Сергей Зверев - Русская рулетка
Панфилов недолго терялся в догадках насчет планов фокинцев. Сильно ослабленная расстрелом своих главных боевиков в сауне, бригада Матроса не могла не помышлять о полноценной, настоящей мести запрудненцам. К тому же машина Матроса осталась в Фокине, стало быть, ни о каких переговорах речи быть не могло, да Матрос и не пойдет теперь ни на какие переговоры.
Значит, к Запрудному приближается боевая группа. Объект нападения тоже в общем-то ясен. Не поодиночке же они запрудненских пацанов будут отлавливать. А никакого общего сбора сегодня не намечалось, тренировки уже закончились. Значит, едут на теракт.
Кто запрудненскую братву «греет»? Панфилов. Главный источник его доходов? Ясно – казино «Золотой дукат». Лишить Панфилова возможности зарабатывать деньги, лишить запрудненцев материальной подпитки, – наиболее привлекательная сейчас цель для Матроса, а стало быть, и наиболее вероятная. В самом казино фокинцы уже устроили взрыв, не причинивший, правда, значительного ущерба.
Теперь они либо с тупым троглодитским упорством еще раз попытаются напасть на казино, либо возьмутся за его директора – Леню Мурашко. Логика их действий никогда не отличалась особой изобретательностью, не ждал ничего оригинального Панфилов и на этот раз.
Панфилов объявил общий сбор, и уже минут через десять одна из групп пацанов заняла подходы к квартире Лени Мурашко, другая – расположилась в непосредственной близи от «Золотого дуката». Но долго ей там торчать не пришлось. Как только машины с фокинцами добрались до Запрудного, Стас Маленький, висевший у них на хвосте, сообщил по сотовому, что они направляются к квартире Лени Мурашко.
Это было не совсем понятно, потому что сам Леня находился еще в казино, но Панфилов сразу понял замысел затеянной фокинцами операции – вломиться в квартиру, захватить жену и двух его мальчишек и ждать возвращения Лени.
Собственно, почистить казино только и можно было таким путем, через Леню. Надежная охрана на входе в казино сорвала бы любой другой план, оказав серьезное сопротивление. Неизвестно еще, кто – кого, если бы фокинцы решились на открытый налет на казино. А так, надавив на Леню угрозой жизни его близких, можно было снять все, что хранилось в сейфах казино. Леня поддался бы, у него просто не осталось бы другого выхода.
Когда фокинские машины остановились под окнами мурашкинской квартиры, там уже не было никого из членов семьи. Зато сидели с автоматами в руках шестеро пацанов во главе с Егерем. Все в маскировочных комбинезонах, с черными масками на лицах.
Панфилов приказал машины фокинцев не трогать, у него возникла идея насчет сюрприза для оставшегося в Фокине Матроса.
Дверь фокинцам открыл Слива, тут же отпрыгнувший от нее как заяц, чтобы освободить сектор стрельбы для пацанов с автоматами в руках. Всех пятерых фокинцев, поднявшихся на третий этаж к Лениной квартире, искрошили в капусту прежде, чем они успели сообразить, что происходит.
На верхнем этаже путь им перекрыли, снизу – тоже. Фокинцы оказались в ловушке, из которой не выбрался ни один из них.
Едва началась стрельба, из-за соседних зданий вырвались шесть машин и перекрыли дорогу фокинским тачкам. Четверо остававшихся в машинах фокинцев даже не дернулись, увидев направленные на них стволы «калашей». Один попытался достать пистолет, но тут же получил от Панфилова пулю в предплечье и скорчился от боли.
В считанные минуты пацаны погрузили трупы в подогнанный к подъезду грузовичок, и через пять минут залитая кровью лестничная площадка перед дверью квартиры Лени Мурашко опустела. Соседи опасливо смотрели в дверные «глазки», но ни один не осмелился высунуть нос из квартиры до приезда милиции. Рассказать что-то толком никто из соседей не мог.
Предупрежденный Панфиловым Леня Мурашко, естественно, тоже ничего не знал о стрельбе и только, сильно волнуясь, твердил, что его семья накануне поздно вечером уехала на дачу и в квартире никого не было. Наряд милиции, отправленный к Лене на дачу, вернулся очень быстро, его жена, сообщила, что действительно поздно вечером уехала с детьми на дачу. О том, что на дачу их привезли люди в черных масках, она, по совету Панфилова, не произнесла ни слова.
В Фокино на захваченных машинах Панфилов поехал сам, взяв с собой пять наиболее дисциплинированных пацанов.
Одного из водителей заставили под стволом автомата позвонить Матросу и сказать, что без стрельбы не обошлось, что есть потери, но деньги привезли, много, даже сосчитать, мол, не успели. Как и предполагал Панфилов, Матрос тут же забил стрелку и явился на нее с одним только личным телохранителем. Да у него и не оставалось уже практически надежных бойцов.
