Виталий Гладкий - Наперегонки со смертью
– Мне плевать, кого ты там завалил. Это твои дела. И ментов – если они получат тебя обратно. Я хочу знать единственное: куда ты девал бронированный кейс, который украл у Белоблоцкого?
– У Бело?.. – Мой язык вдруг стал деревянным. – Кейс!?
– Не притворяйся непонятливым. Да, кейс. Английский, изготовленный по спецзаказу. Из титана. И обтянут коричневой кожей. Замки как цифровые, так и под специальный ключ.
С виду совершенно обычный. Похожие внешне продаются в любом магазине. А вот содержимое… – Он смотрел на меня как кобра, готовая к броску. – Вспомнил?
– Что я должен вспомнить?
– Кейс, черт тебя дери! – повысил голос барин. – Ты куда его девал, скотина?!
– Послушайте, здесь какая-то ошибка. Вы принимаете меня за кого-то другого. Я никогда не видел бронированного кейса. Тем более, английского, коричневой кожи и с хитрыми замками.
– Хочешь меня уверить, что никогда не был и в квартире Белоблоцкого?
– Ну, как вам сказать…
– А вот так и скажи. В упор. И честно.
– В квартире бывать приходилось… – Я изобразил смущение и замялся.
– Ну-ну!
– Но кейсов я не искал. Я там… ну, вы понимаете…
– Не совсем. Говори яснее.
– Я занимался любовью. С женой Белоблоцкого…
– Это мы знаем. Все городские газеты об этом писали. И не только. Твоя "слава" по части принудительного секса дошла даже до столицы.
– Почему принудительного? Мы по согласию…
– Вот только не нужно нам ля-ля. Ты забрался в квартиру Белоблоцкого, его самого грохнул, жену изнасиловал, а кейс уволок.
– Да не знаю я никакого кейса!!! – возопил я в натуральном отчаянии.
– А в нем, между прочим, – продолжал барин, не обращая ни малейшего внимания на мои мартышечьи ужимки, – лежали бриллианты общей стоимостью в сорок миллионов долларов. Где они, козел!?
Над моей головой будто гром грянул. Я онемел от дикого изумления. Бриллианты! В кейсе! На сорок миллионов! Долларов!? Твою мать… И только теперь до меня дошло, что за катавасия идет вокруг откинувшего копыта рогоносца. Да за такие бабки братва замочит полгорода. Ну, блин, и картина… Репина. "Приплыли", называется…
– Говори! Шутки закончились. Куда девал кейс с бриллиантами!? Молчишь? Язык отсох?
Мы сейчас тебе его нарастим. Кот! Займись клиентом.
– Погодите! – вскричал я не своим голосом. – Давайте здраво разберемся. Попади мне в руки такое богатство, разве я торчал бы в городе почти два месяца? Ни фига подобного!
Рванул бы отсюда когти уже на следующий день после убийства. Пусть и не за бугор, но подальше – это точно. Что я здесь забыл?
– С виду логично, но смущает один очень важный момент.
– Какой именно?
– Тебя, мудак, опознала жена Белоблоцкого! Которую ты трахнул мимоходом, перед тем как забрать кейс. Что ты теперь скажешь?
– Да лжет эта сука, лжет! Это она меня две недели насиловала, а не я ее в тот злосчастный вечер. Вы лучше спросите как было дело, без наездов, и я вам все расскажу. Как на духу.
Мне скрывать нечего.
– Ну давай, почеши нам уши. – Хозяин кабинета злобно ухмыльнулся. – Только не очень долго.
– Между прочим, то, что она опознала меня как убийцу и насильника, а я не сбежал куда подальше, говорит в мою пользу. Только круглый идиот будет светить своей рожей по городу такое длительное время, когда она известна всем ментам и когда у него в руках целое состояние.
– Ты мели языком только по существу вопроса. Все лирические отступления и домыслы оставь на потом.
– Это я к слову…
Я рассказал им все как было: о своих акробатических этюдах на балконе, об одежде, которая, кстати, исчезла неизвестно куда, о скандале, который закончился выстрелами, о том как я голым вышивал по городу, а затем забрел на огонек к Скокову… Единственным, про что я умолчал, было описание некоторых моментов из моих подвигов на тернистой ниве скалолазания – мне пришлось соврать, что жильцы квартиры на седьмом этаже, через которую я вышел на лестничную площадку, в этот момент спали. Мне до смерти не хотелось – несмотря ни на что – вмешивать Юлию в разборку с драгоценным кейсом даже косвенно.
– Складно щебечешь… – Барин задумался.
