Сергей Самаров - Элитный спецы
– Почему не выходит президент?
– Он, товарищ генерал, уже в соборе… Президент с гостями прибыли на других машинах и заехали во двор через задние ворота…
– Понял… Почему меня не поставили в известность?
– Нас тоже не поставили… Только сейчас узнали…
Начальник президентской охраны переусердствовал. А если какая-то непредвиденность? В таком случае вместо обеспечения безопасности он создает критическую ситуацию. Но Астахов старается не нервничать, и сдерживает себя.
– Что паломники?
– Шевелятся… Переглядываются… Тоже ждут президента…
Генерал наблюдает в бинокль и сам видит то, что ему рассказывают.
– Пора уже им и в склад наведаться…
– Идут…
Шествие снова преобразуется в колонну, и колонна тянется на церковное крыльцо. И в это время, как видит генерал, лжеимамы начинают потихоньку, бочком сдвигаться в сторону двери под крыльцом.
– Начинайте! – командует генерал.
Все проходит так спокойно, что со стороны никто ничего не замечает. К каждому из «имамов» шагают люди в одеждах православных монахов, берут их «в клещи» и с двух сторон прицепляются к ним наручниками. Только легкое шевеление, непонимание и осознание того, что сопротивление не только бесполезно, но и невозможно… И тут же группа сдвигается в сторону от собора. Там уже стоит автобус, специально предназначенный для задержанных…
Генерал опускает бинокль. Уже не на что смотреть. Его почему-то другая, совсем посторонняя мысль интересует. Как крестится православный президент России – понятно. А как должны креститься в православном храме президент США – протестант и премьер-министр Великобритании – англиканин? Справа налево или слева направо?
– Владимир Васильевич! – в переговорном устройстве раздается голос начальника президентской охраны. – Поздравляю… Наблюдал… Сделали идеально… Рядом со мной американский коллега… Он ничего даже не заметил…
– Президент в соборе?
– Да…
– А вы?
– Я отвлекаю внимание… Постарайтесь, чтобы с Ширвани все прошло так же гладко…
ТРИНАДЦАТЬ СОРОК ПЯТЬАчилов чувствует себя уверенно. Или показывает, что чувствует эту уверенность. Но руки на руль он кладет крепко, даже со шлепком. В принципе ему и не перед кем рисоваться. Рядом только Зураб и Арчи Сагдеев. Зураб человек чужой, и на его мнение Казбеку Ачиловичу наплевать, а Арчи и без того отлично знает своего командира, да и ни к чему ему показывать что-то… Арчи обречен остаться здесь, хотя сам он об этом даже не догадывается. Однако отставной подполковник, похоже, сам себя подбадривает. Значит, нуждается в этом – понимает Зураб.
Ангел с двумя людьми Ачилова ждет позади. Разбивать о шлагбаум свой джип он не желает, и потому поедет вторым. Ачилов в зеркало заднего вида смотрит, видит, как дает ему отмашку рукой Захар. Значит, они уже готовы. Можно начинать…
Но сначала Ачилов внимательно выглядывает в одно, а потом и во второе окно. Замечает что-то кому-то, словно бы кивает и только после этого поворачивает ключ зажигания.
«КамАЗ» урчит, стрелка тахометра показывает, что двигатель работает на высоких оборотах. Ачилов включает первую скорость и сразу же вторую, таранив густые кусты при выезде на дорогу. Это своеобразная проба сил машины – кусты сопротивляются, сгибаются и лишь потом ломаются. Это – настрой на более серьезный таран. Невысокая обочина не становится препятствием. Скорость надо успеть набрать до поворота и на повороте вписаться в направление, не вылететь на скорости в кювет. С этой задачей отставной подполковник справляется. Он не смотрит в зеркало и не видит, едет за ним «Гранд Чероки» или нет – поворот мешает.
Но у шлагбаума «КамАЗ» уже заметили. Солдат шагает на дорогу и машет рукой, предлагая сбросить скорость. Ачилов только сильнее давит на акселератор. Люто ревет, пугая окрестности, двигатель. Солдат едва успевает отскочить в сторону, хотя делает это ловко, перекатившись через голову. Машина почти не чувствует удара, снося и сам шлагбаум, и столбик с телефоном внутренней дежурной связи. Арчи, сидящий у открытого окна, дает в сторону кустов, куда юркнул солдат, короткую очередь. На повторную очередь у него времени не хватает – скорость слишком велика. Впереди более серьезное препятствие – будка дежурных, и Ачилов не притормаживает. Теперь удар уже основательный. Трескается и покрывается сетью морщинок стекло. Но будки будто и не было. Если там кто-то и сидел внутри, а сидеть там должны двое, то они безжалостно раздавлены.
