Олег Приходько - Запретная зона
Раз и навсегда.
Над Малым Советом стоял Большой. О Большом Совете, куда входили будущие главы государства, правительства, регионов, ведомств, армии, Отарову знать не полагалось. Но существование семой системы — с мощной организацией, тройной защитой, комплексом связи и конспирацией, техническими средствами контроля — делало его жизнь наполненной и цельной. Он смотрел на суету сует картонного, уходящего мира и чувствовал себя его властелином. Этот старый мир предстояло разрушить до основания руками и пагубными идеями тех, кто его так нелепо, неумело создавал, а теперь жил в нем, копошась в дерьме и со свойственней быдлу наивностью полагая, что когда-нибудь из этого дерьма выберется.
Боевики «Концерна» распределялись на «посвященных» и «спасенных». Каждый экипаж состоял из двух человек: «посвященный» — отобранный по специально разработанной шкале (как правило — офицер), подготовленный, прошедший испытание, приведенный к присяге, закодированный и получивший клеймо, — работал в паре со «спасенным», чья судьба и жизнь целиком зависели от «Концерна». Все это были беглые рецидивисты (побег специально подобранным заключенным устраивали люди «Концерна», работавшие в ИТУ), приговоренные к смерти, которых в последнюю секунду вытащили из-под расстрела, а также скомпрометировавшие себя в обществе и боявшиеся разоблачения люди, на каждого из которых в «Концерне» хранились обширные досье; в число «спасенных» попадали и те, кто скрывался от кредиторов, или был приговорен к смерти воровскими сходками — все, у кого не было пути назад. Последних не клеймили. Они никому не присягали и ничего не подписывали — кто поверит клятвам преступников! Но они знали, что их ждет в том случае, если они откажутся от работы, которую прикажут выполнить «посвященные». Система «двоек» себя оправдала: за всю историю «Концерна» никто не отказался ни разу. Как правило, «спасенные» занимались убийствами, когда существовал риск провала. Их дактилоскопировали, по ним выходили на тюрьмы и зоны. В 1981 году был случай провала «смертника», однако старый состав Генпрокуратуры подчинялся людям «Концерна» из Политбюро, и дело удалось мгновенно свернуть, объявив убийцу вышедшего из повиновения секретаря Белорусского ЦК «неустановленной личностью». С 1985 года специальной директивой Малого Совета было запрещено использовать в деле подрасстрельных. Они были приписаны к «Зоне-А» как «живой материал».
Тот, кто ослушался и сохранил Сотова для своих целей, несомненно, заплатит за это жизнью. Это сделал предатель, о нем позаботятся. Сложнее будет порвать цепь следствия, неожиданно попавшего на контроль к Президенту, но и это сделают без особых усилий: прислужники быдла из следственных органов не представляют себе мощи «Концерна». Они уже ничего не могут остановить, продолжение следствия лишь ускорит «Час «X», а тогда…
«Человеческий фактор» больше не представлял угрозы. Изобретение гениального Натансона исключало проявление трусости. Полк спецназа — первое подразделение по охране «Зоны-А», — с завершением строительства прошедший обработку на подавление страха и передислоцированный в Кабул, подтвердил это. Погибли все (так было нужно — еще не существовало стерилизующего «Кода-3» и место расположения зоны могло быть предано огласке), но никто от пуль не отворачивался, громили все и вся подряд, встречая смерть победными возгласами. Не существовало больше и угрозы предательства: измену не предусматривали программы, а до приведения их в действие предавать было некому и нечего — со стороны немногочисленных «посвященных» это было исключено, «спасенные» же ни о чем не знали; в «Зону-А» всех, кроме членов Малого Совета, возили с завязанными глазами.
Члены Большого Совета занимали ключевые посты в существующем государстве, разрушение которого было для них первоочередной задачей. В преддверии 1995 года этот этап близился к завершению.
