Андрей Дышев - Одноклассники
– Так что же она тебе сказала? – уже с ненавистью повторил вопрос Земцов.
Ирина тряхнула головой, подняла лицо и поморщилась от яркого света.
– Она сказала… – произнесла Ирина, – она сказала: «Белкин застрелил Пирогова».
Роняя стул, из-за стола вскочил Анатоль и, расставив руки в стороны, кинулся к Люде.
– Родная моя! – орал он. – Родная моя! Я знал, я верил, что так будет! Ты не представляешь, как я счастлив!
Он пытался ее обнять, но Люда продолжала сидеть, и ему было неудобно. Тогда он рухнул перед ней на пол и опустил голову ей на колени. Люда с нескрываемым отвращением оттолкнула Анатоля от себя и произнесла:
– Уйди… Уйди, пожалуйста. Я тебя ненавижу.
Пластмассовая вилка сломалась в пальцах Земцова. Он продолжал терзать своим взглядом посеревшее лицо Ирины. Едва разжимая зубы, процедил:
– Подписывай протокол.
И придвинул ей лист бумаги.
Глава 87
ЛЮДА
Белкин крепко спал в кресле, откинувшись затылком на спинку. Пустая бутылка из-под вина с засохшими бурыми пятнами валялась у его ног. Книга «Битва королей Галамапутамуса» выпала из его безвольной руки и лежала рядом с бутылкой. Никаких других вещей у Белкина не было.
Ирина читала журнал, статью про ночную крем-маску, способствующую омоложению чувствительной кожи. Она удобно расположилась на диване, сняв туфли и положив ноги на табурет. Колени прикрыла пледом, рядом с собой поставила тяжелую керамическую пепельницу. Ее ничто больше не интересовало. Она отдыхала.
У Вешнего, похоже, что-то болело или зудела кожа. Он не мог найти себе места, слонялся по гостиной, пару раз выходил во двор, но быстро возвращался. Он мучительно искал повод, чтобы заговорить с кем-либо из одноклассников, но повод всякий раз оказывался несущественным, и разговор после одной-двух фраз сходил на нет: Кирилл был слишком увлечен чисткой ружья, Ирина – чтением, Белкин – сном, а Люда, уставившись в окно, вообще ничего не слышала.
Вера вышла встречать Надежду Васильевну во двор и стояла у ворот уже больше часа. Анатоль по собственной инициативе переписывал протоколы начисто, в двух экземплярах, при этом был очень старателен и прилежен. Земцов в одиночку пил и в клочья рвал салфетки.
– Где Вера? – буркнул он, исподлобья глянув на Кирилла.
– Гуляет, – односложно ответил Кирилл, проверяя, насколько легко скользит в пазах помповый затвор.
– Жду еще полчаса, – предупредил он. – Если адвоката не будет, то я сам буду ее адвокатом.
Наполнив стаканчик вином, Земцов поднялся из-за стола и почувствовал, что одышка сегодня уж слишком дает о себе знать. Он постоял немного, опираясь одной рукой на стол, поискал глазами блуждающего, как шатун, Вешнего и, когда тот оказался рядом, схватил его за руку:
– Давай, Андрюха, за нашу с тобой успешную операцию!
– Неохота, – ответил Вешний, уводя глаза в сторону.
– Это почему тебе неохота? – недовольно зарычал Земцов.
– Неохота и все, – отрезал Вешний.
Земцов усмехнулся, поставил стаканчик и покачал головой.
– Ну-ну!
Анатоль, дождавшись, когда Земцов будет готов обратить на него внимание, придвинул к нему наполовину исписанный лист и, тыкая в него ручкой, спросил:
– Вот тут я написал какую-то аббревиатуру «С.О.Г.», а что это значит, забыл. Вы не могли бы…
– Следственно-оперативная группа, – ответил Земцов, смял лист и, не глядя, швырнул его в камин. – Выпей со мной!
– То есть… – пробормотал Анатоль, глядя, как огонь быстро пожирает плод его кропотливого труда. – Ничего, я перепишу заново…
– Выпей! – повторил Земцов и протянул Анатолю стаканчик. Немного вина выплеснулось на скатерть.
– Я бы с радостью! – улыбнулся Анатоль, показывая красивые зубы и пряча руки за спину. – Но дело в том, что я вообще не пью. Совсем. Ни капли. Никогда!
– Тогда пошел вон! – ответил Земцов, скривился, как от зубной боли, и вдруг ударил кулаком по столу. – Где эта адвокатша?! – рявкнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Сколько я могу ждать?!
– Заткнись, Земцов, – сказал ему Кирилл, глядя сквозь ствольное отверстие на свет. – Тебя здесь никто не боится. Дерьмом можно только брезговать…
Странно, но Земцов никак не отреагировал на эти слова – может быть, потому, что как раз в эту секунду на его поясе запиликал мобильный телефон. Путаясь в полах спортивной куртки, Земцов сорвал трубку с поясного ремня и прижал ее к уху.
– Да! – крикнул он. – Кто?.. Адвокатша?.. Пропусти!
