Пётр Разуваев - Путь самурая
– А ты? Кто ты, Андре? Ты – не убийца? – Она впервые за всё это время обернулась ко мне, пристально, испытующе глядя в мои глаза. Слова сами возникли в памяти, и, отвернувшись, я тихо ответил:
– «…И услышал я Ангела вод, который говорил: праведен Ты, Господи, Который еси и был, и свят, потому что так судил; за то, что они пролили кровь святых и пророков, Ты дал им пить кровь: они достойны того».
– Не богохульствуй! – Её кулачок ударил меня по плечу. – Ты – не Он! Кто ты такой, чтобы судить?
– Я не судья, Таня, – криво усмехнулся я. – Я – воин, меч, орудие. У меча нет разума.
– Я не хочу больше видеть тебя, – помолчав, сказала Таня.
И мне нечего было возразить ей.
* * *Красный «Порше» стал слишком приметен. Ещё по дороге домой я позвонил Гаспару и попросил его вместе с «Рено» выгнать из подземного гаража мой «Бентли». Это зелёный английский динозавр 1959 года выпуска, едва появившись на улице, уже приковывал к себе всеобщее внимание, но зато он уже два года стоял в гараже, и у полиции не было повода им интересоваться. Затормозив перед домом, я оставил ключи от «Порше» одному из «консьержей», поджидавшему меня на улице. Сухо попрощавшись со мной, Таня быстро села в свой «Рено» и, резко рванув с места, через мгновение скрылась за углом. Глядя ей вслед, я внезапно сообразил, что диск с информацией остался у девушки, да и вопрос, вертевшийся у меня на языке, так и не прозвучал. Зато в моей кобуре лежал её девятимиллиметровый «SW9C». «16 патронов на ценную информацию – не слишком удачный обмен», – машинально подумал я.
– Что-нибудь ещё, месье? – спросил «консьерж», по-прежнему ожидавший возле «Порше». Несмотря на все старания, ему никак не удавалось скрыть военную выправку.
– Нет, ничего, – я покачал головой. – Передайте месье Гаспару, что я вернусь позже. Все инструкции он получил.
– Счастливого шанса, месье, – охранник вежливо склонил голову. Я кивнул. «Бон шанс»… Именно этого мне сейчас и не хватало. Телефон, лежавший в боковом кармане моего пиджака, разразился простенькой мелодией, сразу напомнив мне о вопросе, который нужно было бы задать Тане. Выругавшись, я приложил телефон к уху.
– Мир твоему дому, Андре! – услышал я знакомый голос Абдаллаха. – Всё ли хорошо у тебя?
– Рад слышать тебя, Абдаллах, – ответил я. – Здоровы ли твои верблюды?
– Последний верблюд, принадлежавший моему отцу, издох года три назад, – весело засмеялся Абдаллах. – Но всё равно спасибо. Я слышал, ты решил жениться?
– Что? – Я не поверил своим ушам. – Что ты сказал?
– Ай, не надо скромничать, – ливиец веселился от души. – Юная девушка, дочь лорда, красавица – что может быть прекраснее?
– Я её убью, – пробормотал я, чуть не плача от злости. – Откуда ты узнал?
– Мои люди не зря едят свой хлеб, Андре, – ответил ливиец чуть серьёзнее. – Да нет, я шучу. В сегодняшней «Сан» была небольшая статья с вашими фотографиями. Тебя в ней назвали «таинственным наследником загадочной финансовой империи». По-моему, звучит неплохо, а? Кстати, тебя снимали совсем недавно. Где-то в центре Парижа.
– Отлично! – Если бы Лара прямо сейчас попалась мне под руку, ей бы точно не поздоровилось. Благодаря этой дурище все папарацци Парижа откроют теперь сезон охоты на «Андре Дюпре, наследника Империи Дюпре». Весёлые Боги, ну за что мне всё это?
– Где ты сейчас находишься? – спросил я, торопливо меняя тему. – Ты уже во Франции?
– Я недалеко от твоего дома, – ответил ливиец.
«То есть – в Ливийском культурном центре», – догадался я. Это действительно было совсем рядом.
– Сейчас я немного занят, – продолжал ливиец, – но думаю, что к вечеру освобожусь. У нас всё по-прежнему? Встречаемся, как договорились?
– Да, так будет удобнее, – ответил я. – Похоже, я становлюсь лакомым кусочком для репортёров. Не хотелось бы, чтобы нас с тобой сфотографировали вместе.
– Власть и слава, что ещё нужно мужчине? – засмеялся Абдаллах.
– Капелька мозгов, – буркнул я. – Постарайся не засветиться.
– Как будет угодно Аллаху, – философски ответил он. – Я во Франции совершенно официально, и у меня нет секретов от репортёров. Кстати, насколько я знаю, ты уже познакомился с Фатимой Мухаммад аль-Хамили?
– Весьма симпатичная молодая особа, – заметил я, твёрдо решив ничему больше не удивляться. В последнее время мне стало казаться, что за моими похождениями присматривают все разведки мира. – Она вдова, ведёт дела со странами Африки. Что-то, связанное с автомобилями.
