Александр Маркьянов - Ген человечности - 2
— Промах. Давай из пулемета.
— Не стоит…
Еще из пулемета не хватало, там, в магазине есть трассирующие, попадет куда-нибудь не туда — охнуть не успеем…
Снова прицелился — одержимому осталось преодолеть всего один танк — и он добегал до надстроек. Но тут то я его и подловил — открытое пространство! Выстрел — и у одержимого на полном скаку подломилась нога, он неловко упал боком на палубу, заскользил по ней, размахивая руками и беспорядочно кувыркаясь. За это время я успел снова навести винтовку. Выстрел — и снова то, уже знакомое багровое облако из головы…
— Цель поражена.
— Что наблюдаешь? — Мику наблюдать невооруженным глазом на такой дистанции было проще чем мне — в прицел, он видел все палубу, мог среагировать на любое движение, а я — нет.
— Ничего, на палубе чисто.
Раз на палубе чисто — примемся за надстройки. Там, за стеклами, которые слава богу нормальные, не покрыты светоотражающей пленкой, много чего может быть интересного… оппа!
Самый верх. Похоже мостик. Широкий, непрерывный ряд стекол и к ним буквально приклеились двое. На этом расстоянии не особо разберешь, но если бы это были люди — они бы вышли на связь, ведь верно? Одержимые, любопытные причем…
— Верхний уровень. Двое в рубке у самого стекла!
— Вижу…
Очень бы желательно сразу двоих подстрелить или хотя бы ранить — свои же разорвут раненого, если там есть еще кроме этих. А если и нет — кровью истекут и подохнут.
— Давай вдвоем. Я попробую снять обоих и ты садани. Лишним не будет…
— А приборы?
— Черт с ними…
На танкерах все системы многократно дублированы. Вряд ли все это можно вывести из строя одной пулеметной очередью. И опасности пожара нет — не по танкам же стреляем…
— Подожди… — Мик вышел из помещения, чтобы целиться, оперев цевье пулемета на что-нибудь, а не с рук. Перила лестницы, ведущей к каюте впередсмотрящего. подходили как нельзя лучше — готов!
— Я первый, ты за мной.
— Понял.
Приготовился — даже несколько раз прорепетировал перенос прицела с одной цели на другую, чтобы движение запомнить. Кажется, готов…
Выстрел — снова толчок в плечо, изображение на долю секунды расплывается в прицеле, на стекле появляется аккуратная дырочка как раз в том месте, где только что был одержимый. Лязгает затвор, выбрасывая гильзу — вот за что я люблю полуавтоматические снайперские винтовки — с болтовой две цели одновременно не подстрелишь. Еще один выстрел — и одновременно со мной начинает работать пулемет. Стекло в капитанской рубке мгновенно покрывается белыми нитями трещин с черными точками пулевых пробоин…
Тишина — особенно громкая тишина после винтовочных выстрелов. Перекрестье прицела шарится по покрытому трещинами окну, высматривая малейшие признаки движения за ним…
— Движения не наблюдаю!
— Подтверждаю, нет движения. Интересно — все или нет? Как будто бы все…
— Наблюдаем…
И снова в прицеле — трубы, шланга, взятые в изолирующие оплетки пучки проводов, палуба. Одно сменяет другое, но главного — безумных глаз, грязной плоти, обрывков одежды — не было…
— Чисто, противника не наблюдаю.
