Евгений Сухов - Крысятник
Миловаться парочке осталось еще часа полтора. Далее путь Варяга лежал в другой конец Москвы, в район Тушино, в незаметную пятиэтажку, где он пробудет до обеда следующего дня. Место тихое, спокойное. В скверике, на скамейках расположится небольшая группа выпивох. Внешне совершенно безобиднейшая компания. Но под курткой каждого из них — по новехонькому «вальтеру». И при необходимости они способны дать настоящий бой.
Куда дальше? Полная неизвестность. Впрочем, Варяга это не особенно заботило, об этом должен побеспокоиться Тарантул, а тот в свою очередь утверждал, что у него имеется четкий план с запасными вариантами.
— Хорошо. Я тебя жду, — произнес Варяг и положил трубку.
Через минуту раздался негромкий стук в дверь. Варяг невольно улыбнулся. Он обнаружил за Тарантулом некоторую странность, тот пренебрегал звонком. Непременно стучал. Варяг открыл дверь и отступил в сторону.
— Что-то случилось? — спросил он, памятуя о том, что встретиться они должны были только на следующей квартире.
— Я по поводу Серого, — деловито сказал Тарантул.
— И что он?
Варяг прошел в комнату, плюхнулся в глубокое мягкое кресло. И тотчас из угла к нему на колени устремилась пушистая белая кошка. Собак он не любил — по старой зэковской традиции, а вот кошек обожал. Чем-то все они похожи и очень напоминают женщин: чем больше их гладишь, тем привязчивее они становятся.
Хозяин квартиры съехал на неделю за город и очень беспокоился о судьбе кошки. Но Тарантул клятвенно заверил его, что животное будет в надежных руках. Похоже, что так оно и есть в действительности, потому что Константин Игоревич никогда и ничего не забывал.
Расположившись на коленях Варяга, кошка утробно заурчала. Варяг погладил ее по голове, и животное, еще более изогнувшись, потерлось мордочкой о его рукав.
Пускай понежится божья тварь, не мешает ведь!
— Серый практически исчез сразу после того, как откинулся. Мы тут поспрашивали тех, с кем он парился в последний год, один вспомнил, что Серый хотел изменить внешность. И в паспортном столе у него очень серьезные завязки. Наверняка сейчас разгуливает по Москве с обновленным фейсом и крепкой ксивой.
— Возможно. Соображения какие-нибудь есть?
Варяг улыбнулся, подумав о том, что несколько лет назад ему самому пришлось делать пластическую операцию. Господи, как же давно это было. Будто бы и не с ним.
— Специалистов высокого класса даже в Москве не так уж и много, — Тарантул сидел напротив, точно в таком же кресле. Из-под рукавов рубашки нескладно торчали длинные руки, поросшие густой черной растительностью. — А он должен был обратиться к лучшим. Их пятеро. Я тут пробил каждого из них. Все пятеро вполне обеспеченные люди, долгое время работали за границей. У четверых безукоризненные репутации, но пятый делает срочные операции, используя современные лазерные технологии, и берет за это немалые деньги. Попасть к нему можно по рекомендациям. У него неплохие связи в криминальном мире. Скорее всего, Серого оперировал именно он.
— Покажешь ему фотографии Назарова и посоветуешь говорить только правду. Заплатишь деньги, это очень способствует откровенности.
Кошка затихла и не шевелилась вовсе, почесывание за ухом ей явно пришлось по душе.
— Хорошо, так и сделаю.
— Кстати, а у тебя нет случайно фотографии этого доктора?
— Есть. Мы сфотографировали его во дворе клиники. Думали, пригодится, — полез Тарантул в карман.
— Как видишь, пригодилась.
Варяг взял протянутую фотографию и невольно улыбнулся. Фото было выполнено мастерски, будто бы для какой-нибудь фотовыставки. На ней был запечатлен уже немолодой мужчина в темно-зеленом операционном халате. Облокотившись о косяк двери, он курил. Лицо усталое, почти изможденное, наверняка лепила вышел во двор, чтобы взбодриться после утомительной операции.
Этого человека Варяг узнал мгновенно, едва взглянув. Именно он делал ему пластическую операцию. Он почти не изменился, вот разве что лицо сделалось несколько суше да седины на висках прибавилось.
— Ты знаешь этого человека? — перехватил взгляд Варяга Тарантул.
— Так, самую малость… Начните с него. Мне кажется, вы на верном пути, — и вернул фотографию.
Глава 18 ТИГР ВЫШЕЛ НА ОХОТУ
Чертанов нажал кнопку воспроизведения, и на экране, приближенное мощной оптикой, появилось лицо бригадира. Невысокий, но довольно плотный парень, как будто целиком состоящий из мышечной массы. Погоняло у него тоже было под стать — Борец. На Пушкинской он был едва ли не главным действующим лицом, и молоденькие кассиры, разинув рты, уважительно взирали на него. Так смотреть могут только мальчишки, мечтающие о боевых подвигах. Оно и понятно, за Борцом была биография — участие во многих стрелках, многочисленные разборки и пальба. Тот еще фрукт.
