Сергей Зверев - Забей стрелку в аду
– Все в норме, Ястреб! Задавил, блин, сонняк. Отключились капитально.
Издававший клокочущие звуки раненый потрошитель вагонов, обхватив ноги брата, пытался подняться. Болт умирал: тяжело и медленно. Пробитое легкое рефлексивно засасывало воздух, причиняя бедолаге невыносимые мучения. Потерявший разум Комса гладил умирающего по голове, с невыразимой тоской в голосе повторяя:
– Зачем, мужики, зачем?
Он не пытался бежать и даже не смотрел на окружающих, пробуя хоть чем-то облегчить последнюю минуту брата. Картина была одновременно трогательной и отвратительной по своей жестокости. Но то, что произошло дальше, заставило Святого содрогнуться.
Оставив в покое заспанного мордоворота, Ястреб с выражением осторожной брезгливости на лице подошел к раненому и приставил к его затылку пистолет с коротким обрубком глушителя. Заговорщицки подмигнув худощавому налетчику, парализованному ужасом, он выстрелил.
Голова Болта, похожая на вытянутую к макушке грушу, раскололась пополам. Мозг из треснувшего черепа шлепнулся на пол, точно лепешка коровьего дерьма. Небрежно, носком армейского ботинка на высокой шнуровке Ястреб подфутболил серую студенистую массу с красными прожилками сосудов.
Вышедший из транса брат покойного издал звериный рык:
– Падла… Глотку перегрызу…
Комса замахнулся кусачками, очертя голову бросаясь в отчаянную атаку. Ловкой подсечкой, не давая шанса боевикам поучаствовать в поединке, Ястреб сбил парня с ног. Налетчик упал лицом вперед, оставляя спину незащищенной. Ястреб оседлал противника, уперевшись коленом в позвоночник. Схватив потрошителя вагонов за подбородок, он рванул голову Комсы на себя. Отвратительный хруст сломанных шейных позвонков заставил Святого скрипнуть зубами. Но и этого желтоглазому показалось недостаточно. Он подтащил жертву к бадье, исполнявшей функции параши. Схватив обреченного за уши, он погрузил голову налетчика в нечистоты.
Святой видел, как дергается тощий зад бедняги, захлебывающегося дерьмом, как скользят по смазанному мозгами собственного брата полу его ноги. Святой отвернулся, чтобы не быть соучастником мерзкого зрелища.
Вскоре с беднягой было покончено. Ястреб почти запаковал налетчика в бадью, сам основательно уделавшись испражнениями, испачкав руки до локтей. Сняв безнадежно загаженную куртку, желтоглазый стянул ее и ухватился за штанину Лишая.
– Не лови мух е…м! – приговаривая, он нанес несколько ударов ногой скорчившемуся, словно улитка, извлеченная из ракушки, меченому.
Приняв наказание безмолвно, Лишай вернулся на нары и немедленно закурил, вставив сигарету в разбитые губы. Боевикам желтоглазый сделал словесное внушение, потрясая перед носом каждого не слишком приятно пахнущим кулаком. Затем настал черед Святого, сидевшего подогнув ноги под себя в позе медитирующего буддийского монаха. Грубый пинок не заставил его сменить позицию ни на сантиметр.
– Сорвалось, Святой? – Ястреб, успевший поднять кусачки, кольнул острыми окончаниями лезвий в предплечье пленника.
– И на старуху бывает проруха, – философски заметил тот.
– Не повезло. Пролетел. Фортуна улыбнулась и повернулась задом.
– Всяко бывает, – парировал неуклюжие остроты желтоглазого садиста пленник.
– Что вы? Какой бравый солдат. Совсем не знает страха, – присев, Ястреб заглядывал в глаза Святому.
– Как получается…
– Ты на самом деле такой или прикидываешься? – с откровенным любопытством спросил экс-наемник, буравя пленника стеклянными глазами.
Святой демонстративно отодвинулся, прикрывая ладонью нос.
– Слушай, гнида из выгребной ямы, отвали! От тебя, Ястреб, смердит на версту. Можно применять вместо отравляющих веществ, – безучастно ровным голосом человека, которому неведом страх, произнес он.
Ястреб встал и расправил плечи. Он быстро заводился, но так же быстро отходил. После физической расправы над налетчиками, на которых он наткнулся, проверяя вагоны, Ястреб хотел для полного кайфа одержать победу моральную. И он нашел верный ход.