То ли трубка была очень маленькой, то ли рука Земцова была огромной, но создавалось впечатление, что он снова разыгрывает всех, и никакого телефона у него нет, и ни с кем он не говорил, просто дурачится, веселит народ.
– Наконец-то, – пробормотал он, кинув взгляд в окно. – Сейчас будет вершиться торжество справедливости…
Не успел он повесить мобильник на пояс, как тот снова запиликал. Чертыхаясь, Земцов снова принялся вытаскивать трубку из-под куртки.
– Ну, какого черта?! – рявкнул он в мобильник. – Я же сказал… – Тут его голос резко поубавился в громкости, спина ссутулилась, голова стала погружаться в плечи. Лицо Земцова мгновенно приняло виноватое выражение. – О, товарищ полковник! Виноват, я…
Не отрывая трубку от уха, Земцов ломанулся к лестнице, сшибая стулья на своем пути. Он поднимался наверх, перешагивая сразу через две ступени.
Это звонил его начальник, следователь Новиков.
– Земцов, всякие действия в отношении Гончаровой прекратить, – сказал Новиков.
– Как? – пробормотал Земцов. Он уже вышел в коридор и мог не беспокоиться за выражение на своем лице. – Так я почти уже…
– Слушай, что я тебе говорю… Мы опять прокололись. Доказать, что Гончарова скрывала у себя деньги вкладчиков, не удалось. У нее такая документация, что комар носа не подточит… Поторопился ты, Земцов, наломал дров. Надо было предвидеть, что у Гончаровой по десять козырных тузов в колоде… Знаешь, какой счет за материальные убытки фирмачи нам выставили? Приедешь – узнаешь…
Это был апокалипсис. Земцову показалось, что он за минуту уменьшился в росте и стал таким же, каким был при жизни Пирогов. Эта мысль оказалась настолько навязчивой, что Земцов машинально открыл дверь комнаты, в которой лежал труп Пирогова, и зашел туда. Некоторое время он тупо смотрел на распростертое на полу тело, потом ударом ноги вышиб дверь и с грохотом вывалился в коридор. Лестница ходила ходуном, когда он спускался по ней.
– Все! – истошно крикнул Земцов. – Я больше не намерен ждать! Где Вера? Сюда ее! Я надену на нее наручники! Я выведу ее на чистую воду!
Ему казалось, что все происходит во сне – он кричит и не слышит собственного голоса. И все, кто находился в гостиной, его не слышали – как завороженные смотрели на Люду и молчали. А она стояла на стуле перед буфетом и протирала платком пистолет – быстро, ловко, что-то напевая. Так старательная горничная протирает от пыли графин и стаканы в гостиничном номере. Не придерешься.
А Белкин спал и ничего не видел.
Глава 88
ПРИЗНАНИЕ СТАРШЕГО ОПЕРА
– Погоди, дай отдышаться, – сказала Надежда Васильевна, зайдя во двор. – Такие приключения уже не для моего возраста… Что ж ты, деточка, так пугаешь меня?
Женщина развязывала на ходу платок, словно двор уже был домом и можно было снять верхнюю одежду. Маленькая, кругленькая, как колобок, она все норовила поймать Веру за руку, то ли опасаясь потеряться в незнакомом дворе, то ли поскользнуться на мокром льду.
– Медведи у вас тут… Ой, боже ж мой! – бормотала она. – Ты знаешь, сколько таксист запросил?
– А где же такси? – спросила Вера, медленно двигаясь по тропе и тем самым заставляя женщину следовать за собой.
– Там стоит! – махнула женщина рукой на темный лес. – Эти… с автоматами… не пустили. Меня пустили, а машину нет… Так что ж с тобой приключилось?.. Господи, а ты что ж совсем раздетая выскочила? Хоть бы платок на голову накинула!
– Уже тепло. Совсем весна…
– Ой, деточка, как же ты меня напугала! Ты ж мне не сказала, что выселяешься. Я думала, что вы с братом до конца сезона поживете у меня. Ни «до свидания», ни «спасибо» – как испарились. А тут еще парень с ружьем ко мне в комнату ввалился: «Нас нет и не будет!»… Я даже не знала, что думать. Может, обиделись на меня. Или денег я слишком много запросила…
Вера остановилась, поправила на женщине воротник.
– Надежда Васильевна, пожалуйста, извините меня. Ни на что мы не обиделись, просто так сложились обстоятельства.
– Если надумаешь – возвращайся, – примирительно сказала женщина. – Хоть одна, хоть с братом, хоть с этим… который с ружьем. Твоя комната свободна, никому я ее пока что не сдала… Ой, забыла тебе сказать! Ты только меня, старуху, не ругай, если я что не так сделала!
– Что, Надежда Васильевна?
– Ты только позвонила, чтобы я сюда приехала, как в дом постучали. Открываю – а там целая компания молодых людей. Лыжники. Один такой симпатичный про тебя стал спрашивать. Мол, я знаю, что Вера здесь живет, она моя невеста, и я, дескать, ее разыскиваю. Женей он назвался. А я сдуру взяла и сболтнула, что ты сейчас в охотничьем приюте проживаешь…
