Александр Бушков - След пираньи
Он мысленно плюнул – не стоило терзать душу, поскольку ничего невозможно поправить, остается, сжав зубы, надрывать пуп ради того, чтобы хоть один жирный кот получил по заслугам…
Отложил себе в рюкзак пару комплектов одежды, подумал, кинул туда же еще пару пакетов. Оставшуюся одежду извлек из пакетов и перемешал так, чтобы непонятно было, для скольких человек она предназначалась, – карточки с кличками в карман, пусть сыщики, если доберутся, поломают голову: размеры, в принципе, одинаковые, поди догадайся, может, тут по три куртки для одного-единственного путника и предназначалось…
Прихватил несколько магазинов, пару гранат, солидную пачку денег. Окликнул Джен и, когда она подошла, вручил ей новый паспорт, а старый забрал, предупредив:
– Та же легенда, что и по старому документу. Зовут тебя теперь Шабалина Бриджит Степановна, ничего прочего менять не придется.
– И на допросе?
– Все эти скороспелые легенды – для посторонних, ты не забыла? – сказал Мазур. – Если попадем на серьезный допрос, из нас и так все вытряхнут, никакие бумажки не спасут… А знаешь что? Как же мы раньше не подумали, болваны… Когда доберемся до обитаемых мест, ты у нас будешь глухонемая. Точно, хорошая идея, надо потом обговорить… Будешь мычать и гугукать – к глухонемым, знаешь ли, испокон веку относятся с этаким брезгливым сожалением и сторонятся…
– А это что?
– Секрет, – сказал Мазур, бережно пряча в застегивавшийся на «молнию» карман солидное красное удостоверение с золотым двуглавым орлом, византийским приблудышем. – Потом объясню… Нет, это форменное идиотство – я о твоих шефах. Что, у вас нет знатоков русского языка?
– Почти нет, – виновато пожала плечами Джен.
– Ага, – проворчал Мазур, превращая оставшиеся паспорта в кучу обрывков. – За сицилийцами следили, за колумбийцами, русскую мафию ухитрились проглядеть, а она вам и показала…
Он старательно сжег на плоском камне все обрывки, растер невесомый пепел. Отошел, подбрасывая в руке белый шарик величиной с теннисный мяч, разматывая с него почти невесомую антенну, длиннющую, прочную. Закрепил конец на корявой ветке ближайшего куста, положил шарик на камень и что есть силы наступил на него подошвой.
От обломков потянуло паленым – миниатюрный передатчик послушно покончил с собой, передав первый и единственный в своей жизни кодированный сигнал. Запеленговать никто не успеет, а вот Глаголев будет знать, что захоронку вынули именно те, кому она была предназначена… и кто-то еще, помимо Глаголева? Ничего не поделаешь, придется рискнуть. Зато поисковые группы «Аквариума» в темпе ринутся в несколько оговоренных точек. Может, что-то путное из этого и выйдет…
Без всякой спешки заменил глушитель своего автомата на новешенький из захоронки, сунул в карманы пару баллонов с «Антисобакином». Подумав, прихватил еще гранат. Наблюдавшая за ним без особого воодушевления Джен пожала плечами:
– Лучше бы вместо всего этого прилетел вертолет…
– Ага, – сказал Мазур. – И на обратном пути получил в борт над тайгой совершенно неопознанным «Стингером», что было бы идеальным решением проблемы. Сражения, хорошая моя, всегда выигрывает пехота… – Развернул карту, отпечатанную на листе тончайшего пластика. – Я тебя поздравляю. Если мы будем двигаться в прежнем темпе, без случайностей, – помолчал, послав ей выразительный взгляд, – то суток через трое выйдем к железной дороге… Не слышу восторженного визга?
– Обойдешься. Можно посмотреть карту?
– Бога ради. Только с каких это пор ты научилась читать по-русски?
– Просто интересно.
– Ну, посмотри… – Мазур развернул перед ней прозрачную в ярком солнечном свете карту. – Мы примерно здесь. Вот это – Транссибирская магистраль. Тебя какой город интересует? Я о вашем ФБР самого хорошего мнения, особенно после знакомства с тобой, но в деревню вы своего резидента вряд ли внедрите – знаний не хватит. Еще негра пошлете, обрядив его сибирским мужичком… ах, прости, черного…
Балагуря, он искоса следил за девушкой. Вовсе не обязательно знать русский язык для того, чтобы читать карту, – можно пойти по самому легкому пути, вбив начертанные чужими буквами названия населенных пунктов в зрительную память. Очень уж старательно она разглядывала прозрачный лист.
– Мы пойдем на запад или на восток? – осведомилась она.
– Секрет. Или у тебя на обоих направлениях явки имеются?
– Слушай! – воскликнула она в сердцах. – Ну что бы ты делал на моем месте?
– Молчал бы, – вынужден был признать Мазур. – Но послушай, нельзя же так… Во-первых, наверху, как я понимаю, железно договорились, что добычей партнеры поделятся честно, а во-вторых… Что, в самом деле рассчитываешь оторваться от меня и шмыгнуть на явочную квартиру? Кассеты, не забудь, у меня. Как, напарница? В старинных романах в таких случаях писали: «Ее прелестное личико выражало внутреннее борение…» Ну?
