкнули на стальном кольце на вершине водолазного колокола, и чернорабочие закрепили зажим. Мастерс махнул рукой, слез с платформы и вернулся к Шульману. Люди на вершине декомпрессионной камеры осматривали водолазный колокол, выполняя наставления десятника.
— Это водолазы, — пояснил Мастерс. — Мы хотим, чтобы они осмотрели точку бурения. Вниз они пойдут в водолазном колоколе.
— И на какую глубину? — спросил Шульман.
— Четыреста футов.
— Иисусе, — прошептал Шульман. — Как они выдерживают такое?
— Да, работенка не из легких, — ответил Мастерс, который и сам имел опыт нахождения в декомпрессионных камерах, тренируясь в лагерях СПП. — Эта камера имеет в длину всего десять футов, а внутри находится шесть человек.
— И как долго они там находятся?
— Две недели, — сказал Мастерс. — Внутри шесть коек. Людей опускают, когда работа закончена, поднимают водолазный колокол, вновь прикрепляют к декомпрессионной камере, и они из колокола вновь переходят туда.
— Ты хочешь сказать, они живут в этой чертовой штуковине две недели?
— Именно. В прежние времена они бы после погружения проходили декомпрессию, потом долго отдыхали и вновь погружались. Так называемое погружение скачками. Ну а сегодня мы обходимся без этого. Просто времени нет. Теперь непрерывное погружение, на чем эти люди и специализируются. Водолазы остаются в камере, пока не приходит их очередь спускаться. Поскольку они все время находятся под нормальным давлением, не требуется времени на декомпрессию перед следующим погружением. Там они спят и едят. Пища подается внутрь через воздушный тамбур. Давление делает их голоса похожими на женские, а гелий притупляет их вкусовые ощущения. Так они живут и работают две недели, и еще одна неделя уходит на декомпрессию. Такая вот дьявольская жизнь.
Шульман посмотрел на платформу. Чернорабочие еще копошились на верху декомпрессионной камеры вокруг водолазного колокола. Один из них поднял вверх большой палец. Мастерс махнул рукой вниз, и они торопливо попрыгали на главную палубу. Десятник посмотрел в иллюминатор, усмехнулся и тоже поднял палец вверх. Отойдя от платформы, он глянул вверх и махнул правой рукой.
Кран с визгом ожил, загрохотав лебедкой. Цепь натянулась, поднимая водолазный колокол, который, болтаясь из стороны в сторону над декомпрессионной камерой, завис в пустоте между небом и морем. Мягко снятый с платформы, он устремился к поверхности моря. Он уже наполовину исчез в воде, когда море взорвалось ревом.
— Господи Иисусе! — прошептал Мастерс.
Рев, начавшийся далеко внизу, перерастал в распространяющийся широко в стороны грохот. Люди машинально бросились к поручням. Внезапно качнулась вся палуба. Рев моря многократно усилился. Все увидели, как волны, подскакивая вверх и изгибаясь назад, вновь и вновь обрушиваются на судно. Затем рев перерос во взрыв, гейзером выбросивший воду вверх и наружу. Взрыв произошел под одной из опор понтона.
Шульман не мог поверить в происходящее. Палуба накренилась влево. Вся вышка содрогнулась, и пилот услыхал грохот волн и увидел белую стену воды. Вода взмывала вверх на высоту в сотню футов. Там она разлеталась гигантским фонтаном и опадала на корабль, полностью заливая его. Шульман оглянулся на Мастерса и увидел его широко раскрытые глаза и побелевшие суставы пальцев, вцепившихся в ограждение, опасно наклонившееся влево. Палуба стала уходить из-под ног. Затем она подпрыгнула вверх и снова накренилась. Несмотря на длину в четверть мили, она заваливалась на бок и зловеще скрежетала. Шульман увидел болтающийся в пустоте водолазный колокол. Затем… затем Шульман увидел море и небо и понял, что лежит на спине.
— Водолазный колокол! Вытаскивайте!
Шульман почувствовал, как скользит ногами вперед к краю. Он не мог вздохнуть, сердце отчаянно колотилось. Руки нащупали что-то твердое, и он вцепился в какую-то цепь. Голова кружилась, в ушах стоял грохот, но он все же слышал, как кричит Мастерс. Шульман сглотнул, моргнул и оглядел себя. Ноги уже свисали с края, а чуть дальше кренилась вниз узкая платформа. Декомпрессионная камера поползла вниз, нависая над морем. Он услышал визг металла, треск вылетающих болтов и увидел, как раскрывается зажим камеры. Со всех сторон закричали.
