Михаил Нестеров - Слабое звено
– Нет! – горячим шепотом запротестовал Малик. – Не смей проливать кровь в моем доме! Мне здесь жить. Жить моей дочери, внукам.
Подрагивающей рукой он чиркнул спичкой и поднес огонек к газовой конфорке. Добавив в чайник воды, так и остался стоять спиной к гостю.
– Я узнал его, – повторил Амиров. И, словно боясь ошибиться, еще раз подошел к окну и тронул рукой занавеску. Десять минут назад, стоя на этом месте и сжимая в руках автомат, он увидел остановившуюся машину, человека, ступившего за калитку. Первая, она же единственная мысль: его выследили. Причем напал на его след человек, о котором он не мог забыть, но не чаял встретиться вновь.
– Спроси, чего он хочет, – бросил Султан хозяину, а сам, пользуясь затяжкой времени, поспешил в соседнюю комнату, оттуда в другую, где разместилось несколько человек. – Вставай, Аслан, – толкнул он дремлющего Гумисту, – у нас гости.
– Кто? – спросонья вращал глазами чеченец.
– Спаситель, мать его! Воздушный террорист-акробат. – Султан дословно вспомнил реплику Марковцева на борту лайнера: «Я работаю за деньги, но могу наплевать на них. Так что сиди смирно и рта не раскрывай. Ты вдоволь наговоришься с теми, кто заплатил за тебя». Эти слова врезались в память еще и оттого, что адресовал их один террорист другому террористу. Забавный, уникальный случай.
Совсем недавно бывший подполковник, в представлении Султана, находился в одиночной камере: к одной стене задом, к другой передом, читающим Новый Завет. И вот этот гибрид оказался на свободе. Не сдох, однако, приехал будто с инспекционной проверкой.
И еще одно вызывало в груди Султана исступленный протест. Его покоробила короткая вспышка нерешительности, когда он душил в спальне Шамиля Наурова, а в голову лезли совсем не геройские мысли о том, что его как убийцу знает какой-то Марковцев! Как убийцу его знают сотни тысяч, миллионы!
Нет, нерешительность – это плод воображения, которым его потчевали старый дагестанец и его придворные собаки-охранники, не разбирающиеся в музыкальных и новостных рейтингах «Радио России». Скоты, идиоты! Постоянно слушали не на той волне. Султан показал им правильную волну, утопив в озере; и Шамиль насмотрелся волн, глядя на тонущих племянников.
– Какой акробат? – Голос Гумисты вывел Султана из кратковременного ступора.
– Тихо! – прошипел Амиров, прижав палец к губам. Он явственно различил звук шагов: одни тяжелые и шаркающие, принадлежащие хозяину дома, другие легкие, несмотря на то, что гость возвышался над хозяином на целую голову. Ведет Марка в комнату, баран!
И вот спустя несколько минут снова услышал нелегкую поступь хозяина, его угнетенную, испуганную физиономию, дрожащие руки.
– О чем вы с ним говорили? И как он вышел на тебя?
– Наводит общие справки, – отозвался хозяин. – Сослался на офицера разведки из экипажа в Южном. Похоже, он не знает, что ты здесь. – Только сейчас в голосе хозяина прозвучало облегчение.
– О чем конкретно он спрашивает?
– О Лече Дугушеве.
– Надо задержать его в этих краях. – Действительно, подумал Султан, ни к чему пачкать кровью дом друга, чья помощь еще может понадобиться. – Расположи его к себе, расскажи все про Дугушева, про меня, себя, своего кота. Успокой его, усыпи. Пообещай к завтрашнему дню собрать дополнительные сведения. Он не сказал, где остановился?
Хозяин покачал головой, тронув чайник. Горячий, но еще не закипел. Чеченец приготовил две чашки, насыпал заварки.
Султан тем временем ломал голову над нестыковками. Если Марковцев представляет частное лицо, то при чем здесь ссылка на военно-морскую разведку? Однако при всем несоответствии бежавший преступник не мог официально работать на спецслужбы, разве что контактировать с отдельными офицерами в обусловленных его положением беглеца пределах.
Он знает имя Дугушева. Откуда? Амиров не мог знать того, что человек, назвавший имя Дугушева, сейчас умирал на маленьком островке мучительной смертью. Магомет, разбирая могилу сыновей, бросал камни в убийцу. Алибек, не в состоянии уворачиваться, связанный лежал между двух валунов. Он больше не мог управлять разбитыми лицевыми мышцами, разнять сломанные челюсти, взглянуть на мир обоими глазами. Едва ли он мог проклинать русского паренька, натаскавшего и завалившего могилу нескончаемым количеством острых камней, которые продолжали врезаться в голову, вспарывать кожу, ломать ребра... Где-то в глубине сознания Алибека засела тоскливая фраза, брошенная Магометом своей жене:
«Я привезу детей завтра утром». А сейчас только вечер...
