Пётр Разуваев - Путь самурая
Победа вырвалась из моих рук. Я сделал всё, что должен был сделать, и всё равно проиграл, потому что невозможно выиграть у того, кто лишён Имени. Абу аль-Хауль сегодня утратил маску, но война в Югославии всё равно началась.
Только что мне звонил отец. Впервые за последние два года я услышал его спокойный, чуточку хрипловатый голос.
– Здравствуй, Андре, – сказал он так, словно мы расстались с ним вчера.
– Здравствуй, отец, – ответил я, чуть помедлив. – Сожалею. Мне не удалось помочь тебе.
– О чём ты? – удивился он. – Насколько я знаю, сегодня ты стал героем.
– Я читал газеты. Решение принято. Лорд Гренвилл и ты… Вы проиграли.
– Проиграли? А, ты о Югославии… Это уже не имеет значения. Всё изменилось, Андре. Ты сделал то, что необходимо было сделать.
– Не имеет значения… – тихо повторил я. – Морские глубины успокоились на время?
– Ты по-прежнему любишь говорить загадками, – я знал, что сейчас отец недовольно морщится. – Впрочем, это неважно. Я звоню, чтобы поздравить тебя. Сегодня мы говорили с лордом Литтоном… Он весьма доволен решением своей дочери.
– Это была шутка, отец, – устало ответил я. – Глупая шутка. Я не собираюсь жениться на дочери лорда Литтона.
– Шутка? – В его голосе явственно звучало недоверие. – Вот как… А мне показалось, что лорд Литтон настроен весьма серьёзно. Полагаю, тебе всё же стоит с ним поговорить. Это была бы неплохая партия…
Наш разговор был недолгим. Не о чем было говорить. Отец всё ещё надеялся увидеть во мне наследника Империи Дюпре. А я не хотел вновь опускаться в тёмные морские глубины.
На моём столе валялась медная безделушка, грубоватая ладонь с нарисованным на ней голубым глазом. «Ладонь Фатимы», дочери пророка. На Востоке говорят, что она приносит счастье. Возможно, что так и есть… На Востоке. Где-то там, в Югославии, люди со страхом всматривались в небо, которое грозило им войной.
Совсем рядом со мной, в парижском «Американском госпитале» на операционном столе лежала сейчас Таня. Девушка, которую я любил. Полчаса назад мне сказали, что она будет жить. Более всего в жизни я бы хотел сейчас быть рядом с ней, но… «В моей жизни есть место только для одного мужчины, Андре», – сказала она.
Рядом с ней сейчас был её муж.
Дотянувшись до книжного шкафа, я наугад взял с полки какую-то книгу, не глядя раскрыл её и, напрягая глаза, прочитал первые попавшиеся строчки.
…Я сижу в темноте. И она не хуже
В комнате, чем темнота снаружи.
Весёлые Боги, склонившиеся над моим плечом, смеялись, радуясь своей шутке.
* * *Я сидел в кресле, закрыв глаза, и словно наяву видел перед собой гладь морской воды, насыщенной изумрудной зеленью, огромное доброе солнце, песчаный берег, ласковые волны, с шуршанием сбегающие по песку…
Я сидел в кресле, и мне не хотелось открывать глаза.
