Сергей Недоруб - Песочные часы
— Да, я из тех, кого вы называете контролерами, — подтвердил Сенатор новым голосом, не похожим на прежний.
Борланд поудобнее перехватил автомат, нервно облизывая губы.
— Ты держишь нас?! – произнес он.
— Нет, не держу, — ответил Сенатор.
— Почему у меня нет звона в голове?!
— Потому, что тебя никто не контролирует.
— Почему я не стреляю в тебя?!
Сенатор посмотрел на него почти ласково.
— Ты сам не хочешь стрелять, — ответил он, продолжая стоять на месте.
Борланд чуть дернул автоматом, затем опустил его. Марк очень медленно вздохнул, надеясь, что сейчас из-за спинок кресел вынырнул разодетые в карнавальные наряды счастливые люди и крикнут «Сюрприз!» — но чуда не произошло.
— Ты не похож на контролера, — сказал Марк, не найдя других слов.
Сенатор махнул головой.
— Все немного не так, — уточнил он прежним голосом, от которого никто из присутствовавших чувствовать себя лучше не стал. — Это они не похожи на меня. Понимаешь? Они не похожи.
— Нет, — ответил Марк. — Не понимаю.
Борланд вернулся к месту в первом ряду, на котором сидел первоначально. Упав в кресло и чуть не сломав его, он положил «гром» рядом, глядя на Сенатора, как на случайно оказавшегося рядом с ним на улице опасного преступника, которому в это время по мегафону на столбе объявили амнистию. Ему стало немного лучше, когда Марк сел рядом с ним.
Новоявленный контролер к их компании не присоединился.
— Выслушайте меня, — сказал Сенатор с блеском в глазах. — Как бы вам это ни казалось необычным то, что вы видите в Зоне, все обстоит на порядок удивительнее. И для вас, и для нас.
— Для кого это, «для нас»? — спросил Марк.
— Для моего народа.
Борланд замахал руками на Сенатора.
— Валяйте, ребята, — сказал он. — Я готов к новой порции свежих сенсаций. Жаль, Эльф не оставил мне сигарет. Сейчас было бы самое время пуститься во все тяжкие.
Сенатор отвернулся от них, чтобы скрыть выражение грусти.
— Для вас не станет новостью, что вы не одни во Вселенной, — сказал он. — Для нас же это стало настоящим потрясением. Узнать, что совсем рядом, в каких-нибудь… впрочем, расстояние между нашими домами вам ничего не скажет. Но мы были поражены, когда поняли, что можем добраться до этой планеты и заселить ее. Не считайте это актом агрессии. Это присуще всем существам. Вы прекрасно знаете, что вы сами, обнаружив новую землю, постарались бы колонизировать ее.
Марк слушал его в полном спокойствии. Самые его безумные теории постепенно обретали подтверждение.
— Мы очень похожи на вас, — продолжал Сенатор, уже не скрывая от сталкеров наступившей печали. — Вы можете не верить, но мы обошли вас в развитии всего на какую-то пару земных поколений. Быть может, уже через аналогичный срок вы нас обгоните.
Он полностью сбросил капюшон. На его лице выступило измождение, вызванное тяжкими воспоминаниями. Или то сказалась огнестрельная рана в плече.
— План был хорош, — сказал он. — Мы взяли лучших представителей нашей цивилизации. По силе воли, по знаниям, по одухотворенности. В их число попал и я, один из ничтожнейших представителей новой элиты. Каждый в совершенстве освоил вашу историю, политическую структуру и психологию. У нас имелась почти полная база знаний, накопленная вами за последние тысячелетия. Мы обладали ментальной силой, телепатией и почти полным набором всех тех качеств, которые в настоящее время почти полностью утрачены вами и переведены в категорию паранормальных явлений. Мы слились в одну общую мыслящую формацию. Мы стали Монолитом.
Контролер устремил вдаль взор своих зеленых глаз.
— Наши физические оболочки растворились в Монолите, — продолжил он. — Это было необходимо, чтобы пройти через пространственный коридор. И мы переместились, возложив надежду на всю нашу мудрость и благородство, скрытые в нас и ставшие внутренним стержнем Монолита. Мы выбрали Чернобыль, как наименее посещаемое место. Кроме того, условия нашего существования почти равны вашим, но не идентичны. Нам необходим живительный эфир, который для вас губителен. То, что вы называете радиацией.
Сенатор грустно провел рукой по лицу.
