Иван Стрельцов - Стихия боли
Через минуту из боковой двери в кабинет просочилось нечто. Выше среднего роста, худое, затянутое застиранными бледно-голубыми джинсами, в короткой куртке, из расстегнутого ворота которой выглядывала шелковая ядовито-зеленая рубашка с пышным жабо. На тощеньких ногах были высокие лакированные сапоги с тупым квадратным носком и высоким, конической формы каблуком. Ко всему этот колоритный наряд был расшит разноцветными камнями. Одежда была в обтяжку, что особо подчеркивало худобу гостя. Голову этого нечто венчала пышная шапка мелированных волос, делая обладателя похожим на льва, больного последней стадией дистрофии.
— Знакомьтесь, Кирилл Евгеньевич, — представил гостя командующий. — Российская гордость, стилист Владлен Зайкин.
— Что?! — лицо Шостака покрылось неровными пятнами. — Мне и ЭТО учить летать?! — Судя по внешнему виду, полковника выбила из равновесия намакияженная физиономия. Густо подведенные глаза, накрашенные лохматые ресницы и фантастически пухлые яркие губы. Это было уж слишком…
— Какое летать! — прикрикнул на подчиненного генерал. — Я же тебе русским языком сказал: Владлен стилист, и он не летать должен, а… В общем, он сделал большое одолжение нашему ведомству, согласившись заняться нашими амазонками.
— Я, между прочим, тоже в армии служил и понимаю, что такое приказ и дисциплина, — гордо подбоченившись, растягивая слова, Зайкин сложил накачанные силиконом губы аккуратным бубликом.
— Интересно, когда? — растерянно посмотрел на генерала летчик.
— В восемьдесят третьем году, андроповский призыв, — с гордостью пояснил стилист.
— В авиации? — следующий вопрос больше напоминал стон тяжелобольного.
— Нет, в радиотехнических.
— Все равно близко. — Шостак вновь посмотрел на командующего. — И все же до меня не доходит, зачем им стилист?
— Мы за рубежом представляем Россию, — генерал стал терпеливо объяснять замысел высшего руководства. — Военный летчик, мужчина, он и есть мужик, не напивается и ведет себя сдержанно, чего вполне достаточно. А для… женщины этого недостаточно. — Командующий вопросительно посмотрел на стилиста, будто передавая тому невидимую эстафету.
Владлен понял взгляд генерала и встрял в разговор:
— Женщины должны демонстрировать манеры и умение держаться в великосветском обществе. Очаровывая всех лишь своим появлением. — Стилист, прикрыв рот узкой ладонью с наманикюренными пальцами, крякнул и капризно заявил: — Я, между прочим, из-за этого проекта отложил запись своего нового альбома.
— Ну и когда вы собираетесь их стилизировать? — насмешливо спросил Кирилл, изменить решение руководства он был не в состоянии, приходилось мириться.
— Сперва, думаю, занятия будем проводить три раза в неделю по три часа, — Зайкин начал подробно объяснять свой план. — Ну а дальше будем сокращать время занятий, но увеличивать их число до пяти в неделю.
— Когда же они летать будут? — полковник с укором посмотрел на генерала, воздушная акробатика требовала полной самоотдачи и интенсивных тренировок.
— До того или после, — командующий был неумолим.
Кирилл Шостак, сделав суровое лицо, утвердительно кивнул, потом небрежно нахлобучил на голову фуражку и, козырнув, спросил:
— Разрешите идти, товарищ генерал-полковник?
— Сейчас пойдешь. Вот только решим последние организационные вопросы. Для занятий выделишь актовый зал в клубе, и чтобы никто не мешал, понял? Лично проследи. Мы вам, Владлен Аркадьевич, выделим машину из штабного гаража.
— Не стоит, — покачал своей кудлатой головой стилист. — У меня свой «Хаммер», там и водитель, и охрана.
— Отлично, — неизвестно чему обрадовался генерал и обратился к Шостаку: — Кирилл, выпишешь пропуск на базу.
— Только на стилиста, — вдруг заартачился Шостак, — водитель и охранник пусть сидят за территорией или, на худой конец, в комнате для гостей на КПП.
Командующий перевел настороженный взгляд на стилиста, ожидая, что знаменитость немедленно закатит истерику, но бывший военнослужащий проявил завидную выдержку.
— Я, между прочим, понимаю, что такое режим секретности и все такое.
Как понял Кирилл, для стилиста «я, между прочим» были доминирующими в его словарном запасе.
— Когда начнете занятия?
Владлен взглянул на циферблат массивного хронометра в платиновом корпусе, потом поднял к потолку накрашенные глаза, что-то прикидывая в уме, наконец произнес:
— Думаю, давайте с понедельника во второй половине дня.