Началось! А если началось, то требует продолжения… Уже нет возможности остановиться. Уже и желания нет… Такое началось… Такое… У отставного подполковника перехватывает в груди дыхание от мыслей о задуманном…
Только теперь Ачилов бросает взгляд в зеркало и не видит джип. Смотрит в другое зеркало и снова не видит его. Но останавливаться некогда. Вперед! Догонят…
* * *Едва грузовик на скорости срывается с места, как Ангел начинает действовать по своему усмотрению. С улыбкой оборачивается в сторону боевика, сидящего на заднем сиденье – через правое плечо, и тут же наносит удар с отмашкой. В тесном пространстве нанести вырубающий удар сложно. Но этот удар отработан до автоматизма – Ангел попадает точно в челюсть, на несколько секунд отключив противника. И в то время, когда работает правая рука, левой он успевает вытащить пистолет и направить его в живот Захару, сидящему справа спереди. Это не тот «ТТ» с глушителем, что уже видел Захар. Это обыкновенный «макаров», прятавшийся до этого под сиденьем. Более того, Захар знает, что с «макарова» левой рукой снять предохранитель невозможно. И потому сразу смотрит на левую «щечку» кожуха пистолета. Предохранитель в нижнем положении. Ангел предусмотрел.
– Не суетись… Все кончено… – спокойно предупреждает Ангел.
Захар растерянно отодвигается к дверце, но Ангел тут же придвигается к нему и дважды сильно бьет стволом в лицо, тычком – опасный и пугающий удар, потому что палец всегда может непроизвольно нажать на спусковой крючок… Но своего Ангел добивается легко. Движение Захара предсказуемо и естественно – закрыть лицо ладонями. Во-первых, для того чтобы защитить его от новых ударов, а во-вторых, чтобы не видеть выходного отверстия ствола. Ствол, направленный в лицо, пугает больше, чем сам выстрел. Ожидание смерти всегда страшнее смерти, которой Захар, как опытный воин, не боится.
Ангел пользуется моментом и сцепляет поднятые руки наручниками. И теперь уже имеет возможность развернуться для удара. Он бьет тяжелой рукояткой пистолета в брегму.[27] При нанесенном сверху резком и сильном ударе (даже кулаком) лобная кость смещается и вызывает серьезные повреждения в находящихся поблизости зонах мозга, отвечающих за двигательные функции человека. Такой удар может вызвать временный или полный паралич. Захар сразу же отключается. Ангел не теряет времени и точно так же поступает с первым боевиком, уже приходящим в себя. И только после этого переводит дыхание и берется за руль. Он знает, что его должны ждать около разбитого шлагбаума «альфовцы». Но повернуть ключ зажигания он так и не успевает, потому что случайный взгляд заставляет его пригнуться и почти лечь на колени к откинувшемуся окровавленной головой на подголовник Захару. В дверце со стороны Захара стекло опущено. И два боевика, неизвестно откуда здесь появившиеся, бегут к машине, стреляя на ходу короткими очередями. Они видели, что происходит в «Гранд Чероки».
Пули пробивают стекла и дверцу. Ангел оценивает ситуацию интуитивно, но ему сейчас больше всего жалко машину. И, так и не разогнувшись, он протягивает руку, открывает свою дверцу и неуклюже, задом вперед выскакивает из машины. Неуклюжесть своей позы только злит и заводит его. Второй пистолет уже в правой руке. Ангел пригибается, отталкивается и прыгает в кусты, начиная стрелять уже в полете. Он не видит боевиков. Он просто представляет место, где они должны оказаться, – высчитывает это место. И знает, что обе пули достигают цели…
А самого Ангела уже не видно. Место, куда он приземлился, легко накрыть следующей очередью. Только Ангела там уже нет. Он выглядывает уже с другой стороны, мгновенно и бесшумно переместившись на добрый десяток метров в сторону. При этом Ангел догадывается, откуда взялись новые действующие лица. Это те самые «чистильщики», что проехали недавно по пыльной дороге. Но их должно быть шесть человек. Двое лежат рядом с джипом «Гранд Чероки». Один из них не подает признаков жизни, второй ранен и тянет руку к машине, словно просит помощи от Захара и боевика на заднем сиденье. Однако рукоятка пистолета слишком тяжела да и рука у Ангела не из самых мягких, чтобы боевики пришли в сознание так быстро.
Но где еще четверо?
Ангел осматривается и понимает, что других здесь нет. Иначе они стреляли бы в то место, куда он прыгнул из-за машины. Выждав еще минуту, он слышит автоматные очереди от шлагбаума и понимает, что остальные «чистильщики» там. Стрельба обоюдная. Судя по звуку, в перестрелке участвуют и «АК-47», и «АК-74». Только после этого Ангел устремляется к своей машине, в несколько прыжков преодолев расстояние, и ударом ноги выбивает из рук раненого, который смотрит в другую сторону и нападающего не видит, автомат. Дело сделано. Вторым пинком отправляется в сторону и автомат другого боевика – на всякий случай. Конечно, нужно было бы перевязать раненого, но времени нет. Ангел садится в машину, чтобы быстрее добраться до КПП, но тут видит, как в его сторону бегут четверо в амуниции «Альфы». Ангел узнает капитана Рославлева и выходит навстречу.
