Евгений Сухов - Бубновый туз
— Людей не хватает, Феликс Эдмундович, — сдержанно высказался Сарычев.
— Много народу не нужно, иначе Кирьян обнаружит засаду. Достаточно пары человек, но пусть это будут опытные сотрудники. У вас есть такие люди на примете?
— Найдем, Феликс Эдмундович, — уверенно сказал Сарычев.
— Должны быть отработаны родственные связи, знакомства, подельники, любовницы. Мы должны пройти по каждому месту, где Курахин появился хотя бы однажды. Он должен понять, что мы ведем на него целенаправленную охоту! Он должен знать, что кольцо вокруг него с каждым часом сужается все туже. И пускай осознает, что наступит момент, когда эта петля стянет ему горло. Он занервничает. А если он будет нервничать, то будет вынужден совершать ошибки. Вот на этом мы его и поймаем. Я не исключаю и того, что он захочет вырваться из города. Тем лучше! У нас укрепленные заставы, ему просто не удастся их проскочить. А теперь, товарищи, давайте не будем терять времени и приступим к разработке деталей операции.
Глава 40 ПОРА УХОДИТЬ — ЧЕКИСТЫ!
Широко распахнув дверь, в антикварный магазин вошел высокий человек в длинной шинели. Навстречу ему вышел полноватый хозяин заведения и, сдержанно поприветствовав, спросил:
— Чем-нибудь интересуетесь?
— Карл Федорович?
Поправив дужку золотых очков на широкой переносице, тот степенно ответил:
— Он самый. Вы ко мне по какому-то делу?
— Уходите немедленно, — горячо заговорил посетитель, — через час или два здесь будут чекисты.
— Вы меня с кем-то спутали, — кривовато улыбнулся Карл Федорович, — я не понимаю, о чем вы говорите.
— Я говорю о ваших связях с Кирьяном Курахиным. Чекисты за них спросят очень строго!
На секунду на лице Гросса промелькнуло испуганное выражение, которое тотчас сменилось обычной учтивостью:
— Молодой человек, я не знаю никакого Кирьяна Курахина.
— Бросьте валять ваньку, не время! Они знают о том, что вы помогали ему доставать оружие.
— Майн Готт!
— У вас ровно час, чтобы убраться отсюда. Берите экипаж и уезжайте как можно дальше из города!
— Хорошо. Как вас отблагодарить?
— Это как-нибудь потом… Вы знаете, где сейчас находится Кирьян? — В глазах антиквара брызнуло недоверие. — Еще раз говорю: оставьте свои подозрения! Его ждет засада на Большой Ордынке!
— Ну если так, — отринул Карл Федорович последние сомнения. — Я должен был встретиться с ним как раз сегодня в десять часов вечера на Моховой. У Румянцевской библиотеки, оттуда сразу три сквозных прохода на соседние улицы.
— Да, знаю. — Посетитель кивнул на прощание. — И не задерживайтесь!
* * *Ждать пришлось недолго. Фартовый вынырнул из темноты неожиданно, как айсберг из густого тумана.
— Не ожидал… Где Гросс?
— Его должны были взять, я предупредил его.
— Как они на него вышли?
— Кто-то из твоих людей стучит…
— С чего ты взял?
— Сейчас они ждут тебя на Большой Ордынке. Ты бы подумал, откуда им известно о твоих планах.
— Спасибо, что предупредил… Ладно, пойду, сегодня у меня много дел.
— У тебя есть где укрыться?
Кирьян загадочно улыбнулся:
— У меня надежная берлога.
* * *Поначалу Кирьяну казалось, что Мария слегка напряжена. Был момент, когда ему почудилось, что она не одна. Сейчас он перешагнет порог, и на него со всех сторон, сбивая с ног, навалятся чекисты. Кирьян привык подчиняться своим инстинктам, которые в минуты опасности обнажались до болевого зуда. Сейчас даже улыбка у Марии была не такой, как прежде, словно она ощущала себя виноватой за то, что должно будет произойти в ближайшие несколько минут.
Кирьян покрепче стиснул рукоять «браунинга». Секунду он колебался, а внутренний голос продолжал отговаривать его от безумных поступков.
Им очень часто руководило безумство, а не рациональность и точный расчет. Но в то же время Фартовый часто поступал, вопреки подсказкам интуиции, как бы проверяя судьбу на крепость.
Нечто подобное происходило и сейчас. Перед ним стояла женщина, от которой веяло любовью и опасностью одновременно. Первое чувство, более благоразумное, советовало ему бежать от знакомого порога со всех ног. Второе — схватить любимую в охапку и тащить побыстрее в кровать.
Две противоположные стихии. Ангел и демон. Кто же окажется сильнее?
