Михаил Нестеров - Слабое звено
Марковцев посмотрел на приятеля. Овчинников сохранял полное спокойствие: ему-то достанется пиво посвежее.
– Эй, ты! – Сергей и в другой ситуации провез бы бармена лицом по стойке, а сейчас ему это было на руку. Тем более многие посетители видели этот недружественный жест по отношению к лицам русской национальности. – Я с тобой разговариваю, свинья! Мы не на Диком Западе, и пришел я не в салун. Возьми чистую кружку и налей свежего пива.
– Ты откуда, брат? – с улыбкой осведомился бармен, подходя и послушно забирая назад налитое им пойло.
– Мы из Кронштадта, – коротко ответил Сергей. – Слышал такое место?
Сергей умел ссориться, дерзко отвечать, владел приемами рукопашного боя. Нужен был только подходящий случай и, соответственно, жертва.
– Вытри! – Марк сощурился на бармена и поступал пальцем по отполированной поверхности.
Кельнер, поиграв желваками, все же провел тряпкой перед руками человека, который отрядом в тринадцать человек уничтожил диверсионный центр полевого командира Давлатова.
– Дай-ка мне тряпку, – попросил Марк. Ловко набросив ее на рожу бармена, он ухватил того за затылок и вытер прилавок более тщательно.
Овчинников все так же невозмутимо реагировал на происходящее. Он посматривал в зеркальную витрину перед собой и видел двух джигитов, спешащих от двери к стойке.
– У нас гости, – тихо подсказал он напарнику. – Двое.
– Близко? – Марковцев отпустил бармена и тоже глянул в зеркало. Противник находился в паре шагов.
– Уже рядом, – на всякий случай сообщил партнер.
– Начали?
– Можно.
Андрей с разворота плеснул пивом в своего противника. По сравнению с Марком он выглядел более гибким, его движения были быстры и необычайно точны. Он мгновенно оказался сбоку от противника и классически разобрался с ним. Крутнувшись вокруг своей оси, вынес ногу, но намеренно не стал бить в лицо – его ботинок просвистел в сантиметре от носа оппонента. Словно юла, не останавливаясь, он резко пригнулся и снес его подсечкой.
Сергей не уступал в классе. Не вставая с места, он развернулся на крутящемся стуле и, опираясь спиной о стойку, двумя ногами ударил своего в грудь. Проследив за его полетом и насладившись звоном разбитого окна, Марк ухватил жертву Овчинникова за шиворот и поставил на ноги. Неотрывно глядя на него, негромко сказал:
– Мы хотим поговорить с Алибеком Уваровым. Позови его.
Под глазами джигита забились сразу два нервных тика. Вдобавок он играл желваками. Он рвался в бой, понимая, что проиграет его. На него с усмешкой, а на дерзких посетителей с уважением смотрели все клиенты ресторана, включая проституток. Горячая кровь затмила разум, и он приподнял кулаки. Марк ударил его головой в лицо и повторил свою просьбу:
– Позови Алибека. А ты, гарсон, налей нам хорошего пива.
Из неприметной двери в конце зала появился невысокий длинноволосый парень. В нем присутствовало что-то от славянина и в то же время – от горца. Горбатый нос, черные волосы и длинный узкий подбородок. Ворот светлой рубашки лежал поверх серого пиджака.
Марк узнал его, этот парень находился в своей лодке, когда приятели брали напрокат «вишеру».
– Слышал, у тебя есть лодка. Пошли, прокатимся. Только не говори, что ты не закончил партию. Ты давно ее закончил, мразь. А ну, пошел на выход!
Для острастки Марк, вытащив из-за пояса пистолет, направил его на приятелей Уварова, вышедших вслед за ним из подсобного помещения. Они остались на местах.
– Вы недолго будете гадать, кто и зачем нашумел в ресторане.
Мысля штампами, они пришли к выводу, что «разборки крутые», все претензии к Алибеку, занявшему нелегкий пост Рушана Казимирова. Во что бы он там ни вляпался, отвечать ему.
За углом стоял милицейский «УАЗ», за рулем – ни жив ни мертв – Рашидов. Мельком глянув на местного авторитета, следователь послал долгий взгляд Марковцеву, усевшемуся на переднее пассажирское кресло.
– Сережа, мы так не договаривались, – мягко напомнил он.
– Усман, – в том же тоне ответил Марковцев, – я делаю за тебя твою работу, а ты еще и недоволен. – Обернувшись на Алибека, сидящего в компании Овчинникова, он предложил: – У тебя два варианта на выбор. Ты рассказываешь про свою связь с Султаном Амировым, и я пускаю тебе пулю в голову. Или ты молчишь, и я отдаю тебя в руки брату Шамиля. Как поступит с тобой Магомет, мне все равно. Но ты очень, очень долго будешь жалеть о том, что не принял мое первое предложение. Через полчаса Магомет сядет в катер и возьмет направление на остров, куда прибило тела его пацанов. Даю тебе пять минут на раздумье.