— Вот и хорошо, — командующий улыбнулся и произнес, обращаясь непосредственно к Кириллу: — Все, Кирилл, можешь быть свободен. Занимайся обустройством наших ласточек. Ближайшие месяцы будут для всех нас напряженными.
Выйдя в генеральскую приемную, полковник на прощание кивнул референту, потом хмуро бросил ожидавшим его летчицам:
— За мной.
Прежде чем покинуть здание штаба ВВС, Шостак свернул в направлении курительной комнаты.
Время было самое что ни на есть рабочее, и в помещении никого не было.
— Курите, — доставая из кителя пачку сигарет, предложил девушкам полковник.
— Не курим, — за двоих ответила Серпень.
Закурив, Кирилл выпустил из ноздрей тугую струю сизого дыма.
— Значит, пока мы еще не начали совместную службу, расставим все точки над «ё». Вы для меня никакие не девчата, а офицеры Российской армии. Поэтому к вам я буду обращаться либо по фамилии, либо по званию. Вы ко мне обращайтесь только по званию. Это понятно?
— Так точно, — за двоих опять ответила майор Серпень. — Вопрос разрешите?
— Валяй, — Кирилл глубоко затянулся.
— Мы надолго прикомандированы к вашей группе?
— Пока на четыре месяца, после выступлений на авиашоу в Таиланде начальство решит, как быть дальше, — откровенно ответил полковник.
— Таиланд? — вскинув брови вверх, неожиданно вскрикнула Светлана Болотина и тут же, спохватившись, проговорила: — А мне можно вопрос?
— Валяй, — последовал снисходительный ответ.
— В служебное время к вам обращаться по званию, а во внеслужебное как?
Шостак взглянул на недокуренную сигарету, точным плевком затушил рубиновую точку на конце и, бросив окурок в урну, с усмешкой сказал:
— А внеслужебного времени у вас не будет. Все, по коням…
Глава 3 Каста воинов
Остров Махова был небольшим куском суши, затерявшимся в Охотском море. Если на него смотреть с высоты птичьего полета, то твердыня напоминала тушу гигантского кита, продолговатый контур на юге задирался высоким холмом, походящим на голову морского гиганта, и стремительно спускался к северу, где мог бы находиться хвост млекопитающего. Из-за обильно растущей густой травы никогда не поплывущий кит был изумрудно-зеленого цвета.
Низкую северную часть острова испокон века использовали местные рыбаки, на берегу даже был выстроен деревянный сруб, потемневшие от времени бревна местами покрывали проплешины мха.
Южную высокую сторону использовать стали только в середине пятидесятых годов двадцатого века. Здесь построили испытательную базу для доводки новейших боевых кораблей на ходовых испытаниях, также готовили к службе дизельные подводные лодки, торпедные и ракетные катера. И отдельные узлы для больших кораблей. У подножия холма был выстроен бетонный причал, над которым возвели непроницаемый навес, надежно скрывающий пришвартованный корабль от воздушных и космических шпионов. Изнутри холм был изрыт несколькими подземными галереями, в которых размещались жилые помещения, лаборатории с испытательными стендами и ремонтная мастерская. Снаружи находились лишь посты охранения.
С девяносто третьего года испытательная база была закрыта, а все, что возможно из оборудования, вывезли. С тех пор здесь не ступала нога человека, но в один прекрасный день все изменилось. К причалу пришвартовались сразу две десантные баржи, доставившие батальон военных строителей, необходимый инструмент и материалы. Восстановление базы началось в форсированном режиме. Еще через месяц на остров с вертолетов высадились морпехи во главе с Денисом Давыдовым.
— Ну вот, господа офицеры, ваш объект, — объявил майор двум взводным, старшим лейтенантам Николаю Иволгину и Геннадию Журило. — Задача стандартная — охрана и оборона. На обживание три недели, потом начинаю действовать я. Четвертую неделю посвятим проведению разведки и атаке на объект. Так что держитесь, орлы.
— А когда атака? — отводя глаза в сторону, наивным тоном поинтересовался Журило.
— Это узнаем после проведения разведки. Удар нанесем, как только обнаружим брешь в охране.
— Ну а если не обнаружите? — в свою очередь спросил Иволгин, командировка на столь продолжительный строк его явно не устраивала, жена требовала, чтобы он взял отпуск и они всей семьей съездили к ее родне на Урал, а он угодил в такую вот шнягу. Но, как говорится, ничего не попишешь, служба — не дружба. — Если брешь не обнаружим, то и пытаться забраться на объект не будем, — развел руками Давыдов. — Составим план противодиверсионной защиты, передадим его роте охраны, и все свободны.