Неожиданно уголки губ Марии дрогнули, обнажив белые зубы в улыбке. И поди разберись, что здесь на самом деле — не то его поддерживал добрый ангел, не то бес заманивал в свои сети.
«Была не была!» — Кирьян перешагнул порог знакомой комнаты, и, ощутив привычные запахи, позабыл о былых волнениях.
На него никто не нападал, не сбивал с ног, не выкручивал руки. Все продолжалось, как и прежде, — Мария повисла у него на шее, самая красивая и дорогая вещь, которой он когда-либо обладал, — и не желала долго разжимать свои объятия, жадно отыскивая своими губами его рот.
— У меня никогда не было такой женщины, как ты, — с придыханием признался Кирьян.
Руки Марии уверенно стаскивали с его плеч куртку. И он понимал, что если дело будет разворачиваться столь стремительно, то до кровати они не дойдут.
— Я это знаю. Почему ты так долго не приходил?
Куртка упала на пол. Глуховато стукнулся о пол пистолет, спрятанный во внутреннем кармане.
— У меня были дела, — туманно ответил Кирьян, пьянея от аромата ее духов.
— Ты был с женщиной?
— Как только я узнал тебя, провел с тобой ночь, так остальные женщины для меня перестали существовать.
На очереди была рубашка. Кирьян почувствовал, как прохладные и проворные пальцы Марии расстегнули пуговицы. Прижавшись, она заставила замереть его сердце от восторга, а потом оно застучало как прежде — ритмично и ровно.
— Я сама тебя раздену.
— Не смею возражать, — улыбнулся Кирьян. — Только, знаешь, у меня такое чувство, что я могу задохнуться от нахлынувшего восторга.
— Ты мне нужен живым.
— Разумеется.
Брюки были брошены где-то в прихожей. Невеселая будет ситуация, если сейчас объявятся чекисты и обнаружат его без штанов.
— Ложись, я сделаю все сама, — пообещала Мария.
— Ты не будешь выключать свет?
— Ты же знаешь, я люблю заниматься этим при свете. — Она улыбалась.
Еще одна странность. Марухи были другими. Несмотря на внешнюю развязность, в постели они вели себя необыкновенно скованно и всегда пытались укрыться одеялом. Мария, напротив, старалась показать свое тело, выглядевшее совершенным. Таким телом хотелось наслаждаться бесконечно, и, даже насытившись, глаза воровато щупали его ладные овалы.
— Ты только не закрывай глаза.
— Обещаю.
Она сбросила с плеч бретельки платья, которое мягкой волной скользнуло к ее ногам. Перешагнув через платье, Мария склонилась над ним.
— Бог ты мой! — воскликнул он от восторга, который сладкой истомой парализовал его тело.
Мария укоризненно подняла голову:
— Ты обещал не закрывать глаза.
— Да, я помню.
* * *…Мария лежала рядом, прижавшись к его плечу. В таком состоянии можно было оставаться час, день, неделю.
Не было необходимости в словах. Все понятно и так — язык тела куда красноречивее всяких слов.
Кирьян улыбнулся.
— Чему ты радуешься?
— Ты закончила гимназию?
— Конечно. А кроме того, закончила еще женские курсы. Хотела быть учительницей математики. А к чему ты это спрашиваешь?
— Откровенно?
— Хотелось бы.
— Ни одна маруха на такие изыски не способна. Так что образование — это сильная вещь!
— Нашел с кем сравнивать. Что твои марухи могут знать? Они дальше Хитровки и Сухаревки не вылезали. А я всю Европу объездила.
— Знаешь, я такое только на французских открытках видел.
— Господи, ты еще много чего не видел!
— Что-то курить захотелось.
— Возьми у меня на столе. И мне дай…
— Ты куришь? — удивился Фартовый. — Раньше я этого не замечал.
— А что еще делать, если жизнь такая. Все время среди мужиков провожу, они все курят, вот и я втянулась.
Кирьян поднялся. Спиной ощущал колющий взгляд Марии. Не выдержав, обернулся и тотчас встретился с ее располагающей улыбкой. Даже в этом она отличалась от марух с Хитровки. Никакого лукавства — она хотела мужчину и получила его целиком, без остатка. Сейчас ее распирало честолюбие, что ей достался весьма приличный экземпляр. И была довольна, что сумела доставить любимому мужчине удовольствие. От такой женщины не отделаться подарками, тут всего себя отдавать нужно.
Кирьян подошел к столу, увидел длинную пачку, из которой торчало несколько сигарет. Дамские штучки. Тоже какие-нибудь французские. По части получения удовольствий французы всегда были на первом месте. Правда, от таких сигарет толку никакого — дыма много, а вот глотку совершенно не дерет.
