Михаил Нестеров - Демонстрация силы
– Да брось ты его! – цыкнул на товарища Джеб.
– Извините, погорячился.
Дайверы вошли в просторный холл гостиницы и направились к стойке администратора. Зарегистрировавшись и получив ключи, они поднялись на второй этаж.
Комната Блинкова выходила на бухту с пляжами, обрамленными пальмами. Что на фоне гор, уступами спускающихся к морю, смотрелось красиво. Номер был двухместный. Джеб бросил сумку на одну кровать и присел на краешек другой. Вздохнул. Прогоняя нерадостное думы, разделся и прошел в душ. Сполоснувшись, надел свежее белье. Распахнув окно, подставил коротко стриженную голову под горячее дыхание ветра. Мельком глянул на термометр, крепившийся на присоске: 27 градусов. Нормально для ноября. Тронул свой лоб. Такое чувство, что сорок с лишним. Годится для предстоящего разговора.
Джеб вышел в коридор и постучал в соседний номер. Секунда, другая, и дверь открылась.
– Привет, Женя! – поздоровался Абрамов. – Тебе идет короткая стрижка.
– Как и всем баранам. – Джеб ответил на рукопожатие капитана.
– Проходи. За стол присаживайся, поломаем голову над одной проблемой.
– Новое задание? – хмыкнул Блинков. – Быть ко всему готовым?
– Садись, садись, – поторопил его Абрамов. Он был в кремовых шортах и майке без рукавов. Тоже, судя по всему, недавно посетил парикмахера: виски и затылок ровно и коротко подстрижены.
– Как Лолка? – спросил Джеб, занимая место за столом.
Абрамов покачал головой. Этой темы было не избежать, только ему хотелось отсрочить ее. Ну, чтобы личный разговор прервал деловой где-нибудь посередине.
– Нормально, – ответил капитан, отрегулировав по-новому шумный кондиционер.
– Часто видитесь?
– Почти каждый день.
– Привет ей передавай. – Блинков перехватил взгляд капитана и неожиданно рассмеялся. – Че ты напугался-то? Дело житейское. У меня ни к тебе, ни к ней обиды нет. Скучаю иногда – это точно. Жалею больше, чем скучаю. Что не встретил начальника, который спит с парнями.
Абрамов хмыкнул.
– Ты сам можешь ей привет передать. Она здесь.
– Как здесь?.. Где?
– Она на пляж пошла.
Блинков нашел Лолку в центральной, самой широкой части пляжа, где не было кораллов. Она лежала на песке, прикрыв глаза огромными круглыми очками. Джеб подошел неслышно, присел возле девушки и набрал в горсть песок. Он ослабил пальцы, и тонкая золотая струйка потекла по плечу Лолки. Она улыбнулась, не открывая глаз:
– Песочные часы… Как здорово! Сколько мне осталось? Есть полминуты? Я дремала, ты разбудил меня.
– Что тебе снилось?
– Ресторан, – тут же ответила девушка. – В нем два зала. Один – «Зеленая тоска», другой – «Белая горячка». В зеленом зале ты, в белом – я. Снилась дорога. Ты за рулем машины. Пляж. Я видела, как ты набираешь песок. Снился Кок. Его толстуха забеременела, и он на седьмом небе от злости. Он сказал, что ты постригся. Я не поверила ему. А Чижик сказал, что ты по-прежнему бегаешь по утрам до Каширки и обратно. Весельчак все время путает, что у него пробито – плева или плевра. Доктора уже давно не заходят в его палату, а медсестры не отходят от него ни на шаг. Приснился Тимур. Он приехал из Самары и подыскивает квартиру в Москве. Видела себя. Я переменилась. Вместо обычного «нет» я говорю: «Вы с ума сошли!» Видела Саню Абрамова в его однокомнатной лачуге – ее проще снести, чем делать в ней ремонт. Он говорил про какую-то видеокассету и что ты вытащил его из тюрьмы. Мое время истекло?
– Нет. – Джеб снова набрал песок, опять песчаная струйка потекла по телу Лолки. Он отчетливо представил девушку у Борисовского пруда, у Каширки, у своего дома. А у него не хватило смелости увидеть Лолку хотя бы издали. Он не хотел сравнивать, но девушка оказалась честнее его в сто раз. Он не хотел видеть свое отражение даже в ее солнцезащитных очках, не говоря уже о ее потрясающе красивых глазах. Он бы увидел свое искаженное отражение. Когда-то он купался в ее глазах, тонул, играл с ее хрусталиком, перед которым все алмазы в мире виделись дешевкой.
Последняя песчинка упала на грудь Лолки, и Джеб встал. Он должен был что-то сказать ей, но не решался. Он увидел Кока, Чижика, Тимура и Клюева. «Какого черта вам здесь надо?» – нахмурился Джеб.
– Лолка, хватит дрыхнуть! – издали крикнул Николай.
Девушка села, поджав ноги. Ее стрекозиные очки смотрели на всех сразу. Глаза под ними улыбались. Джеб посмотрел в середину стекол и поймал себя на мысли, что взгляд у него как у окулиста, замеряющего расстояние между глазами.
