Александр Маркьянов - Ген человечности - 2
Дошли. Надстройки — внешне почти целые — высились перед нами и, глядя на них снизу, с палубы, было даже страшновато. Стальной, окрашенный в белое остров высотой с пятиэтажный дом — как и все на этом танкере надстройки подавляли своими размерами. Сколько там всяких помещений, где можно укрыться — не сосчитать. На всего двое, на минимальную зачистку всего этого хозяйства может время до конца дня уйти. А ведь еще есть машинное, там вообще — ж..а. Теснота, темнота, настоящий стальной лабиринт, смертельный для неопытного человека…
Глянул на небо — никаких признаков надвигающегося волнения на море, по крайней мере на мой, совершенно сухопутный взгляд. Хорошо, что так, если начнется волнение — одному из нас придется спускаться на буксир и отводить его от борта танкера — если он будет биться о борт — ничего хорошего из этого не выйдет…
Наскоро вспомнил правила зачистки помещений, которые в «Дельте» не просто учили — вдалбливали в подкорку. Хреново было то, что штурму кораблей нас не учили — для этого был SEAL, FAST[53] и в морской пехоте — MEU SOC.[54] В общем — с проблемами на воде разбирался флот, с проблемами на земле — мы. Это только кажется что зачистка помещений судна и здания на земле одинакова — на самом деле они разные. Взять хотя бы двери — а ведь от них зависит скорость входа в помещение, проход двери это едва ли не самый опасный момент при зачистке. Хорошо, что это не военный корабль, а гражданский — ведь военные корабли проектируют, в том числе и с учетом противостояния абордажу. Но все равно — опасно…
Вообще — тема зачистки и штурма помещений разрабатывается и теоретиками и практиками антитеррора очень давно — вариантов действий и тактических заготовок существует масса. Один из вопросов, по которым мнения профессионалов разделились давно и бесповоротно — так это с чем идти на штурм помещения: с длинноствольным оружием или с короткоствольным…
Теорию «короткоствола» больше всего отрабатывают в США и Западной Европе. Оно и понятно. Стандартное снаряжение американского полицейского включает в себя пистолет Глок и дробовик двенадцатого калибра, чаще всего Ремингтон-870 с подвижным цевьем. Иногда есть карабины калибра.223 — те же М4 без автоматического режима огня — но не у всех и не везде. В сельской местности чаще всего есть — а вот в городах такое оружие считается «небезопасным». Дробовик, емкость магазина которого чаще всего равна пяти, а то и трем патронам, после каждого выстрела из которого надо передергивать цевье — совершенно не то оружие, с которым стоило бы вести бой в помещении — поэтому полицейские в этом случае тренируются использовать пистолет. И всем хорош пистолет — легкий, удобный, разворотистый — вот только для штурма помещений, если подозреваемых несколько, да у них еще и автоматическое оружие имеется, огневой мощи пистолета может оказаться недостаточно.
«Длинноствольщики» в свою очередь делятся на «антитеррористов» и «военных». У антитеррористов главное требование к оружию — повышенная точность огня, отсутствие рикошетов и ограниченная мощность — чтобы пуля не могла, пробив тело террориста прикончить еще и заложника. Для этой категории по всему миру стандартное оружие — МР-5. У «антитеррористов» есть еще фора перед военными в том, что полиции разрешено использовать боеприпасы с повышенной поражающей способностью — с полой головкой, раскрывающиеся в теле. Армии такие боеприпасы использовать запрещено. Но — МР5 идеальное оружие для штурма и зачисток помещений только в «цивилизованных» районах и при действиях против преступников. Если же речь идет о профессиональных террористах или того хуже — боевиках с автоматами АК-47 и в бронежилетах — тут попытка использовать МР5 может привести к гибели всей группы. С одержимыми проблема другая — их чрезвычайная живучесть и отсутствие болевого шока. Даже очереди из МР5 может оказаться недостаточно…
В теории и практике «военного длинноствола» ведущая роль — у Израиля и России. И та и другая страна сталкивается прежде всего не с преступниками — а с настоящими боевиками, на вооружении у которых есть автоматы, снайперские винтовки, пулеметы, гранатометы. Что Израиль в секторе Газа, что Россия в Грозном — картина схожая. Когда спецгруппа входит в помещение, она не уверена в том, что не столкнется с противником, превосходящим ее по огневой мощи. К примеру — поднимается группа на второй этаж — а он перекрыт баррикадой — а из-за баррикады лупит из ПКМ обширявшийся наркотой и находящийся на полпути к гуриям боевик. В этом случае и пистолет и МР5 бесполезны — нужно самое мощное оружие, какое только есть. Поэтому там стандарт для штурмовых групп — М4, Галил МАР, АКС-74У, АКМС и тому подобное оружие под армейский боеприпас. Повышенный риск для заложников в тех краях отходит на второй план.