Матросу не дали даже выйти из машины. С трех стволов машину превратили в решето, вместе с ее пассажирами. Матрос успел выстрелить в ответ лишь один раз.
Последнее, что сделал Панфилов в Фокине, выстрелил в бензобак машины с мертвыми пассажирами. Пересев в лесу на подогнанный Мельником джип, запрудненцы сожгли фокинские машины и убрались восвояси.
С фокинской группировкой было покончено, и на этот раз – надолго. …Воспоминание о горящем в машине мертвом Матросе вызвало в памяти у Жигана еще одну картинку, – допрос взятых в плен дагестанцев.
Панфилов поморщился, вспомнив отвратительный запах горящего мяса, но тут же упрямо мотнул головой. Игнат горел так же, как эти сволочи!
У него есть право быть жестоким…
Константин задавал дагестанцам только один вопрос.
– Где Хожахмет?
Он повторял его раз за разом, подкрепляя слова ударами кулака или ботинка. Дагестанцы сначала молчали, строили из себя героев, джигитов…
Твари! Но когда Жиган привел их в котельную и на глазах одного сжег другого в топке котла, у оставшегося в живых язык развязался.
Хожахмет, сказал он, тупо таращась на Константина, уехал на свадьбу сына в Кизляр. У отца невесты большие виноградники в дельте Терека на побережье Каспия и несколько нефтяных вышек в Ногайской степи, в районе Южно-Сухокумска.
Богатый человек, очень богатый. Почти такой, как сам Хожахмет. Хожахмет очень хотел, чтобы его Джемал породнился с Аскаром Мурзабековым, сам-то он из захудалого рода, его деда выгнали из артели мастеров-оружейников, тому пришлось уехать из Кубачи, и уже три поколения на роду Матукаевых остается пятно позора.
Поэтому и подались в Россию Руслан с Хожахметом, насмотревшись, как бился всю жизнь их отец, к которому приклеилось прозвище «сын вора», чтобы выйти в люди, и как перед ним закрывались двери домов уважаемых людей.
Свадьба будет в Кизляре, на родине невесты, хотя это и против обычая, но Аскар тоже хочет породниться с Хожахметом Матукаевым, потому что теперь Хожахмет – самый богатый человек в Дагестане, а скоро будет самым богатым и в России.
Сейчас в Дагестане тоже другие времена, не только в России жизнь изменилась.
Выслушав его, Константин сказал:
– Ты заслужил легкую смерть…
И выстрелил ему в лоб, точно между темными густыми бровями.
Теперь он, Мельник и Сергей ехали на дагестанскую свадьбу, везли «поздравление» отцу жениха из подмосковного города Запрудного.
В Дагестане, рассудил Панфилов, Хожахмет будет менее осторожен, чем в Москве. К тому же неизвестно еще, дошли ли до него известия о нападении на особняк на Краснохолмской набережной и смерти его брата.
Как только Хожахмет об этом узнает, он станет вдвое опасней и втрое осторожней.
Нет, «брать» его нужно сейчас, на свадьбе сына, пока он расслаблен и беспечен. …В Кизляре Панфилову бывать не приходилось, но, как выяснилось, напрасно он опасался, что трое крепких парней будут выглядеть белыми воронами в этом дагестанском городе. Русских в Кизляре было немало, и на запрудненцев, вышагивающих по улицам Кизляра со спортивными сумками в руках, внимания почти никто не обращал.
– Мурзабеков? – переспросил их пожилой русский старик, у которого Константин спросил, не знает ли тот уважаемого Аскара Мурзабекова и не подскажет ли дорогу к его дому. – Как не знать! Сын мой пять лет у него на скважине работает. На мое место встал. Я же хорошим буровым мастером был, пятнадцать лет в Ногайской степи отработал. Сына выучил, с пятнадцати лет в помбурах у меня ходил. Как не знать!.. Аскар хозяин хороший, справедливый, платит мастерам не скупясь. И то правда, что мы для него золото из земли черпаем…
– У него дочь, я слышал, замуж выходит? – спросил Панфилов. – А мы вот на свадьбу опоздали.
Он сокрушенно покачал головой.
– Почему опоздали? – удивился старик. – В самый раз приехали, к застолью. Сегодня полгорода на свадьбу к Аскару поехало, на виноградники. Говорят, он всех пригласил, весь Кизляр. На вино Аскар не скупится. И то сказать, что ему скупиться? Сколько нужно, столько и прикажет бочек из подвала выкатить. У него завод самый крупный в Дагестане. В Кизляре каждая третья бутылка вина его заводом выпущена.