Старший лейтенант Андреев («старшего» Костя получил через неделю после отъезда Каменева) не думал, не гадал, что ему поручат руководить операцией по поиску и поимке Отарова. Привыкший к снисходительному отношению коллег и укоренившемуся в Южанском управлении прозвищу «Историк», он готов был не спать сутками, не есть, лишь бы не прозевать жену и дочь Отарова, норовивших то и дело запутать следы. По крайней мере, так ему казалось. Двенадцать человек, сменявших друг друга, вот уже десять дней неотрывно следили за домом на Каштановой. Жена Отарова за это время выходила на рынок, дважды ездила в Шахты, один раз — в Ростов. В основном, это были шоп-поездки по магазинам и барахолкам. В ее очевидное спокойствие Костя не верил, считая, что каждый жест, каждое появление в людном месте — не что иное, как сигнал, должна, должна была существовать связь между нею и супругом! Дочь Отарова — похожая на отца женщина лет 28 — выходила на работу, возвращалась домой на обед, после работы дважды ходила на свидания с любовником, чьи данные были тут же установлены и введены в компьютер. Но связь с разыскиваемым не прослеживалась, в телефонных разговорах не содержалось и намека на его местонахождение. Создавалось впечатление, что жену и дочь вовсе не волнует загадочное исчезновение мужа и отца, это раздражало милицейское начальство, считавшее операцию бесперспективной и сетовавшее на тщетное отвлечение сил. Зато радовало Костю Андреева: значит, знали, где он, раз не волновались! Когда дом покидали обе женщины одновременно, велико было искушение произвести в нем обыск. Но на этот шаг Андреев не решался, опасаясь обнаружить существование слежки; к тому же проникнуть в жилище Отаровых незаметно для соседей, чьи окна выходили во двор, не позволяла собака, бдительно охранявшая территорию. Руководствуясь постановлением об изъятии почтово-телеграфной корреспонденции, оперативники поддерживали связь с начальником отдела доставки 11-го п/о Донского района, обслуживавшего Каштановую, но ничего, кроме газеты «Труд», на имя Отарова не поступало.
На одиннадцатый день валившимся с ног оперативникам улыбнулась удача. В субботу в шесть часов утра дочь Отарова Земфира покинула дом и на автобусе 5-го маршрута отправилась на автовокзал. В 6.45 она села в автобус до Ростова, вышла в областном центре на Центральном автовокзале и взяла билет до Краснодара. Выехала в 8.20. Все 276 километров за автобусом следовали машины Ростовского, затем Краснодарского управлений. В 13.00 в Краснодарском аэропорту Земфира вошла в женский туалет и появилась оттуда спустя 15 минут, переодевшись в другое платье и изменив прическу. Костя торжествовал: приехавшие для отдыха, по делам или за покупками не переодеваются в общественных туалетах, все говорило о том, что дочь разыскиваемого действовала по заранее обдуманному плану. Пользуясь своими особыми полномочиями, старший лейтенант Андреев мобилизовал для слежки добрую половину краевого УУР и линейные отделения. Земфира вернулась на автостанцию, в 15.10 отбыла «ЛАЗом» местного сообщения в Крымск, где остановилась в гостинице «Волна». Поужинав вечером в ресторане, грубо отшила пристававшего к ней подвыпившего кавказца (сотрудника Ростовского УУР Вахтанга Цхакая) и заперлась у себя в номере. Двое суток она бесцельно проводила время, гуляя по улицам Крымска, ходила в кино, на базар, в местный краеведческий музей (в котором, как знал Костя, хранилось несколько находок из скифских курганов), обедала в кафе «Черноморочка», звонила в Москву (по неустановленному номеру). В конце второго дня к ней в номер вошел мужчина сорока пяти лет, судя по оставленному у администратора паспорту, — Кононов Леонид Михайлович, проживающий в г. Батуми. Через полчаса Андреев знал, что Кононов — капитан сухогруза «Батайск», приписанного к Новороссийскому порту. Номер Земфиры Отаровой он покинул через два часа. На 6 км Краснодарского шоссе гр. Кононов Л. М. был задержан «по подозрению в незаконном провозе оружия», салон его автомобиля был обыскан. В дипломате, хранившемся под водительским сиденьем, была обнаружена валюта в размере 50 тысяч американских долларов. На вопрос о цели визита к Отаровой Кононов ответил, что это — его личное дело и он вправе видеться с кем угодно и где угодно. Отвечать, где взял столько валюты, отказался. В 4 утра Земфира вышла из гостиницы и на стоянке у городского рынка села в автомобиль «волга» ГАЗ-31 25–26 цвета «мокрый асфальт». Автомобиль на большой скорости помчался на северо-восток, в сторону Керченского пролива. До станицы Варенниковской его «вел» патрульный вертолет ГАИ, далее — автоэкипаж ГНР, во избежание обнаружения слежки демонстративно свернувший у АЗС на Славянск. В 6.45 в Сенном пассажирка рассчиталась с водителем и, убедившись в отсутствии слежки, вошла в дом по ул. Прибрежной, 2. В 9.50 Земфира и Георгий Отаровы покинули убежище и пошли вдоль берега Таманского залива в направлении ПГТ Кавказ. В 3 км от Сенного они были задержаны группой сотрудников Краснодарского УУР, переодетых рыбаками.
