Сергей Самаров - Элитный спецы
Здесь у него есть свой шкафчик. И в этом шкафчике подготовлено взрывное устройство – две тротиловые шашки по сто граммов каждая. Этого хватит, чтобы взорвать реактор.
В бытовках в разгар рабочей смены никого нет. Никто не останавливает Ширвани. Он вытаскивает ключи, открывает шкафчик, и чувствует при этом себя героем, способным на подвиг во имя большого дела. И даже движения его небрежно-величественные. Только сейчас он понимает шахидов, идущих на смерть. Он сам стал таким же шахидом…
С каким-то удовольствием Ширвани достает из кармана халата тротиловые шашки, скрепленные обыкновенной изоляционной лентой. Смотрит на них, как на подарок небес, почти любуется. А вторая рука в это время шарит по верхней полке. Там – взрыватели. Вставить их в гнезда – дело двух секунд… Где же они?..
– Ширвани, ты не это потерял? – спрашивает вдруг у него из-за спины знакомый голос.
Ширвани оборачивается. В проходе стоят Сохно и Афанасьев. Сохно держит между пальцами две палочки взрывателей. Посмеиваются…
– Ты… – усмехается в ответ и Ширвани и не знает, что ему сказать.
– К оружию не прикасаться… – слышится голос с другой стороны прохода.
Ширвани оборачивается. Там еще два человека. Один – ничем не примечательный, командует. Второй – лохматый и бородатый двухметровый громила. Оба шагают к нему, явно не для того чтобы обнять. С другой стороны шагают два спецназовца. Но их на полдороге останавливает автоматная стрельба, раздающаяся с территории.
А Ширвани понимает, что одна группа все же прорвалась, таранила захваченным грузовиком внешние ворота и устремляется сейчас сюда, к нему на помощь. Значит, не все еще потеряно. Он быстро приходит в себя после секундной растерянности. И тут же скользящим шагом уходит вбок, за ряды шкафчиков, и сильным толчком обрушивает в проход угловые, чтобы помешать преследователям.
Все бытовое помещение заставлено этими шкафчиками. Они выстроены лабиринтом, и незнакомому человеку трудно разобраться с проходами – какой куда ведет. Но Ширвани эти лабиринты знает. Он не однажды рассматривал план здания и его помещений. И теперь устремляется не в стороны простого душа для работников, а в сторону душа дезактивирующего, где сотрудники машинного зала моются прямо в рабочих комбинезонах и шлемах, смывая с себя возможную радиоактивную пыль.
Дальше… Дальше…
А что дальше? Были бы взрыватели, был бы смысл прорываться в машинный зал, чтобы все же произвести взрыв… Без них в тротиловые шашки хоть стреляй – это не поможет…
Значит, надо отвлечь на себя силы и дать возможность прорваться той группе, которая уже на территории. И Ширвани сворачивает в боковую дверь, ведущую, как он хорошо знает, в технические помещения, в котельную, в подвалы мощного холодильника реакторной установки…
* * *– Окна контролируйте! Кордебалет – за мной… – Сохно берет командование на себя, резко срывается с места, на бегу пытаясь сообразить, куда же направился Ширвани.
Сохно такой вариант предвидел, и потому, имея в запасе время, уже исследовал все выходы из бытовых помещений. С лабиринтом шкафчиков, правда, он не совсем еще разобрался – времени не хватило. И теперь приходится разбираться по ходу дела. Но подполковник сразу ставит себя на место беглеца. Куда бы он отправился? Первая мысль естественная – в сторону машинного зала. Туда есть два выхода. Общий и выход через дезактивирующий душ. Сохно выбрал бы для себя выход через душ. Он решает, что беглец выбрал то же направление.
Дверь распахнута… Значит, он прав… Дальше…
Дальше Ширвани должен уже сообразить, что без взрывателя его тротиловые шашки никому не нужны… И свернуть куда-то… Боковая дверь в технические помещения… Тоже распахнута… И где-то вдалеке слышатся гулкие шаги убегающего человека… Наверное, и сам Сохно так же топает… Хотя и не слышит этого… И неслышно передвигается за спиной Кордебалет…
Стоп!
Не тот человек Ширвани, чтобы оставлять двери открытыми… Даже в простой обстановке… Он закрыл за собой двери сейчас… И уж не стал бы так громко топать… Так намеренно топать… Зачем он это делает? Надеется, что в преследование отправились все четверо? Хочет увести от окон?
– Что ты? – спрашивает Кордебалет, останавливаясь за спиной.
– Возвращайся… Он нас уводит от окон… Там будет прорыв… Помоги парням…
Кордебалет молча разворачивается, все сообразив с полуслова. А Сохно отправляется в преследование. Топот Ширвани очень помогает ему. А уж в скорости Сохно мало уступит спортсмену… Он и не уступает, слыша, как догоняет чеченца, назвавшегося нагайбаком.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ДЕСЯТЬКордебалет успевает вовремя. Тобако и Доктор Смерть оборачиваются на звук его шагов.
