Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть
— Но у меня работа, Коля, мне некогда… — попытался возразить Всеволод. — Не могу же я срываться…
— Как хотите, Всеволод Романович, я не настаиваю. Просто ваш Ромка тут несколько загулял. Заблудился, видите ли, не туда зашел, потерял ориентировку…
— Что с ним? — Романов почти кричал. Сын-наркоман был его настоящей бедой и болью. Что еще, дурак, натворил?! Как попал к Газавату, зачем он бандиту?! Неужели Газават вычислил, что Всеволод начал кампанию против него?! Да нет, не может быть! Север пока не выдал себя ни единым жестом! Не мог Газават догадаться, что отмороженный гопстопщик Сатир — никакой не Сатир вовсе, а агент Романова! Не мог! Значит, Ромка сам во что-то вляпался… Ох, идиот! И это сейчас, когда Всеволод, кажется, нашел наконец метод, с помощью которого один врач вылечит его сына от наркомании! Ой, идиот Ромка! Или просто Газавату от полковника что-то потребовалось? Прикрытие каких-то очередных преступных махинаций?! Не дай, конечно, Бог, но это все же лучше, чем беда с Ромкой…
— С ним ничего не случилось, не волнуйтесь, — ответил между тем Николай на вопрос собеседника. — Просто вам надо приехать и забрать его. Ваш Ромочка, между нами, лыка не вяжет…
— Повтори адрес! — велел Романов. — И объясни, как туда добраться. Ведь это, как я понимаю, за городом…
Газават все объяснил.
…Нужный дом Всеволод искал довольно долго. А когда нашел, весьма удивился: дом выглядел так, что больше напоминал сарай. Одним словом, развалюха. И стояла эта развалюха в гордом одиночестве, окруженная грязным загаженным пустырем. Как Ромку сюда занесло?
Во дворе дома, за полуповаленным плетнем, виднелись машины Газавата и его братвы. «Значит, точно здесь», — подумал Романов. И действительно: на скрипучее ветхое крыльцо вышел сам Газават. Вероятно, он увидел в окно подъехавший автомобиль Всеволода.
— Я вас приветствую, господин-гражданин-товарищ полковник! — глумливо хохотнул Николай. — Входите-заходите-проходите! Мы вас, можно сказать, заждались!
Всеволод вышел из машины.
— Рад приветствовать дорогого гостя! — издевался Газават, спускаясь с крыльца навстречу Всеволоду. — Уж не обессудьте, господин полковник, что не в хоромах вас принимаем! Мы народ сиволапый, этикетам не обученный, все больше по лагерям пионерским да зонам отдыха мотались век напролет…
— Где Роман? — спросил Всеволод сухо. Он уже понял, что произошло нечто ужасное. Он уже чувствовал дыхание смерти.
— Проходите, проходите, господин полковник! — Николай чуть ли не под руку ввел Романова в дом. И едва они прошли сени и вступили в горницу — если это убожество можно было назвать сенями и горницей, — как Газават мощным толчком в шею, под затылок, швырнул Всеволода на середину помещения.
— Ментяра поганая! — рявкнул бандит. — Мусор ссученный! Ты кого на меня навел?! Ты на кого бочку покатил?! Петух топтаный! Козел! Мало тебя учили жизни?!
Всеволод молчал. Потому что в углу сидел Ромка. Даже не сидел — висел, привязанный за руки к каким-то перильцам, торчащим из стены. А вид у него был…
— Что вы с ним сделали? — спросил Всеволод тихо.
— Ничего особенного, — спокойно ответил присутствовавший здесь же Ватин. — Просто ввели препарат, полностью нейтрализующий действие героина. Этот препарат буквально пожирает героин в крови человека! Так что у твоего сынка, мент, уже час как ломка.
Ромка конвульсивно задергался.
— Папа!.. — простонал он.
— Если твоему выблядку, мусор, не ввести дозу героина, через два часа щенок сдохнет, — сквозь зубы процедил Газават. — И не хватайся за кобуру, мурло! Стоит мне сегодня не сказать нужного слова — и Ромочке, а также и тебе, никто не отпустит ни миллиграммчика «дури» во всей области! Принцип мертвой руки, слыхал, гнида?! Слыхал?!
Газавата просто корежило от бешенства. Этот поганый мент, который, пусть после предварительного нажима, но и бабки брал, и в баньки-сауны на пару с Николаем ходил девок харить, теперь посмел его, Газавата, подставить! И кого натравил! Не какого-нибудь своего мента-перевертыша, секретного агента в среде блатных, а самую одиозную личность всего преступного мира России! Севера Белова, мать его в душу! Да где Романов только откопал этого мифического упыря?!
— Может, ты надеешься на запас героина, который у тебя дома?! — продолжал Газават язвительно. — Так вот, нет его больше, этого запаса! Саня Крючок забрал! Знаешь Саню?! Для него любой замок — что семечки, понял?! Ты меня понял, пидор легавый?!