Николай присел возле девушки и закурил сигарету.
– В общем, мы так решили. Ты в доле, Лолка. Решай сама – можешь деньгами взять. Или оставь бабки – мы тут бизнес замутили, вложились поровну. Дело прибыльное, с курортами связано. Что привлекает – за «крышу» отстегивать не надо. – Кок басовито рассмеялся и в конце перешел на фальцет. – Ели хочешь, возьми немного наличными, хату себе купи. Мы эти деньги вычтем потом из твоих процентов. – Он снова хохотнул. – Чего молчишь, голова?
Лолка глубоко вздохнула и развела руками.
– Согласна. Куда деваться?..
– Ну вот! – обрадованно воскликнул Кок. – Большая дружная семья снова собралась за одним столом.
– Я слышал, твоя Ирка забеременела, – насмешливо прищурился Джеб.
– Откуда? Кто тебе сказал? Джеб, куда ты пошел? Вот чертовы контрацептивы! Лолка, ты в какой аптеке презервативы для Абрамова покупаешь? Какие швейные иглы? Ну очень смешно!
72Джеб с трудом настраивался на деловой лад. Он несколько раз бросил в сторону капитана усталый взгляд: «Давай отложим разговор на завтра». Был готов на что угодно, даже на нелепицу: «У меня нет личных претензий к Камилю». Был готов перейти на новую фишку Лолки: вместо «нет» отвечать: «Ты спятил!» До него доходили лишь отдельные фразы капитана. Абрамов пару раз недовольно заметил командиру группы:
– Давай, Женя, настраивайся на работу.
«Да пошла она к чертям собачьим!У меня аллергия на смерть товарищей! Ты, капитан, сто раз должен подумать, подхожу ли я тебе».
Блинков кривил душой. Он хотел работать на флотскую разведку, но с детским условием, оговоренным в контракте: «Чур, моих не трогать!»
– …узнали план «Екатерины». После долгого отстоя в порту Хургады на борту судна возобновились работы, указывающие на то, что дрифтер в скором времени выйдет в море. Не заходя в Набку, «Екатерина» сделает остановку здесь, в Дахабе. Женя, ты слушаешь меня?
– Да. Дрифтер отшвартуется в Дахабе. План узнали в диспетчерской службе порта приписки дрифтера. Что дальше?
– Скорее всего, «Екатерина» намылилась в Иорданию, но не в Саудовскую Аравию точно.
– Почему?
– Потому что ей необязательно заходить в Акабский залив. Хотя… – Абрамов почесал подбородок. – Слышал о мирном соглашении Израиля с палестинцами и Иорданией? Этот договор предоставил Израилю возможность расширить площадь в районе Акабского залива. Все побережье от границы с Саудовской Аравией и вдоль всего Синайского полуострова должно, согласно планам, превратиться в огромный ближневосточный курорт мирового значения.
– Еврейские Васюки, – заметил Джеб.
– Да, похоже, – улыбнулся капитан. – Иорданская Акаба – это три километра от Эйлата. Ведь вы были там в июне, мне Волков говорил.
– А я думал, ты с родителями живешь.
– Это ты к чему ввернул? В общем, так – бросай пуляться шпильками и берись за работу. Ты как маленький, ей-богу! Слушай дальше. Хакима видели в Джибути. Там у него недвижимость, яхта. В Джибути он прилетел из Джидды и туда же вернулся через две недели. А на следующий день начались подготовительные работы на «Екатерине». Путь в Египет ему заказан, но он хочет вернуть себе дрифтер. Он понимает, что за его яхтой установлено наблюдение, но не может справиться со своим желанием. Ты общался с ним, это на него похоже?
– Да. Это не каприз, не навязчивая идея Камиля. Для него «Екатерина» – память. Заповеди отца, первое судно, первая… любовь, если хочешь. Для нас это странно, для него… не знаю как сказать. Но в порядке вещей – это точно. Для Камиля «Екатерина» – отдельный мир. Как бассейн с соленой водой для Ихтиандра. Он тоскует по ней. Кажется, я знаю, почему он выбрал для «Екатерины» такой трафик. Она не идет в Саудовскую Аравию, как ты правильно заметил. Она идет в Эйлат, а это огненный котел для Хакима. Там он и будет поджидать ее – вопреки логике. Может, для того, чтобы просто ступить на борт. Или у него есть другой план. У меня к нему нет личных претензий, – наконец-то озвучил свои мысли Блинков. – Хотя бы потому, что он не придушил Лолку, пока ты торчал в камере. Он не стал мстить мне.
– У него другой враг, я понял. Но ты будешь делать, что тебе прикажут. Как в армии. На приказ нырять ты будешь спрашивать, на какую глубину. Я обсудил с адмиралом вашу идею о курортном бизнесе. Он дал «добро». Хорошее прикрытие для агентурной группы, не какой-то там центр спецназначения. Все всегда вместе, заняты своими делами. Это Веселовскому пришла в голову такая идея?