– Что? – спрашивает Тобако.
– Сохно один справится… Здесь прорыв будет… Разбираем окна…
– Допустили-таки прорыв…
Но окон четыре, а их только трое. Одно окно прикрыть не удается. Проемы высокие – не выглянуть, не дотянуться. С улицы они значительно ниже.
– Стрельба приближается… – комментирует Доктор. – Готовьсь…
Все готовы и без того.
– Прямо под окна… Пусть на нас прыгают…
С улицы слышится шум двигателя машины. Голоса. Несколько очередей. И тут же сразу во всех проемах появляются фигуры, заслоняя свет. В них стреляют с улицы, и потому боевики торопятся, сразу спрыгивают в помещение, где их ждут.
Доктор Смерть и Кордебалет – два мастера спорта по боксу – и к пятидесяти годам не забыли былых навыков. Одновременно и без задержки следуют два удара, сразу уменьшающие силы террористов наполовину. Тобако бьет противника в лоб рукояткой пистолета, просто сшибая его с ног, и тут же прыгает на четвертого, неустойчивого после приземления.
И все… Ни одного выстрела…
И все внимание на окна… Но там за первыми террористами не следуют новые. Но через мгновение появляются люди в касках и в бронежилетах…
– Бегать надо быстрее… – с усмешкой басит Доктор Смерть.
* * *Сохно дышит легко, ему кажется, что он уже слышит где-то впереди шумное дыхание Ширвани. Теперь они бегут среди переплетения труб, выкрашенных в разный цвет, некоторые трубы покрыты вермикулитовым изолятором, и поверх изолятора блестящей гофрированной фольгой, кое-где сорванной. Другим такой изолятор не требуется. Сохно привычно отмечает все это на бегу. В длинном помещении горят только слабые лампочки. Где-то шумят двигатели. Кое-где по полу разлиты обширные лужи, в которые откуда-то капает вода.
Звук шагов Ширвани становится совсем громким. Теперь под ногами звенит металл. Значит, поднимается по какой-то металлической лестнице – уже несколько таких попадалось на пути, и Сохно сворачивает за очередной угол, привычно сразу сделав шаг к противоположной стене коридора – и не напрасно. Пуля бьет в стену всего в полуметре от него. Пуля бьет, а выстрела подполковник не слышал. Значит, пистолет с глушителем. С хорошим глушителем, потому что выстрел из стандартного глушителя Сохно услышал бы обязательно.
Подполковник хорошо знает, что в такой ситуации необходимо отвечать выстрелом на выстрел даже тогда, когда противника не видишь. Твой выстрел пугающий, а не прицельный, но он помешает противнику прицелиться в тебя. И Сохно стреляет дважды…
И тут же шаги стихают…
Ширвани, должно быть, обернулся, рассмотрел Сохно, понял, что подполковник преследует его в одиночестве, и решил сменить тактику. Он поступил, конечно, правильно. Единственная ошибка, которую допустил Ширвани, – разбил у себя над головой лампочку, надеясь обрести помощницу в виде темноты. Но этим же и выдал свое местонахождение…
Сохно легко переместился под лестницу, присмотрелся, прислушался и догадался, что чеченец загнал себя в тупик.
– Выходи, друг дорогой, побалакаем… Дальше дороги нет…
Снова пуля бьет в стену. Но теперь и со стороны Ширвани это пугающий выстрел. Сохно закрыт металлической площадкой лестницы, и Ширвани не видит его. Но теперь выстрел уже слышно. Приглушенный, однако отчетливый.
– Тебе некуда бежать… Выходи…
Но Ширвани, оказывается, находит дорогу. Он стреляет в другую лампочку, находящуюся на уровне нижнего коридора, где стоит подполковник, и спрыгивает с верхней площадки. Но эта короткая темнота, вместо того чтобы помочь, ставит Ширвани в более трудное положение. В темноте оказывается он сам, но дальше свет горит, отчетливо рисуя его силуэт. И тогда Сохно дважды прицельно стреляет. Ширвани падает, роняя пистолет, поднимается, делает два шага и снова падает. А подполковник уже рядом:
– Я же говорю… Некуда тебе бежать…
Он поднимает пистолет Ширвани и прячет его себе за пояс.
Ширвани все же встает, смотрит на Сохно с ненавистью, дышит тяжело, но ничего не говорит. Ждет, когда приблизится к нему подполковник, и зажимает двумя руками окровавленный бок. И когда расстояние между противниками сокращается до минимума, Ширвани резкой отмашкой выбрасывает руку. Но сил у него в самом деле осталось немного. Сохно легко блокирует руку и выбивает из ослабевших пальцев нож с тонким гибким лезвием.