— Но что-то пошло не так, — сказал он. — Мне неизвестно, что в этой катастрофе стало причиной, а что следствием. Я знаю лишь, что Монолит выпал из пространственной дыры не там, где должен был, а в сотне метров от выбранной точки — четвертого энергоблока. Он был выбран нами как наиболее подходящая стартовая позиция, в которой мы могли вновь обрести наши физические тела и почувствовать себя, как дома. И я знаю, что произошел взрыв. Либо мы ошиблись в наших расчетах, либо сущность Монолита оказалась фактором, повлекшим за собой детонацию ваших собственных разработок на ЧАЭС. А может, были и другие причины. Это не меняет факта: именно так возникла Зона. После переброски Монолит оказался поврежден. Он разделился на две части, одна из которых навсегда осела запертой в глубинах подземелий реактора. Вторую часть нашел ты, Марк.
С непонятным выражением лица, вероятно, свойственным лишь его народу, Сенатор посмотрел на Марка и продолжил рассказывать:
— Наше положение оказалось ужасным. Запертые в Монолите, вдали от дома, неспособные вернуть себе утраченный фрагмент нашей сущности, мы были обречены на вечные страдания. Каждый атом Монолита является его неотъемлемой частью, без которой тот теряет стабильность. Черный Кристалл содержит в себе утраченную волю, силу и могущество нашего народа. Силу Монолита.
— Но из-за чего конкретно появилась Зона? — не выдержав, спросил Марк, с волнением слушавший рассказ.
— Мой друг, — сказал Сенатор с горечью. — Я не знаю. Никто не знает. Зона не была запланирована нами. Она такая же огромная аномалия для нашего мира, как и для вашего.
Марк почувствовал сильную слабость.
— Зона стала жестоким уроком всем нам, — произнес Сенатор. — Яркий пример того, что может случиться при смешении двух цивилизаций, даже очень похожих. Но Монолит отказался покориться судьбе. Собрав всю нашу мощь, что подчинялась нам в отсутствие Черного Кристалла, мы заморозили себя в пространстве и времени вместе с огромным участком вашей территории. Мы отгородились Куполом. Это произошло в тот же момент, в который образовалась Зона. Нам удалось спасти себя от Зоны, раскинувшейся к югу.
— Почему к югу? — спросил Борланд.
— Мы не знаем. Разумеется, всем Монолитом мы анализировали Зону, но так и не поняли всех ее свойств. Однако нам удалось установить, что ее протяженность связана с магнитными полями Земли, идущими от Северного полюса к Южному.
Борланд кивнул, проявляя к разговору все больший интерес, и Сенатор возобновил рассказ:
— Мы надеялись, что наш народ придет к нам на помощь. Купол был запрограммирован на деактивацию строго по нашему сигналу или сигналу нашего народа. В основу его материала легли наши благородные помыслы и энергия созидания. В то время мы еще оставались на нравственной высоте. Именно поэтому Заслон воспринял музыку как сигнал от нас. Это было чудесно, Марк.
Сенатор снова погрустнел.
— Но нас никто не стал искать, — произнес он. — И мы утратили все наше благородство и страсть к прогрессу, оставив лишь злобу и ярость. Клетка способна совершать жестокие превращения с теми, кто в нее заключен. Мы решились на безумный шаг — вырваться из Монолита самостоятельно, в том виде, в каком мы остались, хотя наши сознания и личности были неполными из-за того, что от Монолита был отколот ничтожно малый фрагмент, а также потому, что наша злоба повлияла на наше новое физическое воплощение. Наши собственные идеалы и технические достижения сыграли с нами очень злую шутку. Обратная процедура по извлечению наших сознаний из Монолита не то что потерпела крах — она прошла крайне извращенным способом. Те, кто выходил из Монолита, оказывались отвратительными, мерзкими созданиями. Помесью со зверями, несуществующими ни в какой точке мира. Утратившими разум, оставив хищнические инстинкты. С щупальцами на лицах, с когтями на пальцах. Мы, возомнившие себя пиком духовности и эволюции, стали теми, кого вы называете кровососами, контролерами, химерами, изломами. Монолит выбрасывал наши сознания наружу, придавая им кошмарную физическую оболочку и внутреннее наполнение. Каждый раз это сопровождалось всплеском нашей суммарной ярости, выливавшейся в мощную концентрацию энергии ненависти.
— Выбросы, — догадался Борланд. — Периодически пролетающее энергетическое нечто, сокрушающее наших собственных людей и порождающее множество монстров.
— Верно, — согласился Сенатор. — Наше положение оказалось настолько безнадежным, что мы в едином порыве повторяли выброс нашего сознания снова и снова. Повреждение Монолита, наше собственное отчаяние и Зона: вот те три фактора, которые обусловили творящийся здесь ужас. И никто не способен это контролировать или остановить. Что самое печальное, выброс влиял и на обитателей Земли.