Отдельно можно выделить полуавтоматические дробовики, они стали намного популярнее после появления гениальной Сайги-12. Их можно использовать только в том случае — если уверен, что в помещении никого кроме противника нет, а на самих противниках нет бронежилетов. Как и в нашем случае — одержимые бронежилета не носили — а вот чудовищное разрушительное действие заряда картечи с нескольких шагов не идет ни в какое сравнение с пулями из любого другого оружия…
Поэтому, я так и пойду — с Сайгой-12, а вот Мик повесил пулемет за спину, сменив его на короткую М4. С пулеметом не протиснешься быстро в стандартный дверной проем, он неразворотливый — в общем, для штурма помещений не годится…
Дверь находилась сбоку — приличная дверь, не дверь а настоящий люк с кремальерой.[55] Снаружи не открыть вообще, если дверь заперта — значит, придется другой путь искать. Дверь с кремальерой можно вскрыть только рамочным подрывным зарядом типа «Блейд» — и то, легче в стене рядом с дверью дыру пробить…
Встал слева от двери, Мик за мной, у стены — но не вплотную ко мне, чтобы у меня было место для маневра. Распространенное первоначальное положение штурмующих — когда они располагаются по обе стороны двери, тут не годится — эту дверь не выбить. А если она откроется — то перекроет линию огня тому, кто стоит справа. Держа наготове Сайгу, я потянул на себя ручку двери…
И она поддалась! Дверь была открыта. Ни на одном судне моряк, выходящий на палубу, тем более когда судно находится в открытом море, не оставит люк незадраенным (то есть дверь открытой, если на нормальный язык переводить). Черт возьми — просто правила безопасности запрещают так делать! Если люк на палубу открыт — значит, тут произошло что-то страшное…
Открыл — дверь поддалась с трудом, со скрипом, явно было видно, что ее не открывали уже давно — и отскочил в сторону, моментально перехватив Сайгу за цевье, направляя ствол на темный проем двери. Если там кто-то и есть — то сейчас он получит несколько десятков граммов свинца…
Но из проема никто не выскочил, внутри никто не заревел. Чисто. Хотел на всякий случай крикнуть, предупредить, что мы идем — но передумал. Живые вряд ли есть — а одержимых на голос приманивать не стоит…
Шаг внутрь — словно шаг на незнакомую, опасную планету. Еще шаг. На Сайге нет фонаря — поэтому фонарь держу той же рукой, что и цевье ружья, подсвечиваю. Неудобно — но делать нечего. Желтый круг скользит по переборкам, по дверям, по покрытому каким-то нескользящим материалом полу. Ничего — ни крови, ни следов борьбы, ни следов от пуль. И людей нет — такое ощущение что мы попали в мир, где все люди вдруг исчезли. Но впечатление обманчивое, шестое чувство говорило о том, что впереди опасность…
Хотя опыта зачистки кораблей не было ни у меня, ни у Мика — мы все же сообразили как действовать, чтобы относительно быстро пройти корабль и найти то, что нам нужно. Идти мы будем — по коридорам, в коридорах — полно дверей в помещения. Так вот — если дверь заперта — помещение мы не проверяем. У одержимого просто не хватит ума запереть дверь и поэтому если дверь заперта — с той стороны безопасно. Если нет — тогда делать нечего, придется входить и проверять. Самое главное — дойти до лестницы, ведущей с этажа на этаж — их может быть одна или две — и взять лестницу под контроль. Дальше — подняться по ней до последнего этажа на мостик — проверить что там, в каком состоянии оборудование. Выбросить оттуда дохлых одержимых — можно пока прямо на палубу. Если возможно — найти схему помещений танкера и понять — где находится радиорубка. И уже после этого — идти туда и пытаться выйти на связь с берегом, желательно с Техасом, пока эта лоханка не села на мель и не раскололась…
Если ведущий на палубу люк открывался наружу — то все двери в коридоре открывались внутрь кают. Я где-то читал, что это — обязательное требование к судовой архитектуре, чтобы в случае экстренной эвакуации распахнутые двери не преграждали путь людям, эвакуирующимся через коридор. А мне оно и лучше — для того, чтобы проверить дверь, нужно просто толкнуть ее — даже не рукой, а стволом. Если не поддается — заперто. Можно идти дальше… Я проверяю двери слева, Микки — справа… Первая дверь — заперта. Вторая …