Он не был тупицей. Похоже, этот крутой и богатый мэн уловил в моих откровениях не просто намек на правду, а нечто гораздо большее. И теперь в сомнениях размышлял как ему дальше поступить. Мне была понятна его нерешительность. Ведь в этом "бриллиантовом" деле рога макнул не один человек, это и дураку понятно. За его спиной толпилась целая команда не менее крутых, чем он, новых русских. (Не исключено, что со старым коммунистическим душком). А значит ему нужно было все провернуть так, чтобы и бриллианты возвратить, и все следы уничтожить. Но только после того, как драгоценный груз окажется за бугром. Потому я для него пока представлял несомненную ценность, которую нельзя потерять ни под каким соусом. Если даже меня и будут пытать, то не очень сильно – из опасений, что я могу прежде времени откинуть копыта. Такой вывод меня радовал, однако не так сильно, как можно предположить. Хотя бы по той причине, что мне почему-то дорога каждая частичка моего тела.
– Ладно, отдыхай до утра. Завтра мы привезем эту ляльку сюда и сделаем вам очную ставку. Посмотрим как вы будете петь в два голоса. Кот! Его – в подвал. Потом позвонишь парням пусть привезут ее к десяти утра. – Он посмотрел на часы. – Сегодня я уже не успею потолковать с этой подругой.
Молчаливый холуй вытолкал меня из кабинета взашей и сдал тем же двум лбам, которые меня сюда доставили. Спустя какое-то время я снова лежал на своем соломенном ложе и пытался свести концы с концами – словно гадал по картам.
Как будто все выходило на то, что светят мне большие хлопоты при ранней дороге, которая ведет прямо в казенный дом. Это я себя так утешал. Потому как такой выход для меня в данный период времени был очень даже желанным. Но на самом деле я подозревал, что впереди меня ждут две дамы пиковой масти, перекрашенные под червовых, и кривая колдобистая тропинка вкупе с крестами.
Глава 28. ПЫТКА
На ужин дали жареную рыбу, отварную картошку, хлеб и белый соус. Я съел все, без остатка. И только когда пустую посуду унесли, я неожиданно вспомнил, что мне давно хочется пить. Но никаких напитков быки не принесли. Ругая себя последними словами за непозволительную забывчивость, я подошел к двери подвала и пнул ее несколько раз ногой, чтобы кого-нибудь позвать, при этом сознавая полную бессмысленность своей затеи. С таким же успехом можно было колотить и по стенам. Дело в том, что подвал был вынесен за пределы коттеджа (с задней стороны) и к нему вела крытая сводчатая галерея.
Поэтому ни внутрь моей темницы, ни наружу, в здание, не мог прорваться ни один звук.
Даже если бы меня начали пытать и позволили орать во весь голос. Ведь кроме двери собственно в подвал, имелась еще одна, закрывающая тамбур. Который позволял даже в самые жестокие холода поддерживать в подвале стабильную температуру.
Ну что же, придется проявить смекалку. Конечно, я ни в коей мере не надеялся спастись от жажды мочой, хотя некоторые активисты-проповедники знахарской медицины и предлагают пить ее в неограниченных количествах, чтобы избавиться от всех болячек. В том числе и от самой главной – собственной жизни. Правда, об этом они не говорят, проявляя странную скромность, но разве могут нормально функционировать человеческие органы, если их ежедневно травить отходами организма, содержащими черт знает что?
Я начал рыскать по своей подземной тюрьме как кот, который ищет мышиные норы. На мое счастье, свет включался в самом подвале – возле двери, на стене, был установлен закрытый пакетный выключатель – так что длинное помещение, обложенное красным кирпичом, освещалось вполне сносно. В конце концов я разыскал именно то, на что и надеялся. Это была длинная тонкая трубочка из полихлорвинила. Ее спрятали в укромном уголке под станиной одной из бочек, прикрыв какой-то тряпкой.
Дело в том, что бочки были без кранов. А для того, чтобы вкусить их содержимое, в тулове, притом сверху, находилась большая деревянная пробка, куда вставляли специальный насос. Увы, его в подвале не оказалось, а потому добраться до вина можно было лишь обладая силой Геракла – каждая бочка весила не менее двухсот килограмм и была установлена на специальной станине. Так что ни поднять, ни наклонить, ни перекатить ее не представлялось возможным.
Однако, в своих поисках я очень надеялся на веселый и бесшабашный гений русского народа. Это чтобы буквально под носом у обслуги коттеджа находился такой божественный нектар и его нельзя было попробовать – никогда не поверю! Русский мужик если что-нибудь не сопрет, то будет считать этот день выброшенным из жизни. Тем более если это касается спиртного. Наверное, насос был под замком, где-нибудь в кладовке эконома (если такая должность здесь существовала). А сам подвал закрывался на элементарный винтовой замок, подделать который – раз плюнуть. Видимо, в отсутствие хозяина – а он, судя по роже и манерам, большей частью кантовался за рубежом – охранники и прочие прихлебатели веселились от души и до упора.
