Иван Стрельцов - Стихия боли
Ричард Нильсон, просматривая на своем компьютере переводы газетных и журнальных статей, военные передачи, поражался беспечности верховного командования и политиков, тех, кому надлежало постоянно заботиться об обороноспособности Соединенных Штатов.
Да, почти все печатные издания кричали о разгуле «дедовщины» в Российской армии, о повальном пьянстве, казнокрадстве и прочих непотребствах. Но за этими уродливыми наростами оставались незамеченными другие факты — части первого броска, морская пехота, десантники, спецназ — становились полностью профессиональными, получая все необходимое. Боевые корабли и стратегические ракетоносцы выходят все чаще на мировые просторы. Спецслужбы обзаводятся собственными частями особого назначения. А что такое русские командос, в мире помнили, ассоциируя их действия с захватом президентского дворца в Кабуле в семьдесят девятом году, когда полсотни «альфовцев» разметали почти тысячу головорезов из личной гвардии Амина, засевших за неприступными крепостными стенами.
Через двадцать лет неполная сотня мальчишек-десантников в горах Чечни не пропустила на равнину пятитысячную группировку моджахедов. Подобные факты давали обильную пищу для размышлений, но политики, завязшие в изнурительных войнах в Афганистане и Ираке, упорно ничего не хотели замечать, облизываясь на нефтеносные районы соседнего Ирана.
— Проклятые русские, — скрипнул зубами адмирал Нильсон, горошинка мысли, катящаяся по извилинам захмелевшего мозга, на одном из поворотов подпрыгнула и перескочила в другое русло, изменив свое смысловое значение. Сейчас Ричард неожиданно вспомнил, как два года назад он был приглашен в Белый дом как один из награжденных недавно введенной медалью «За победу в „холодной войне“».
Мероприятие было оформлено в самых лучших американских традициях. Официанты в золоченых ливреях с подносами на согнутых руках, на которых отливали хрустальным блеском бокалы с пузырящимся шампанским, предлагали на закуску диковинные деликатесы, дамы блистали бриллиантами, изумрудами и вечерними нарядами, мужчины, если не были военными, щеголяли в смокингах, а военные по такому торжественному случаю облачились в парадные костюмы, горделиво выпячивая грудь со множеством различных наград.
На этом приеме Ричард Нильсон встретил своего старинного приятеля, тот лет тридцать назад служил в разведке Шестого флота, а Нильсон в то время возглавлял отдел оперативного применения, и «холодная война» была, что называется, в самой верхней точке накала.
Через полгода разведчика забрали в Европу, как позже узнал будущий адмирал, в Баварские Альпы, где размещалась разведшкола, готовящая агентов, нацеленных на СССР. Теперь в городишке Гармиш на базе этой школы был образован центр Джорджа Маршалла по изучению безопасности в Европе, где уже в открытую готовили агентов влияния для всей Восточной Европы.
Несмотря на элегантный смокинг, приятель Нильсона выглядел далеко не лучшим образом: лицо, обтянутое желтоватой, как пергаментная бумага, морщинистой кожей, неопрятный клок седых волос, разбросанный по круглому черепу. На впалой груди болталась только что врученная награда, а мутные глаза выдавали любителя заглянуть в стакан. Несмотря на то, что они с адмиралом были ровесниками, разведчик больше напоминал глубокого старика. Он стоял в стороне от основной массы собравшихся гостей и сосредоточенно наливался многолетней выдержки шотландским виски.
— Нас можно поздравить с заслуженной наградой, — приблизившись к приятелю, с улыбкой негромко проговорил адмирал, поднимая свой бокал с пузырящимся напитком. — Мы победили.
Он надеялся, что разведчик ответит ему так же и они, как во время редких встреч, по обыкновению смогут предаться воспоминаниям о былых годах. Но приятель ответил вопреки ожиданиям старого морского волка.
— Еще неизвестно, во что выльется нам эта победа, — угрюмо буркнул приятель, пригубливая виски.
— То есть?
— А что тут непонятного? — покачал головой разведчик. — Рухнул «железный занавес», ушли в историю коммунисты, мы стали хозяевами мира. К нам со всех точек бывшей «империи зла» хлынул поток перебежчиков: ученые, бизнесмены, обыватели и даже преступники. Большинство из них вполне успешно ассимилировались на новой родине.
— Ну и что в этом плохого? — еще не понимая, к чему клонит старинный приятель, удивился адмирал. На какое-то мгновение ему показалось, что это просто пьяный бред, но он ошибался, разведчик не терял логической нити.