Глядя в сторону, она сказала, словно переламывала что-то в себе:
– Черт с тобой, супермен. Явка в… Ординское.
– Ордынское, – удовлетворенно поправил Мазур. – Ну, это, откровенность за откровенность, по пути. Интересно, как бы ты расспрашивала прохожих насчет адреса? Не можешь ведь не знать адреса…
Джен взглянула чуточку насмешливо:
– Ты знаешь, я тебя обманула немножко. Я по-русски знаю еще несколько слов. «Поч-та». «Телеграф». У вас на вокзалах есть почтовая контора, а там найдется телефон-автомат…
– Убедила, – сказал Мазур. – Но все равно, одна ты туда не пойдешь. Повторяю, я всерьез опасаюсь, что тебе там могут дать по голове, твои же соотечественники. Допускаешь такую гипотезу?
– Теоретически, – нехотя созналась она.
– Ну, а я – практик… И потому – пессимист.
– Но не в квартиру же со мной…
– Под окошком постою, как влюбленный, – сказал Мазур. – Понимая всю щекотливость твоего положения. Ладно, посторожи, пока я все это замаскирую снова… или нет! Есть идея получше…
Он за несколько минут привел тайник в состояние полнейшего разгрома. Душу щемило от такого вандализма – одежду разбросал вокруг, срубив ножом еще несколько кустов, рассыпал патроны, вывинтил запалы из гранат и забросил подальше. Еду и вовсе раскидал по прилегающей местности – очень скоро набежит мелкое зверье, распотрошит пластиковые пакеты, усугубляя картину разгрома. И ни один преследователь так и не поймет, что же тут, собственно, произошло, что именно из тайника было взято – если было…
– Знание иностранных языков – великая вещь, запомни на будущее, – говорил он, шагая рядом с девушкой. – Есть одна невыдуманная история. Сто пятьдесят лет назад, в восемьсот сорок пятом, в закрытую тогда для иноземцев Японию заявилась английская эскадра. И стояла на рейде, пошевеливая пушками – мягко и ненавязчиво убеждала установить дипломатические отношения. Японцы послали на корабли группу ниндзя. О ниндзя много наврано, но эти парни и в самом деле умели работать… Они тихонечко проникли на корабль, просмотрели все бумаги в каюте командира эскадры, даже подслушали его совещание с офицерами. И так же незаметно ушли… – он сделал театральную паузу.
– А где юмор?
– А юмор здесь в том, что означенные ниндзя при всей своей подготовке не знали ни словечка по-английски. А потому ни слова не поняли в бумагах, ни слова не уразумели из услышанного. Так-то… Подожди, – взял он девушку за локоть. – Мы сейчас свернем вон туда…
– Зачем?
– А чтобы сделать круг и взобраться во-он на тот обрыв. Не самое удобное место для засады, но нам это на руку…
– Ты что, хочешь…
– Ага, – сказал Мазур. – За ветерком я наблюдаю давно, он вот уже с час не меняет направления. Дует в направлении пройденного пути. Собаки нас не учуют. Не могу я оставлять этих ребят за спиной… Они не отстанут. Это Азия.
– Нехорошо как-то, – вздохнула Джен. – Это же мы к ним нагрянули…
– Все я понимаю, – глухо сказал Мазур. – Но когда вопрос стоит примитивнейше, «кто кого», выбирать не из чего. Ты не вздумай высовываться, без тебя справлюсь…
…На обрыве, вздымавшемся над длинной впадиной, забитой высокими обомшелыми елями с длинными сухими ветвями, они пролежали часа четыре. Джен в конце концов задремала, улегшись ничком, подложив под щеку вязаную шапочку. Пару раз засопела носом во сне – но никаких признаков подступавшей простуды пока что не было. У себя их Мазур тоже не чувствовал.
Ожидание – штука тягостная, и привыкнуть к нему невозможно. Мазур внутренне извелся, но лежал смирно, через каждые пять минут с ритмичностью часового механизма поднося к глазам бинокль и изучая окрестности. Ветер так и не переменился, небо чуточку очистилось, но серого было больше, чем синего.
Они появились, когда Мазур твердо постановил выждать еще час, а потом отправиться восвояси другой дорогой. Переправа далась им нелегко – Мазур быстро рассмотрел, что одежда у них мокрая, даже обтрепанные меховые шапки. Трое, растянувшись цепочкой, продвигались трусцой на низеньких серых учагах. Вокруг невеликого аргиша[22] носилась черно-белая собачонка с закрученным в колечко хвостом. Сразу видно было, что едут они, почти в точности повторяя маршрут беглецов. Карабины наизготовку. По лицам не понять, молодые они или старые – узкоглазые, морщинистые физиономии казались одинаковыми, изначальными, как эта тайга. Мазур чувствовал себя последней сволочью, но другого выхода не было, в конце концов, они первыми начали стрелять и недвусмысленно дали понять, что намерены убить…