О чем он говорил, не разобрать, но фразы короткие, резкие, как будто бы он отдавал приказы. Кассиры лишь молчаливо соглашались, мелко кивая стрижеными головами.
Через несколько минут они разойдутся по точкам, чтобы собрать причитающуюся дань со скупщиков золота и драгоценностей. Ничего из ряда вон выходящего или настораживающего. Так сказать, обыкновенные бандитские будни. Перетерли и пошли. Абсолютно никакой романтики, или она остается где-то за кадром? Не разобрать.
Чертанов с интересом всматривался в случайных прохожих, в тех, что подходили к ларькам отовариваться, внимательно наблюдал за их поведением, реакцией. Обращал внимание на руки, но все покупатели имели целые конечности. Был, правда, один безрукий, но этот вариант не в счет.
В одном месте Михаил остановил кадр. Так оно и есть. В правом углу экрана он увидел знакомое лицо. Когда-то этот человек проходил по делу о хищении железнодорожных грузов. Как же его звали? Кажется, Гончар. Как правило, воришки его уровня очень редко идут на мокруху. Если, конечно, не поменяют на зоне специализацию, что в последнее время частенько случается. Тюрьма — это в первую очередь кузница кадров, где идет постоянный обмен опытом. Так сказать, курсы повышения квалификации. Вошел в тюрьму обыкновенным хулиганом, а выходишь уже подкованным домушником; сел за карманную кражу, а на воле занялся гоп-стопом.
Но нет, Гончар, похоже, здесь совершенно случайно: остановил идущего навстречу прохожего, попросил у него прикурить и пошел дальше все той же, слегка развязной походочкой.
Абсолютно ничего настораживающего, но именно отсюда кассиры разъезжались по закрепленным за ними точками.
Чертанов просмотрел сотни километров пленки, отснятой в разных концах Москвы, но даже и на сантиметр не сумел приблизиться к разгадке. Наоборот, такое впечатление, что тайна стала от него еще дальше. Уже на четвертый день изучения пленок он сумел запомнить едва ли не всех кассиров Варяга и для простоты дал им прозвища. Никто из них даже не подозревал о его существовании и тем более не мог подумать, что сделался объектом пристального изучения.
А если учитывать, что ограбления и убийства происходят с частотой примерно раз в неделю, то можно смело предположить, что среди них ходит будущий покойник. Правда, они пока не догадываются об этом. Жизнь прекрасна, можно выпить по бутылочке пивца, попариться в баньке и подснять понравившуюся бабенку. А смерть так же далека и нереальна, как мерцающие в ночи звезды.
На письменном столе лежало еще шесть кассет: две с Садового кольца, три с Варшавского шоссе и еще одна была снята у Рижского вокзала.
Как это ни странно, в кадре появлялся кто угодно — калеки, хромые, какие-то убогие, но почему-то отсутствовали беспалые. Хотя попался один с изуродованными кистями, на две ладони уцелел всего лишь один большой палец правой руки. Только с такими руками не то что пистолет не обхватишь, даже в носу не поковыряешь.
Совершенно никакой зацепки!
А что мы видим здесь? Ага, подъехали ребятки на трех машинах. Никак организуется какое-то серьезное толковище. Лица хмурые, сосредоточенные. Сдержанно поздоровались, словно игроки двух соперничающих команд. Среди них выделялись двое — один необыкновенно худой, с многочисленными татуировками на пальцах. Лидером другой стороны был парень крупного сложения с литыми плечами. С минуту они напряженно о чем-то разговаривали, а потом одновременно улыбнулись, и стоявшая рядом братва расхохоталась, разряжая обстановку. После чего, дружески хлопнув друг друга по плечам, разошлись. Научились все-таки работать: ни тебе свирепого мордобоя, ни пальбы из дюжины стволов. Встретились, поговорили, обменялись улыбками и разошлись. А ведь вопрос-то был нешуточный, надо полагать.
Чертанов поставил следующую кассету.
В этот раз оперативная съемка велась из окон четырнадцатиэтажного дома близ небольшого, но очень активного пятачка у Варшавского шоссе. Здесь располагалось несколько шашлычных, закусочных и множество лотков с самым разнообразным товаром. Люди, которым срочно требовались деньги, активно сносили сюда золотишко, камушки, иконы. Очень удобно: сдал товар барыге, и прямиком к пивному прилавку. В одном месте между закусочной и продовольственным магазином Чертанов заметил трех парней и присмотрелся к ним повнимательнее… А вот это уже серьезно: торгуют «дурью», нужно будет дать наводку в отдел, пускай побеседуют с ними пообстоятельнее.
