Андрей Дышев - Сладкий привкус яда
Я смотрел по сторонам, отыскивая взглядом красный «жигуль». Я не узнал свою машину даже после того, как Татьяна посигналила мне фарами, – кузов и стекла были заляпаны грязью.
– Хорошо вы подготовились, – оценил Мухин, когда я подвел его к машине и Татьяна освободила мне место за рулем.
Уже в машине, возвращаясь по разбитой проселочной дороге в Арапово Поле, я рассказал Мухину о том, какие показания зачитал мне Панин и как хотел заключить под стражу.
– Конечно, он погорячился, – сказал Мухин. – Но что ты от меня хочешь? Чтобы я изменил меру пресечения? Так это не в моей компетенции.
– Я хочу, чтобы вы завершили расследование дела, которое вам поручили на основании письма из Непала, – ответил я.
– Я его завершил! – вызывающе крикнул Мухин. – И сдал в архив.
– Считайте, что вам вернули его на доследование.
– Причины?
– Убийство, совершенное на территории усадьбы.
– У тебя есть доказательства, что там было совершено убийство?
– Я покажу вам место, где закопан труп.
Мухин скептически усмехнулся.
– Интересно бы узнать, а чей труп там закопан?
– Я же вам тысячу раз говорил: Родиона Орлова!
– Это тот самый Родион, который на следующий день после выстрелов давал показания Панину?
– Вы напрасно иронизируете, – сказал я. – Если вы забудете, выбросите из головы то письмо, которое я вам послал, и мою идиотскую речь, которую я произнес на собрании, то все встанет на свои места.
– Ты самокритичен… Девушка, милая, не надо все время показывать мне дуло пистолета, я в него регулярно заглядываю, когда чищу ствол шомполом. Было бы лучше, если бы вы вернули его мне.
– Я вам верну оружие сразу же, как только мы с вами въедем на территорию усадьбы, – пообещал я.
Глава 46
ЭКСГУМАЦИЯ
Я притормозил у почтового отделения, как просил Мухин, но не сразу разрешил ему выйти. Некоторое время мы сидели молча. Татьяна, все еще нацеливая пистолет в следователя, ждала моего решения.
– Это не так все просто, приятель, – продолжал убеждать меня Мухин. – Не мы же с тобой будем раскапывать могилу, так ведь? Во-первых, нужно вызвать наряд. Во-вторых, обязательно должны присутствовать Панин и криминалист. Если мы в самом деле найдем труп, то его надо будет вывезти на специально предназначенной для этого машине, а ее тоже надо вызвать.
– Хорошо, Мухин, – согласился я. – Идите к телефону и звоните. Но учтите: от того, что вы скажете в трубку, будет зависеть ваша жизнь.
Мы вышли с ним вдвоем. Татьяна снова пересела за руль. Мухин зашел в будку и снял трубку. Я украдкой показал ему «макаров», который держал в кармане куртки.
– Как ты меня напугал! – вздохнул Мухин и стал крутить наборный диск. – Алло! Дежурный? А где Панин?.. Занят? Это Мухин звонит, следователь по особо важным… Давай Панина сюда! Срочно!
Мухин оторвался от трубки, взглянул на меня и подмигнул:
– Все будет чики-чики, приятель! Но если ты снова вздумал меня вокруг пальца обвести, то я постараюсь, чтобы тебе впаяли на всю катушку… – Он снова прижал трубку к уху. – Алло, кто это? Панин? И чем ты, Валя, сейчас занят? Работаешь? И сколько бутылок уже отработал?..
Он довольно долго трепался о всякой ерунде, а затем, плавно разбавляя шутку правдой, перешел к делу:
– А я твоего подопечного поймал… Нет, не шучу. Он в электричке ехал, а я его – цап за воротник! Обещает отвести меня на место преступления… Нет, я не пил, только кефир… Так что поднимай группу, бери санкцию на обыск и подлетай к воротам усадьбы.
Мухин повесил трубку.
– Ты доволен? – спросил он.
– А вам орден дадут за то, что вы меня за воротник поймали?
– Ну, ладно, ладно! – махнул рукой следователь. – Тебе все равно, кто кого поймал, а мне приятно. Может, премию дадут, куплю детишкам новые колготки взамен драных… Поехали?
– К сбербанку, – сказал я Татьяне, когда мы сели в машину.
– Ты решил по пути ограбить кассу? – удивился Мухин.
– Вы зайдете в зал, – сказал я, – подойдете к Гонзе и попросите его выйти на улицу. Придумайте какой-нибудь повод. Например, вам надо уточнить его показания. Отведете его за угол, чтобы охранник вас не видел…
– По-моему, это уже перебор, – покачал головой Мухин.
– Если вы не выйдете с Гонзой через три минуты, – предупредил я, – то мы уедем и вам не дадут премию. К тому же опозоритесь перед Паниным.