– Вдова? – переспросил Абдаллах. В его голосе появилась некоторая задумчивость. – Ты с ней общался?
– В некотором смысле – да, – сознался я. – А что, она имеет какое-то отношение…
– Ай, какой ты любопытный! – недовольно перебил меня Абдаллах. – Скажи лучше, ты не заметил у неё маленького шрама на левой руке? Между большим и указательным пальцем?
– Я не присматривался, но… нет, не помню, – ответил я. – А что?
– Мы когда-то сталкивались с её мужем, – пояснил Абдаллах. – После его смерти она исчезла, да и мне было не до того. В прошлый свой приезд я рассчитывал с ней встретиться, но ничего не получилось… Ладно, рано об этом говорить. Мне нужно ещё кое-что проверить.
– Тогда до встречи? – предложил я.
– До вечера, – согласился Абдаллах.
Честно говоря, мне было неприятно вспоминать о ночи, проведённой с Фатимой. Да и вообще вспоминать о ней не хотелось. Ошибка, поддался зову плоти, такое тоже случается. У меня была Таня, то есть не у меня она была, а у своего мужа, но тем не менее… Ай, да к Аллаху всё это! Затолкав в карман телефон, я решительно направился в сторону зелёного «Бентли», стоявшего перед домом. Периодически мозг должен отдыхать. Даже если это совершенно бесполезный мозг. До условленной встречи оставалось достаточно времени, чтобы пообедать, покататься по Парижу, поглазеть на девушек – словом, сделать хоть что-нибудь разумное.
* * *В половине шестого вечера я уже сидел за столиком в кафе на rue Marcadet. Это заведение как нельзя лучше подходило для намеченного мероприятия. Молодая семейная пара, владевшая кафе, устроила в нём настоящий оазис для парижан и всех, всех, всех. Хорошая кухня, умеренные цены, демократичная атмосфера привлекали обитателей Монмартра независимо от их социального статуса, возраста и вероисповедания. В итоге здесь можно было повстречать кого угодно, начиная с Жан-Поля Бельмондо, с собачкой и любовницей, и заканчивая компанией подвыпивших эскимосов с Аляски. Лучшего места для встречи с Абдаллахом я в Париже не знал. Ливиец ещё не появлялся, и, облокотившись на столик, я лениво изучал уличный пейзаж за окном. Очень удобное место, я всегда старался занять именно его. По левую руку – часть стены и дальше – окно, за спиной – стена, справа – проход на кухню, впереди – вход в кафе. Всё как на ладони, и уходить легко.
Недавний лёгкий обед в «Серебряной башне» и вторая чашечка с крепким кофе, которая стояла сейчас на столике рядом с бокалом коньяка, окончательно примирили меня с суровой действительностью. Жизнь, разумеется, дерьмо, но и в ней есть свои маленькие радости.
Теперь было время подумать о делах насущных. Несколько часов назад Аджим Гахи сказал мне очень мало, и в то же время – очень много. Он действительно ничего не знал о готовящихся террористических актах. Роль Гахи была чисто технической: он предоставил свои каналы для ввоза во Францию партии взрывчатки югославского производства. Конечно, взрывчатку легко можно найти и во Франции, но тогда было бы трудно списать взрывы на сербов. Поскольку организация Аджима Гахи изменила своему основному виду деятельности и вместо транспортировки наркотиков занялась перевозкой гексогена, она терпела большие убытки. В качестве компенсации Гахи и получил от Усамы бен Ладена десять миллионов долларов. Тут всё было ясно.
Зато дальше начинался сплошной туман. Аджим Гахи, единственный человек, реально имевший дело с Абу аль-Хаулем, заявляет, что никакого Абу аль-Хауля не существует. Парадокс: все разведки Европы гоняются за этим террористом, из-за него погибло множество людей, а его, оказывается, – «не существует». Причём я был уверен, что Гахи не солгал. Получалась какая-то ерунда. Не бывает так, чтобы целые груды материалов скапливались на пустом месте. Одно дело – поиски Нэсси в Шотландии, и совсем другое – разведка и контрразведка. В этих службах работают профессионалы, привыкшие опираться на факты, а не на домыслы. Но с другой стороны…
Мой едва отдохнувший мозг начинал потихонечку вспухать от непосильного напряжения. «С одной стороны, с другой стороны…» Сплошные предположения, а в морду дать – некому. Банальная, но до боли знакомая ситуация.
– Андре?
Увлечённый этими горестными размышлениями, я совсем забыл о реальности. Иначе как объяснить то, что сейчас передо мной стояла Фатима, а я даже не заметил, как она здесь появилась. Правда, узнал я её с трудом. Сегодня Фатима была одета в лучших традициях ислама: длинное, до самой земли, полуплатье-полупальто чёрного цвета, на голове национальный платок, скрывающий волосы, – типичная «женщина Востока». Только глаза, загадочно мерцающие за стёклами очков, принадлежали той, другой Фатиме.
