Михаил Нестеров - Демонстрация силы
Адмирал положил трубку и посмотрел на Ди Чензо взглядом победителя.
– Президент передает вам привет, Марк. Он сказал, это отличная работа. И он снова ждет моего звонка.
– Поздравляю, – начальник базы умело скрыл усмешку. Получалась парадоксальная ситуация. За провал секретной миссии «Хьюга» адмирал мог лишиться погон, но успех на параллельном фронте списывал неудачу и поднимал адмирала в глазах военной элиты США. Его ждет повышение, был уверен Ди Чензо. Он отнес это и на свой счет тоже.
Бур-Сафага, два часа спустяАквалангисты вышли на красивый коралловый риф напротив пляжа отеля Menaville. Гостиница была красиво иллюминирована. Разудалая ночь вступила в свои права. Нарядно оформленные дискотеки; дворики, приспособленные для традиционных арабских ночей: ковры, подушки, низкие скамьи, кальяны. Казино – соблюдены мировые стандарты; каток с восковым покрытием – выдаются коньки напрокат. Восточный ресторан – кофе, шаурма, шашлыки.
Все родное, привычное и в то же время – чужое. Отражение в луже.
Джеб не знал, что будет завтра, послезавтра, но он не собирался отказываться от удовольствия пробежаться босиком по этому красиво оформленному мелководью.
– Это последнее место на Красном море, где мы не были, – сказал он, тяжело дыша.
Освободившись от акваланга, он растянулся на крохотном участке песка, закрыл глаза. Отчетливо представил себе старлея Ваганова, его лицо, исполосованное гримом. Представил Лолку и ручейки песка, побежавшие с ее обнаженного загорелого тела.
Десятки людей проплыли перед глазами, сотни образов, больно кольнули тысячи чувств. Каждое чувство – отдельная история, целая сказка, рассказанная на ночь. И в каждой море, сокровища, битвы; лукавство и простодушие, обман и истина. Каждая таила смерть с наступлением утра – либо от меча на плахе, либо от удушья в тугой петле.
Частичка одной истории перетекала раздольным ручейком в другую, уберегала от меча, от петли.
И этот рассказ не был закончен.
Не открывая глаз, Джеб спросил:
– Весельчак, ты жив? Я говорю, это последнее место, где мы не были.
– А как же Голубая дыра в Дахабе? Там же рай для настоящих ныряльщиков, – тихо сказал Весельчак. – Все, парни, больше ни слова. Я сейчас отрублюсь.
– Его срочно в больницу надо, – нахмурился Николай. Весельчака освободили от акваланга. Он лежал на здоровом боку, из раны сочилась розоватая жидкость. – Крови нет, а дыхалка ни к черту. Теперь тебя точно в армию не возьмут, слышь, космонавт? – Кок бросил взгляд на Тимура. Музаев устал больше всех. Он на своей спине тащил Веселовского, выполняя функции подводного буксировщика. Передохнул немного, когда Владимиру поменяли акваланг.
– Надо отзвониться Саккаре. – Джеб сел, поджав под себя ноги. – Мобильник вроде бы не сдох.
– Встань мне на плечи, – посоветовал Кок.
– Зачем?
– Связь будет получше.
– Иди к черту! – Блинков набрал номер и с нетерпением ждал ответа. Почему Саккара не отвечает? Абрамов сказал, он должен находиться на связи круглосуточно. – Алло, Саккара? – Парень перевел дух и показал товарищам большой палец: «Есть связь!» – Это Джеб. Слушай внимательно, я буду говорить быстро и открытым текстом…
МоскваТо, что агент Саккара напрямую выходил на штаб военно-морской разведки, было событием из ряда вон выходящим. Несмотря на то что связь осуществлялась в закрытом режиме. Адмирал Школьник прежде чем ответить на звонок по спутниковой связи, несколько секунд приводил мысли в порядок. Ровно час назад он получил сообщение об аресте капитана Абрамова. «Доигрался, сукин сын!» И был готов отыскать для него самый крохотный островок в океане, снабдив разведчика шпионской литературой.
– Говори, – сухо сказал адмирал в трубку. И не сдержался: – Абрамов убежал из-под стражи или ты просто ошибся номером?
– Мне поступил звонок из Бур-Сафаги от Джеба. У него два «груза» – двести и триста. Он просит помощи. Также он передал следующее: на борту «Кассандры» был «РА-115». Они от него избавились. Но с американского навигатора «Navy» сигнал ушел на спутник. Им удалось вывести «Кассандру», на борту которой находились американские школьники, из-под удара. Джеб назвал фамилию – Завадский. Он работал на Камиля и слил ему информацию о передаче десяти «РА-115» американским спецслужбам. Транспорт с зарядами был атакован брандером. Один заряд Камилю удалось поднять.
– Сможешь эвакуировать группу Джеба?
– Да. В Кену. В Бур-Сафаге у меня есть два микроавтобуса.
– Это все?
– У Джеба есть видеоматериал на теракт Камиля. А также показания Завадского. Роль «Амана» в секретной операции ВМС США сводится к ответным мерам на продажу Сирии российских ракетных комплексов.