– Серьезный довод, – согласился Мухин. – Опозориться перед Паниным – это серьезно. Одна только просьба: не надо поджидать Гонзу за углом, пугать его пистолетом или бить всякими тяжелыми предметами по голове. Ручаюсь, он добровольно сядет в машину. Только сидите оба здесь и носа не высовывайте.
– У него другие методы, – сказала Татьяна, когда Мухин вышел.
– Если бы я был следователем, а не подследственным, – проворчал я, – у меня тоже были бы другие методы.
Кассир и Мухин вышли из дверей банка. Следователь показал Филе на машину.
– Как ты думаешь, он догадывается, куда мы сейчас поедем? – спросила Татьяна.
– Сядь ко мне, – не ответив, попросил я.
Кассир открыл дверь и сделал вид, что увидел нас только что:
– Ба-а! Полна бочка огурцов! Какая радостная встреча!
– Сделай милость, сядь за руль, – попросил я.
– Это как называется? С самодоставкой? Пожалуйста, если господин следователь не возражает…
– Я не возражаю, – нетерпеливо ответил Мухин.
Филя долго пристраивал свои длинные ноги на педалях управления, подгонял сиденье под свой рост. Наконец мы поехали.
От банка до Кушелевского спуска мы молчали. «Неплохие нервы, – подумал я, наблюдая за Филей. – Держится спокойно. Только одна ошибка: переключился с первой сразу на третью».
– Подходит ко мне, значит, дедуля, – неожиданно начал рассказывать Филя, причем таким тоном, будто он уже что-то нам рассказывал, да только мы прослушали. – До девятого мая еще больше месяца, а он уже весь в орденах… Ладно! Подает мне книжку и говорит: «Был я у вас вчера, и вы мне что-то очень много начислили. То ли миллиард, то ли квадралион. Нельзя ли всю сумму сразу снять?» Я открываю книжку и говорю: «Дедушка, это ваш новый номер счета, а не сумма». А он вздыхает и говорит: «Вот же беда какая! А я уже старухе своей сказал, она меня без денег домой не пустит».
«Это все бравада, – думал я. – Руки дрожат. И суетиться начал, не знает, за что хвататься – за рычаг передач или за руль. А Мухин молчит, выжидает паузу. Очень правильно!»
– Так куда мы едем, друзья? – беззаботно спросил Филя, хотя было хорошо заметно, каким трудом дается ему эта «беззаботность».
Мне очень хотелось сказать: «В тюрьму».
– В усадьбу, – сказал Мухин.
– Прекрасное место, должен заметить… Смородина у дома шефа уже покрылась маленькими листочками. Палка, палка, огурец, вот и вышел человец!
На подъеме машина заглохла – Филя вовремя не переключился на пониженную. Затянув ручник, он попытался запустить мотор, но перед этим несколько раз нажал на педаль газа и залил свечи. Словом, сделал все возможное, чтобы машина встала.
– По-моему, у тебя получится лучше, – предположил Мухин, намекая, чтобы я сел за руль. Но мне было удобнее контролировать следователя и кассира с заднего сиденья. Я вышел из машины. Филя, полагая, что теперь за руль сяду я, освободил место за рулем. Я поднял крышку капота, вынул и протер тряпкой свечи, запустил мотор и вернулся на свое место.
Оставшийся путь до усадьбы Филя был скуп на разговоры и сосредоточенно крутил руль. Мы подъехали к конечной автобуса. Перед воротами усадьбы, словно сторожевые псы, стояли четыре милицейские машины, на двух из них вспыхивали проблесковые маячки. Перед машинами застыл строй милиционеров. Такого количества блюстителей порядка, собранных в одном месте, в Араповом Поле я еще не видел. Перед строем пружинисто прохаживался Панин. Именинник, по-моему, сильно похудел за те часы, как мы с ним скоропостижно распрощались. Он уже не жевал и не вытирал платком губы.
– Мухин, – сказал я, – скажите, чтобы убрали машины и открыли ворота. А Панин пусть немедленно найдет и доставит к особняку Родиона. Только не надо…
– Хорошо, хорошо! – оборвал меня следователь, не желая слушать мои угрозы и предупреждения.
– Куда ехать? – нервно спросил Филя. Его голос уже срывался.
– Прямо на ворота, – ответил я.
– А что, здесь ты приказываешь?
Я не стал подтверждать этот вопрос, а Мухин – отрицать. Мы медленно катились на заслон. Панин сунул руки в карманы, широко расставил ноги и стал напряженно смотреть на нашу машину. Мухин опустил боковое стекло, высунул голову.
– Освободи проезд, дорогой! – попросил он.
Панин смотрел на коллегу с подозрением. Должно быть, ему не понравилось, что я сижу без наручников, рядом с девушкой и не смотрю на него.
– Все в порядке, Георгий Владимирович? – спросил Панин.
– Естественно! – заверил Мухин. – Родиона срочно ко мне!