— Что тебе от меня нужно? — спросил Всеволод устало. Он уже понимал, что от него нужно Газавату, уже принял решение и теперь просто тянул время, пытаясь отсрочить свой приговор.
— Я тебе назову только одно имя — Север! — произнес Николай значительно и грозно.
— Ну и что — Север? — отозвался Романов безнадежно.
— Где он?! — выкрикнул Газават. — Где этот подонок?! Скажи, и я намотаю его кишки на палку! Я ему устрою чеченский галстук! Я ему сам, вот этими пальцами, глаза выдавлю! Говори, где он прячется? Где Север?!
— Прекрати истерику, Газават, — со спокойной обреченностью ответил Романов. — Тебе не идет роль блатного придурка. Я ж тебя знаю. У тебя нервы покрепче, чем у удава. Так что сворачивайся. Ты здесь не перед тюремным психиатром ваньку валяешь. Стыдно.
— Ты слышал мой вопрос, ментяра?!
— Слышал.
— Так где Север?!
— Север тебе не по зубам, Коля. Он и не таких, как ты, бобров свежевал. Лучше беги поскорей, Газават.
— Заткнись! — взвыл Николай. — Нет, говори: где Север?! Адрес?! Адрес мне назови, падла!
В этот момент Ромку задергало. Он взвыл громче Газавата, дробно застучал зубами.
— Папа! — простонал Ромка.
— Адрес мне! — выкрикнул Газават.
— А где я возьму дозу для моего парня? — спросил Всеволод.
— Тебе Ватин привезет. Сразу, как только ты назовешь адрес. Ну?!
Всеволод вздохнул и назвал.
— Телефон?! — требовательно спросил Газават.
Всеволод назвал и телефон.
— Звони! — приказал Николай, протягивая полковнику трубку сотовой связи. — Позови его и дай мне послушать. Я знаю его голос.
Всеволод позвонил.
— Да? — раздалось в трубке.
— Север? — спросил Романов.
Газават тотчас вырвал у Всеволода телефон, приник ухом к мембране, жадно вслушался.
— Алло, алло, Влад? — доносилось оттуда. — Ты куда пропал? Ты что, по плохому автомату звонишь?! Влад!
Газават нажал кнопку отбоя.
— Он! — констатировал Николай удовлетворенно. — Сатир. С-сука! Ну, сегодня до него доберутся! Значит, ты, мент, назвал правильный адрес, не соврал. Что ж… Газават держит свое слово. Сейчас Ватин привезет тебе дозу для щенка.
Бандиты уехали.
— Что же ты наделал, сын? — сказал Романов корчащемуся в конвульсиях Ромке. — Такого человека погубил…
Ватин вернулся быстро. Он отдал Романову маленький пакетик.
— Здесь доза только для того, чтобы снять ему ломку! — бандит пренебрежительно кивнул на Ромку. — А уж чтоб ему потащиться, покайфовать, ты, мент, купишь ему порошочка сам!
— А шприц? — спросил Всеволод.
— Вот, одноразовый, — протянул Ватин запечатанную «машину». — Газават человек заботливый! — ухмыльнулся он. — Здесь и водичка есть, на заднем дворе колонка. А вот и скляночка чистая, порошочек развести! Действуй, мент!
— Ладно, отваливай, шкура блатная.
— Ого! У нашего ссученного мусорка голосок прорезался?! Ты, я вижу, оборзел, мент! Гляди…
Закончить Ватин не смог — свинцовый кулак Всеволода врезался ему в зубы. Бандит пролетел через всю комнату, саданулся спиной и головой о стену, но сознания не потерял.
— Н-ну, ты… — пробормотал Ватин.
— Отваливай отсюда, падаль, пока живой! — заорал Романов, выхватывая из кобуры табельный «макаров». — Отваливай! Завалю, сволочь, мне терять нечего!
Он так убедительно потрясал пистолетом, что Ватин струхнул.
— Терять тебе нечего, кроме сына, — пробормотал он. — Смотри, не пальни сдуру, мент! Корешка-то своего ты все равно заложил! Считай, жмур уже твой Север. А меня грохнешь — так и сына потеряешь. Не сейчас, так после. Убери пушку, мент!
— Вон отсюда! Я за себя не ручаюсь! — крикнул Романов.
Ватин поднялся и, испуганно оглядываясь, вышел из дома. Романов видел через окно, как бандит, садясь в машину, покрутил пальцем у виска, косясь в сторону Всеволода.
Ватин уехал. Романов вложил пистолет в кобуру. Сходил на задний двор, принес воды из колонки. Развел в склянке героин. Отвязал сына. Одной из веревок перетянул ему предплечье, использовав ее как жгут. Распечатал шприц. Набрал в него наркотического раствора. Ввел иглу в вену Ромке. Надавил до упора поршень. Провел «контроль». Все это он делал машинально, как заведенная механическая кукла.
