Иван Стрельцов - Стихия боли
Морская пехота, в сущности, это уменьшенная модель вооруженных сил страны, включающая в себя мотострелков, танковые части, артиллерию, саперные подразделения, ПВО и даже авиацию.
Только в таком сочетании морская пехота может захватывать плацдармы за тысячу километров от основных баз снабжения и успешно воевать. Войска первого броска. Недаром такое внимание этому роду войск уделяют США и Англия, которые почти всю свою историю воевали на чужой территории.
Разведка морской пехоты — это элита из элит, бойцы, высаживающиеся на вражеский берег до сил первого броска. В случае обнаружения разведчикам никто не в силах помочь, они остаются с врагом один на один, оставляя за собой одно право — умереть в бою.
Для того чтобы разведчики не стали смертниками, их нужно готовить к ратной службе, денно и нощно учить искусству тайной войны.
Учебный взвод разведроты после завтрака вывезли на аэродром. Позади остался месяц интенсивных тренировок в парашютном городке, где осваивались теория и подготовка к воздушному десантированию, теперь наступило время первого прыжка.
Покинув кузов «Урала-375», морские пехотинцы устремились к складу снаряжения. Командир роты майор Давыдов и его заместитель капитан Шувалов стояли в стороне, наблюдая, как идет получение парашютов. Бойцы действовали не спеша, но в то же время чувствовалась некоторая нервозность, все-таки первый прыжок. Под внимательными взглядами офицеров старослужащие помогали закрепленным за ними новобранцам. Наконец, надев на себя брезентовые мешки с основным и запасным парашютами, морские пехотинцы выстроились в две шеренги.
И тут же из чрева склада появился начальник парашютно-десантной службы, пятидесятилетний невысокий крепыш с обветренным лицом и длинными, по-буденновски лихо закрученными вверх усами, местами серебристо-седыми, а местами желтыми от табака. Старший прапорщик имел за спиной несколько тысяч различных прыжков, множество спортивных званий и наград, но еще больше тех, кого он научил прыгать с парашютом.
— Ну что, други мои, вот и наступил, как говорится, момент истины, — голос у начальника ПДС был грубый, прокуренный, даже когда говорил слова благодарности, казалось, что ругает. — Вот теперь и выяснится, кто из вас стал настоящим мужиком, а кто только штаны носит. Так что, думаю, следует подумать о своем поведении здесь, на земле. Хотя… — старший прапорщик на мгновение задумался и добавил: — Кто первый раз будет прыгать с парашютом, поднять руки. — Внимательно оглядев тех, кто стоял, задрав вверх свои конечности, вполне серьезно сказал: — Так, ясно. На первый раз разрешаю прыгать без парашюта.
Секундная пауза недоумения сменилась взрывом хохота, юмор во все времена был лучшим способом для разряжения нервной обстановки.
— Хорошо, — утвердительно кивнул инструктор, — с этим делом мы разобрались, еще вопросы есть?
— Товарищ старший прапорщик, а что будет, если парашют не откроется? — задорно поинтересовался один из старослужащих, высокий младший сержант с длинными, едва не до колен, руками.
Начальник ПДС грозно глянул на баламута и, подкрутив правой рукой ус, невозмутимо пророкотал:
— Значит, ты, Сидоров, раньше других приземлишься.
Снова раздался дружный смех, но инструктор его быстро оборвал:
— Раз вопросов больше нет, на-ле-во, на погрузку шагом марш!
Денис, глядя на удаляющихся в сторону транспортного «Ми-8» бойцов, поправил лямки парашюта. Прыгать ему сегодня было не обязательно, но командир роты предпочитал сидению в штабе боевую подготовку. Хотя в этот раз ему не повезло. Дорогу офицерам перегородил штабной «уазик», из машины выпрыгнул дежурный по аэродрому офицер.
— Товарищ майор, вас срочно вызывает комдив, — вытянувшись корабельной мачтой, во всю мощь легких гаркнул молодой лейтенант.
Давыдов с Шуваловым недоуменно переглянулись, обычно командир дивизии поощрял разведчиков при всеобщем построении или присутствием на офицерском собрании, а тут к себе в кабинет требует, наверняка, чтобы в тиши четырех стен основательно «снять стружку». Дело, конечно, привычное, но сейчас офицеры вроде бы за собой никаких грехов смертных не чувствовали.
— Ладно, Олег, — вздохнул Денис, расстегивая замки парашюта, — ты пока присмотри за молодежью, а я к Бате на дыбу, выясню, что к чему.