– Отдавай распоряжение эвакуировать группу.
В другой ситуации адмирал мог сказать: «Бросай ее к чертовой матери!»
– Видеоматериал срочно доставить в Москву!
Он прервал связь и нервно зашагал по кабинету. Чувства Школьника были смешанные. Он, судя по всему, скоро получит в руки солидную карту и при случае сможет отбить любую интригу, заквашенную в недрах «Амана». Но главное, посредством этой карты он наглухо перекрывал инициативу американцев поиграться с советскими ядерными боеприпасами. Их поднимут и передадут, как и положено, российской стороне.
Удача. Несомненно, это удача. Вновь созданная агентурно-боевая единица вскрыла невидимый нарыв, предотвратила теракт и международный скандал.
Вот если бы сейчас позвонил министр обороны, Школьник отрапортовал бы в «нормальном» стиле.
70Частный самолет уносил Камиля Хакима в Саудовскую Аравию. Египтянин сидел в кресле и смотрел в иллюминатор на проплывающие мимо облака. Словно воздушное судно дрейфовало в небесном океане, вяло сопротивляясь молочному потоку.
Самолет уносил его прочь от дома, где могли быть счастливы два человека. Там он мог соревноваться с солнцем, успевая первым коснуться лба, щек, губ любимой женщины. Он бы читал ей свои стихи, чтобы видеть улыбку Лизы и смущение на ее щеках. Словно это были ее стихи, и она конфузится всякий раз, когда слышит их. «Млечный Путь гонит воды лениво. Их обрезал ножом горизонт, чтобы сбросить с крутого обрыва молока наступающий фронт…»
Простые, наивные, ну и пусть.
Самолет уносил его от «Екатерины», его судна, погрузившего свой киль в неизвестность, его второго дома, надолго замершего на причале.
Камиль не хотел вникать в детали – почему его план не сработал и «Кассандру» не накрыли крылатые ракеты. У него оказался достойный соперник. Но какими бы качествами ни обладал Блинков, он так и не сможет увидеть отрубленной руки Хакима, не сможет внятно ответить на вопрос о гибели невинных. Неважно, в какой форме он прозвучит, важно, что ответ Хакима был также в вопросительных тонах: «А разве Лиза была в чем-то виновата?» Невинные женщины, дети… «А женщина, которую я любил, так и не испытала счастья стать матерью». Вечный спор. И ему не видно конца.
Камиль снова вымученно улыбнулся. Каждый день – это бой, каждый час – поединок. Сегодня одними средствами, завтра другими.
Глава 17
Бегущая по волнам
Время в пути по горной дороге на север заняло час с небольшим. Шоссе от Шарм-эль-Шейха круто уходило в глубь Синая и вилось между горами. То слева, то справа мелькали за окном микроавтобуса бедуинские кочевья. От зарослей пустынных акаций и одиночных песчаных барханов рябило в глазах. Наконец с пригорка показался песчаный язык, впадающий в море, затем минареты и серые дома Дахаба.
Водитель вел автобус вдоль извилистой набережной с дешевыми гостиницами и ресторанами. Он притормозил, чтобы подъехать к отелю, но Блинков попросил его высадить их на автобусной остановке. Расплатившись с водителем, он подхватил дорожную сумку и вышел из машины первым.
Отель, где были забронированы номера на пять человек, назывался Holiday Village и стоял на берегу бухты.
– Голимая деревня, – пробурчал Кок, – чего в ней нашли праздничного? Тут одни наркоманы живут. Пошли. – Николай с опаской глянул на неопрятного бедуина, одетого в джинсы и накидку. – Щас начнет предлагать поездку по пустыне на верблюде.
И он не ошибся.
– Кэмел. Ван дэй, ван найт, мистер, – с ходу начал араб. – Таманин гуйнах, фифтин долларс…
– Отвали! – ругнулся Кок. Однако полез в карман и вытащил купюру. – Держи десять рублей. Какая лира? Рубль, дубина! Один рубль – десять долларов. Курс, понял? В пятнадцать раз больше, чем таманин гуйнах.
– Да брось ты его! – цыкнул на товарища Джеб.
– Извините, погорячился.
Дайверы вошли в просторный холл гостиницы и направились к стойке администратора. Зарегистрировавшись и получив ключи, они поднялись на второй этаж.
Комната Блинкова выходила на бухту с пляжами, обрамленными пальмами. Что на фоне гор, уступами спускающихся к морю, смотрелось красиво. Номер был двухместный. Джеб бросил сумку на одну кровать и присел на краешек другой. Вздохнул. Прогоняя нерадостное думы, разделся и прошел в душ. Сполоснувшись, надел свежее белье. Распахнув окно, подставил коротко стриженную голову под горячее дыхание ветра. Мельком глянул на термометр, крепившийся на присоске: 27 градусов. Нормально для ноября. Тронул свой лоб. Такое чувство, что сорок с лишним. Годится для предстоящего разговора.