— Мы уже двадцать лет безраздельно управляем мировой политикой, и что, наступил всеобщий расцвет? Нет, новый мировой порядок стал еще более опасным, американский кондор двумя лапами увяз в дерьме войн Среднего Востока, и с каждым днем его все больше засасывает в зловонную клоаку. Китайский дракон обрастает экономическими и военными мускулами. Но главное Россия, которая должна была исчезнуть как государство с политической карты то в девяносто первом, то в девяносто третьем и, наконец, в девяносто восьмом, совершенно неожиданно ожила, и не просто ожила или голову подняла, а начала подниматься во весь рост, похрустывая суставами. А тут еще на наши головы ассимилированные эмигранты свалились.
— При чем тут эмигранты?
Разведчик будто не услышал вопроса, продолжил:
— «Моссад» считается одной из наиболее эффективных разведок, потому что использует разбросанных по всему миру евреев, которые сильны не только умом и предприимчивостью, но еще и тесными общинными связями. А русских к себе мы сами пустили и дали возможность осесть в наших стратегических институтах и лабораториях. Как же их политики все время визжали об «утечке мозгов», о крахе собственных фундаментальных наук. А наши политики клюнули на эту блесну, как голодная акула, заглотив ее до самого сфинктера, и назад ее уже не выплюнешь.
— Но почему? Им же предлагали хорошие условия, они же бежали от нищеты, чтобы воплотить в полной мере свой потенциал, — адмирал говорил и сам не верил своим словам, хотя и пытался доказать обратное. — Они же варвары, с которыми цивилизация делится своими благами. Да, они никого не любят, кроме самих себя, недаром же русские говорят: «Пусть бог мне глаз выймет, а соседу сделает вдвое».
— Верно, — усмехнулся разведчик, его тонкие обескровленные губы напоминали двух шевелящихся полудохлых червяков. — Только ты, дружище, забываешь, что сейчас соседи у них Смиты, Петерсены и тому подобные. Блага цивилизации, демократические ценности — это плакат для больных на голову диссидентов, которые свято верят в то, что их проблемы волнуют западные державы больше, чем свои собственные. И ширма для предателей, за которой они пытаются спрятать свои тридцать серебреников.
— Но почему же остальные?
— Загадочная русская душа, — разведчик допил остатки виски и, поставив пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта, на ходу ловко зацепил следующий. — На блага цивилизации они вдруг отвечают: «И дым Отечества нам сладок и приятен». А если интересует более подробный ответ на ваш вопрос, читайте историю России. Другие государства уже давно бы исчезли без следа, а эта загадочная страна, подобно птице Фениксу, каждый раз возрождается из пепла, становясь все сильнее. Может, действительно, правы их религиозные адепты, говоря об исключительной миссии России.
После этой пламенной речи адмирал не стал спорить с приятелем, разведчик всю свою сознательную жизнь изучал потенциального противника и мог говорить на любые темы, касающиеся евразийского исполина, не хуже любого западного яйцеголового академика…
Разговор произвел на Ричарда Нильсона неизгладимое впечатление, он часто возвращался к нему и даже мысленно пытался спорить с разведчиком, с каждым днем все больше и больше признавая правоту его слов.
«Налетом пары фронтовых бомбардировщиков на „Корал Си“ русские показали нам зубы, — размышлял захмелевший адмирал. — Мне это напомнило рык старой собаки, которая скалится, но укусить не может. Для нас это было неприятно, но не страшно. Теперь, когда „Медведи“ устроили настоящую охоту на один из крупнейших авианосцев США, иначе, как демонстрацией реальной силы, этот пассаж не назовешь».
От таких мыслей настроение окончательно испортилось, ослабить нервное напряжение мог хороший глоток живительной «Столичной». Тяжело встав из кресла, покачиваясь из стороны в сторону, как будто на море бушевал пятибалльный шторм, Ричард Нильсон подошел к заветной цели.
На этот раз размениваться он не стал, взяв бутылку, опрокинул горлышко в рот. Крепости русской водки он не ощутил, выпил как воду. Швырнул пустую бутылку на ковровое покрытие и рухнул в кресло, где тут же забылся тяжелым пьяным сном…
* * *Морская пехота, в сущности, это уменьшенная модель вооруженных сил страны, включающая в себя мотострелков, танковые части, артиллерию, саперные подразделения, ПВО и даже авиацию.