Командира дивизии Давыдов застал в рабочем кабинете. Также там находился заместитель начальника дивизионной разведки майор Прокофьев. Ровесник Дениса, он пришел на службу из гражданского вуза, и, несмотря на пятнадцатилетний стаж, оставался среди сослуживцев «белой вороной», проще говоря — «пиджаком». Да и он сам сторонился других офицеров, то ли считал себя особо засекреченным, то ли был уверен в своем интеллектуальном превосходстве. Свободное время от службы он проводил в библиотеке, иногда посещал театр и даже фитнес-клуб.
— Разрешите, товарищ полковник, — встал в дверях Давыдов.
Батя, просматривавший какие-то бумаги, поднял голову и посмотрел на вошедшего морпеха, потом утвердительно кивнул на свободный стул возле Прокофьева.
— Проходи, садись.
Денис сразу заметил, что настроение у комдива, мягко говоря, приподнятое. Обычно, когда намечалась экзекуция, физиономия у отца-командира больше походила на морду рассерженного медведя.
Давыдов не стал садиться рядом со штабистом, устроился напротив, вместо рукопожатия офицеры лишь обменялись скупыми кивками. В тягостной тишине прошла минута, наконец Батя отложил очередной лист бумаги, как успел заметить Денис, исписанный ровными строчками каллиграфического почерка, и буркнул под нос:
— Ладно, с этим попозже разберемся, — и тут же обратился к Денису с вопросом: — Как дела в роте, Денис Васильевич?
— Согласно учебному расписанию, без происшествий, — коротко доложил Денис, помня главное правило разведки: «Болтун — находка для шпиона».
— Это хорошо, что без происшествий, — кивнул командир дивизии. — А я вчера был в Хабаровске… Министр обороны там устраивал инспекцию ракетчиков, а затем провел совещание командиров дивизий. Так вот, после собрания вызвал меня к себе и настойчиво интересовался, как там мой ротный, надумал поступать в академию? Я ответил, что пока еще думает. Так вот, министр сказал, чтобы ты не затягивал с поступлением. Таким офицерам нужно расти, а без академии, сам понимаешь, какой рост. Помнит тебя главный.
«Естественно, — мысленно хмыкнул морпех. — Полгода назад вышел спор между главой ФСБ и главой военного ведомства. Тема была самая популярная — борьба с терроризмом, у чекистов как раз намечались учения по освобождению заложников. Вот министр в своей прямой манере и высказал сомнение в эффективности таких учений. Мол, свои антитерры против своих антитерров — спектакль. Главный разведчик в запале предложил против своих чекистов выставить военных. Выбор пал на морпехов Давыдова, это уже была не столько боевая операция, сколько интеллектуальная. Разведчики выиграли этот поединок…»
Выдержав паузу, командир дивизии продолжил:
— Так что, Денис Васильевич, следует тебе подумать о дальнейшем росте. Кроме того, зависнув в должности командира роты, ты не даешь прохода своему заместителю, капитану Шувалову. А он толковый офицер и также должен расти. Кстати, где он сейчас?
— С молодым пополнением совершает прыжки.
— Вот, тоже нашли себе развлечение, завести в разведроте учебный взвод, — Батя не скрывал своего недовольства инициативой разведчиков, хотя и не мешал. — Зачем вообще нужны ваши ясли, через два года морская пехота, как и ВДВ, будет полностью контрактная, то есть профессиональная.
— Мы — части первого броска, и никто не исключает, что боевая тревога может прозвучать в любую минуту, и тогда что прикажете делать, в пекло тащить необстрелянных юнцов? Или того хуже, набирать добровольцев со всего флота, как это уже было в девяносто пятом? — неожиданно прорвало Давыдова.
— А ты меня не учи истории! — в свою очередь взорвался Батя. — В девяносто пятом я лично формировал сводный батальон и полгода командовал им в Чечне. Так вот, кто там воевал и как — я знаю лучше тебя.
Командир дивизии неожиданно спохватился, негоже ему было повышать голос, перед ним сидел не молодой лейтенант или тыловик, а боевой офицер, в отличие от него, Герой России и ко всему еще любимец министра обороны. А в Хабаровске ему шепнул знакомый из Генштаба, что представление на присвоение ему звания генерал-майора уже начало свое путешествие по высоким кабинетам Арбатского округа. И любая, даже самая малейшая промашка могла стоить командиру дивизии пробуксовки в Москве. А штаны с лампасами каждому полковнику примерить хочется.
— В общем, так, Денис, такое тут дело. Прокофьев подал рапорт на поступление в академию, — рука комдива опустилась на листок с ровными каллиграфическими строками. — Он уезжает в Москву, тебя назначают на его место, а Шувалов становится командиром роты. Как тебе такое предложение?