— У меня чисто… — отозвался Мик. Ему, с его прицелом постоянной малой кратности на такой дистанции даже удобнее «сечь поляну»… Надо идти…
Самое оптимальное построение в такой ситуации следующее. Я иду первым с Сайгой, девять патронов двенадцатого калибра из которой можно высадить за четыре секунды. В каждом по девять картечин — итого восемьдесят один кусок свинца за секунды. Если это не поможет решить проблему — то я не знаю, что поможет. Дополнительный бонус — штурмовое ружье двенадцатого калибра не требует особо точного прицеливания, можно бить навскидку и попадешь…
Если и восемьдесят один кусок свинца за четыре секунды не поможет — тогда на первый план выдвигается Мик. У него пулемет с барабаном на сто патронов. Мощное и надежное оружие, немного неудобное в стесненных условиях — но тут уже ничего не поделаешь. Если и это не поможет — за это время, пока работает пулемет я во-первых, успею бросить ружье и схватиться за автомат или за гранату, а во-вторых мы сможем понять, что пора драпать — если действительно будет пора. Вот так и пройдем до надстроек на корме, а дальше — работа парой, стандартная зачистка помещений, которой в последнее время и в армии плотно учат…
А вот винтовку придется оставить здесь — тащить ее через весь корабль у нас просто нет возможности. Риска в том, что мы ее без присмотра оставим, практически нет — одержимый воспользоваться винтовкой не сможет, ума у него не хватит стрелять начать. Они все больше руками, руками — и в рот. Твари…
Как идти? Проще и лучше всего не мудрствовать — через все танки идет огражденный перилами переход для обслуживающего персонала — вот по нему мы и пойдем. Если бы на корабле были террористы с огнестрельным оружием — идти так в открытую подставляясь под пули, было бы верхом глупости. Но одержимые — они ведь смогут только попытаться где-то затаиться и схватить за ноги, стрелять они не будут и в лобовую, навстречу по переходу — под пули тоже не пойдут. Лучшего пути и придумать ничего нельзя — только иди осторожно и под ноги себе смотри…
— Предлагаю — вперед, в лоб по переходу. Только под ноги смотреть. Дойдем до надстроек, дальше чистим — сверху до низу…
Особой опасности от перехода я не жду — вот в помещениях такое может быть… Скорость реакции одержимого раза в два превышает скорость реакции среднего человека, а теснота и плохая освещенность корабельных помещений сделает первую же ошибку — последней.
— Согласен…
Хорошо все-таки то, что если я и попал в это все дерьмо — так я попал в него с человеком, с которым раньше служил, который учился у тех же инструкторов что и я и поэтому понимает меня с полуслова. В одиночку было бы намного хреновее…
Винтовку оставил здесь — все-таки не рискнул просто так ее оставить на виду и положил в угол, на пол, а перед ней поставил кресло, чтобы хоть с порога видно не было. В другой угол комнаты положил баул с вещами — нам его тоже не дотащить. Снял со спины Сайгу, примкнул магазин. Первый патрон уже был в патроннике. Чем еще хороша Сайга — тому, кто привык к автомату Калашникова, переучиваться почти не придется — то же самое …
— Двигаемся…
Шаг за шагом, у возможных укрытий — а их на палубе полно — особое внимание. Палец, в нарушение техники безопасности постоянно лежит нам спусковом крючке. Людей по нашим прикидкам здесь быть не может, только одержимые — а с одержимым секунда, даже миллисекунда промедления с выстрелом может оказаться роковой. Опасные, быстрые твари, что ни говори. Может, тут проще будет — эти еще не видели вооруженных людей и им негде было учится в отличие от городских. Но городские часто сытые — а эти голодные. Очень…
— Слева, за корпусом!
Корпус — здоровенная катушка с тросом, трос этот используется в небольшом кране, что на палубе, зачем точно этот кран нужен — не знаю. Но самое главное — что за этим выкрашенным в ярко-желтый цвет корпусом что-то лежит, похожее на кучу грязного тряпья…
Прижался спиной к ограждению, осторожно тронулся вперед. Палец на спусковом крючке, ствол направлен в сторону угрозы. Если одержимый виден — он уже не так опасен, опасно неожиданное нападение. А этот и не шевелится — дохлый, что ли…
Сначала я даже не понял, что я вижу, не осознал. Какая-то куча, мерзко воняющая, не похожая по очертаниям ни на человека, ни на любое другое живое существо. Еще и мухи над ней — хотя откуда здесь, за километры от берега — мухи, скажите на милость?
Пригляделся — и аж тряхануло в душе, какой-то комок неприятный к горлу подкатил. Эта куча, лежащая сейчас на палубе — когда-то была человеком. А сейчас человеческого осталось в ней очень немного — кто-то ее неслабо объел, оставив только голову и часть туловища. Те же ошметки, тряпье — это обрывки формы, почерневшие от крови…
Бр-р-р… Аж поплохело, хотя в Ираке такого понавидался… Например — пацана, убитого и превращенного в мину кто-нибудь видел? Нет? А я — видел…
— Идем дальше… — сказал и сам удивился своему голосу…
И снова — шаг за шагом, сначала смотришь, куда ставишь ногу, потом осторожно ставишь ее, переносишь на нее свой вес, смотришь — влево, вправо в поисках опасности. Прошел несколько шагов — замираешь на месте, прикрываешь движение тех, кто идет за тобой, пусть это всего один человек. Мик преодолевает ту же дорогу, которой минуту назад прошел ты, хлопает по спине, мол — я здесь. Потом идешь снова ты — а он тебя прикрывает со спины. Медленный, в чем-то даже с виду смешной способ передвижения — но только так можно обезопасить себя от внезапного нападения. Попади вы в такую ситуацию — посмотрю я на вас…