Эти слова прозвучали для Алибека как-то отвлеченно. Он не видел за ними реальной угрозы. Наверное, потому что еще ни разу в жизни по-настоящему не отвечал за свои действия. Если бы его хотели убить, не посадили бы в милицейскую машину.
Убить... Как это? Он живой – и вдруг... Такое может относиться только к другому человеку, к нему неприменимо это слово – смерть.
Марковцев посмотрел на часы:
– Поехали, Усман, в конец улицы Артема. – Его следующие слова предназначались только Алибеку. – На берегу нас ждет лодка, «вишера». А в ней, еле живой, Леша Гальчиков. Он неумело, как мог, рассказал Магомету, как ты со своими дружками топил его детей. Ну, чего ты побледнел? Думал, не осталось свидетелей? Поехали, поехали, Усман, не телись.
– Погоди, – остановил следователя Алибек. – Я все расскажу, а вы меня отпускаете.
– Я пускаю, – поправил его Марк. – Пулю в твою голову, если ты забыл. По-е-ха-ли, – раздельно повторил он, поторапливая следователя.
«УАЗ» вырулил на дорогу и, минуя автовокзал, выехал на улицу Артема.
Они блефуют, лихорадочно размышлял Уваров. Да еще слово «свидетель» наводило его на мысль о себе в качестве именно свидетеля. Хоть и продажная, но все же милиция; еле живой, но все же свидетель Гальчиков; уже напуганный, но такой же очевидец Уваров. Хилая, какая-никакая, но следственная цепочка, из-за которой его могут, должны отвести в подвал отделения милиции. Как оттуда выбраться – вопрос третий, второй – как избежать встречи с Магометом. Его не остановят ни дряхлые стены ОВД, ни его сотрудники. Но не пуля, нет. Даже сравнительно малый промежуток времени виделся сейчас огромным, даже спасительным. Ибо порой не знаешь, с какой стороны придет спасение. А вдруг?
Очень похоже рассуждал некогда Султан, мысленно призывая Алибека прийти к нему на помощь.
– Останови, – снова попросил Уваров. Ему казалось, он нашел выход из трудного положения. – Я согласен. Расскажу все, что знаю. Даже больше.
– Нельзя рассказать больше, чем знаешь, – заметил Сергей. – Соврать – да.
Так часто бывает – перехватывает вдруг дыхание, волной накатывает слабость от предчувствия или близости жуткого известия. Но что может сообщить Алибек такое, от чего дышать стало тяжело?
Сергеем овладело нетерпение. Чего медлит этот ублюдок? Еще немного, и Марк схватил бы его за грудки.
– Султан, – с запинкой выговорил Алибек, – сказал Шамилю, что это ты продал его. Нашел в Москве чеченцев из тейпа Султана и потребовал с них деньги.
Если что и могло превратить лицо Марковцева в серую маску, так только это известие. Пожалуй, Алибек оказался прав: можно рассказать больше, чем знаешь. И услышать. Покойный дагестанец мог услышать от Сергея главную причину, заставившую его принять предложение: видеокассета, на которой был запечатлен сломленный дагестанский парень, убивающий своего земляка. По силе этот сюжет не уступал известию, которое буквально обрушилось на Марковцева.
Шамиль не знал главного и умер, проклиная Сергея. Марковцев знал все, но, кроме как глотать подступивший к горлу комок адреналина, сделать ничего не мог.
Он все приписал на свой счет. Даже то, что не пришел за обещанными деньгами, а позже сказал Шамилю в телефонном разговоре все, точнее, подтвердил свое предательство: зачем ему деньги, жалкие сто или двести тысяч, когда он в той же Москве мог получить больше? Получил. Получил по заслугам.
– Давай дальше, – потребовал Марк с хрипотцой в голосе. – Скажи мне имя человека, которого я нашел в Москве.
Алибек снова ответил, запинаясь:
– Лече... Дугушев.
– Ты стукнул ему о пленнике Наурова?
– Нет, не я. Какой-то человек в Москве. Случайно. Он еще хотел обменять какие-то меченые деньги. Он...
– Все, заткнись! – не сдержался Марк. Глянув на Овчинникова, качающего головой, он тихо, сквозь зубы посоветовал: – Ничего не говори.
– Могила, – коротко бросил Андрей.
* * *На берегу, почти напротив дома капитана Санникова, находилось несколько человек. Магомет Науров и его двоюродный брат стояли рядом с лодкой. Жена Магомета и две ее подруги держались особняком. Как только с пригорка съехал милицейский «УАЗ», дагестанец отослал жену домой:
– Иди. Я привезу детей завтра утром.