Гумиста, прихватив с собой только армейский «ТТ», вышел из дома, соблюдая величайшую осторожность: чтобы не скрипели половицы, ступал на внутреннюю часть ступней ближе к плинтусу. Оказавшись во дворе, через щели в заборе увидел две машины, поджидающие Марковцева. Запомнив номера, вышел через заднюю калитку и уселся за руль своей «четверки». Непрошеные гости уберутся отсюда в том направлении, откуда приехали. Его же задача – аккуратно проследить за ними, однако стоит сделать это на подступах к Южному, ибо опытный взгляд определит слежку за время пути.
* * *Чеченец отсутствовал не меньше пяти минут и вернулся с двумя чашками крепко заваренного чая.
– Я отвечу на ваш вопрос, – сказал он, словно советовался на кухне с ворчащим на газу чайником. – Вы спрашивали меня о Лече Дугушеве?
– Да, – кивнул Сергей.
– Что же, человек с похожей фамилией – личность известная, уголовник-рецидивист, единомышленник Султана Амирова. Он входит в состав то ли Координационного центра духовных управлений в России, то ли Духовного правления мусульман Сибири и Дальнего Востока с центром в Москве.
– Легальные организации? – спросил Марковцев.
– Да. И финансовая подпитка тоже: главы местных организаций безвозмездно предоставляют им часть нефти и газоконденсата для последующей реализации.
– Чем они занимаются?
– Не так давно со мной поделился кое-какой информацией знакомый офицер ФСБ. Я понял, что на основе этих так называемых центров существуют молодежные мусульманские школы. Там через призму нетрадиционных для России мусульманских канонов проходят обработку и полулегально вывозятся за рубеж особо прилежные ученики.
– Зачем вывозятся?
– Для дальнейшего фундаментального обучения.
По сути, «дипломат» говорил о лагерях смертников, которых отпевают еще при жизни. Их цель – не жизнь, а смерть во имя веры. Здесь, на территории предполагаемого ваххабитского государства, – начальная подготовка смертников (бомбардировка сознания внушением необходимости жить по ваххабитским законам, своеобразная диета, депривация), а в Турции, к примеру, – окончательная. Здесь их учат ненавидеть врага и любить свою родину, там – как отдать за нее жизнь.
Целые лагеря смертников, плотные ряды учителей. Результаты их стараний – налицо. Кто-то очень точно подметил: бомбами не рождаются, бомбами становятся.
– И много их вывезли? – спросил Сергей.
– Полагаю, полтысячи наберется. О них, если честно, начали вспоминать совсем недавно, после побега Амирова и терактов в Америке. Отчасти потому, что центры находились в прямом подчинении Султана, идея, которую он воплощал в жизнь: пантюркизм и воссоздание Великого Турана. Спецслужбы владели информацией о том, что ваххабиты уже давно обосновались в Казани, Москве, но активных мер не предпринимали. Иногда, правда, посылали в МИД требования на высылку того или иного гражданина Турции, Саудовской Аравии, которые примелькались среди преподавателей этих школ.
«Сдает Султана и его окружение по всем параграфам, – отметил Марковцев, – и имеет на то полномочия. Хорошо, что мы не вняли совету Рашидова и не пошли к мулле».
– Собственно, Амиров был для шакирдов культовой личностью. Культовой потому, – пояснил Малик, – что находился от школ на расстоянии: то очень далеко, в Чечне, то очень близко – в Лефортове. Но если в первом случае он продолжал руководить, то в последнем – нет. Уверен – он не доверял даже своему адвокату.
– Ожидаете активизации его деятельности?
– Да. Султан начнет с терактов. А жертвы сейчас, особенно сейчас, – выделил чеченец, – никому не нужны.
– Ему намеревались предъявить только ультиматум? А что слышно о конкретных действиях?
– Конкретно – ничего. Постараюсь объяснить почему. Масхадов, как всегда, выдержит паузу, то есть будет молчать или буквально излагать свои мысли взглядом. Басаев и Хаттаб вместе не выскажутся по этому вопросу, а отдельно их мнения не стоят ровным счетом ничего. Они зависят друг от друга – это деньги Эмира и чеченские корни Шамиля. Удугов далеко, в Катаре, у него свой интернет-сайт – что тут можно добавить, кроме виртуальных переговоров или виртуальных идей? Пожалуй, Арсанов и Гелаев не разойдутся во мнениях, потому что они сторонники развития чеченских традиций жизни. Попробуйте усадить за один стол этих разных людей. Не сядут. Да и не смогут сесть. А каждый по отдельности не сможет решить проблему под названием Султан Амиров. Он для них – на правах изгоя, большего ждать не приходится. И еще один момент: еели Султан все же сунется в Чечню, в селениях начнутся массовые зачистки – кому это нужно?