– А знаешь, Святой, малышка, через которую мы на тебя вышли, с нами едет.
– Догадываюсь…
– Мадемуазель Угланова очень соблазнительная. Скажи, она кричит во время оргазма? А может, царапается? Честно говоря, я скучаю в дороге. Российские пейзажи такие однообразные, – Ястреб деланно вздохнул и замолчал, давая пленнику возможность прочувствовать всю мерзость, заключенную в его прозрачном намеке.
Святой вздрогнул, как от укола острой иглы, достигающей сердца.
– Не трогай Дашу, – глухим, срывающимся от волнения голосом попросил он.
Но Ястреб продолжал игру, отступив от пленника на шаг.
– Я не могу долго заниматься любовью с одной женщиной. Быстро приедается. А вот мой друг Ибрагим обожает всяческие извращения… Что поделать? Восточная натура. Богатая фантазия и пылкий нрав. Он сразу положил глаз на журналисточку. Правда, утверждает, что по канонам восточной красавицы у девочки бедра узковаты и попочка меньше положенного стандарта…
Желваки бегали по заросшим щетиной скулам Святого. Он держался на пределе, стараясь не поддаваться порыву вырвать кадык подонку. Горло Ястреба находилось в пределах досягаемости, но убийство не решало проблемы. Святой прервал словесную грязь:
– Оставь Дашу!
– …и мальчики томятся. Ты не видел, сколько они за ночь спускают? А может, друг друга трахают, поэтому утром так крепко спят? – Ястреб присел на корточки, упиваясь собственным остроумием. – Полагаю, стоит увеличить нагрузку. Ведь девочка годится не только для съемок репортажей и написания статей. Она может кое-чем другим поработать для блага общего дела. Ты как считаешь, Святой?
Пленник не ответил. Он сидел с искаженным душевной мукой лицом. Но, преодолев гордость, Святой выдавил нужное слово:
– Извини, Ястреб.
Удовлетворенный услышанным, желтоглазый процедил:
– То-то. Запомни – это ты кусок дерьма, которому я позволил наслаждаться жизнью. Лови момент и не дергайся.
Растопырив пятерню, он провел пальцами от подбородка до переносицы пленника, оставляя четкие коричневые полосы. Затем Ястреб быстро встал, теряя интерес к морально поверженному, как он опрометчиво полагал, врагу. Отряхиваясь, словно мокрая псина, выбравшаяся на речной берег, главарь отряда поманил пальцем Лишая, наблюдавшего за происходящим, свесившись с нар. Меченый соскочил с дощатого настила, словно с раскаленной сковородки.
– Будь бдительным, кретин! Не в бирюльки играем. Еще раз залетишь, будешь следующим полоскаться в этом бассейне, – кивком головы Ястреб указал на бак, из которого торчали ноги, обутые в китайские кроссовки.
Свистнул локомотив, собираясь отправиться в дорогу. Вагон задрожал и рывком сдвинулся с места под перестук колес. Но еще раньше, окатив пленника стеклянным взглядом, Ястреб выскочил наружу, чтобы успеть присоединиться к Ибрагиму Хаги, окруженному телохранителями и ехавшему в головной части поезда.
Преодолев стайерскую дистанцию в рекордно короткий срок, Ястреб схватился за поручни вагона, напоминающего почтовый, и, подхваченный заждавшимся телохранителем, проник внутрь разделенного на равные доли металлическими перегородками пространства.
В первом отсеке, служившем штабом и спальней для предводителей команды террористов, бородатый Зенон разворачивал сателлитарную антенну дальней связи. Вставив в гнездо последний штекер, он поколдовал над клавиатурой переносного компьютера с автономным питанием, набирая нужную частоту. Поворотный механизм развернул тарелку антенны в направлении спутника, зависшего на земной орбите в космической бездне. Убедившись, что настройка завершена, Зенон вытер потные руки.
– У меня все готово, – доложил компьютерщик, приглашая Хаги подойти к переговорному устройству.
Проснувшийся слишком рано албанец, поднимавший тонус чашкой крепчайшего кофе, подошел к раскладному столу, заставленному аппаратурой. Он передал чашку телохранителю и схватил короткими пальцами трубку с линией зеленого дисплея, на котором высвечивался ряд цифр.
Ястреб встал рядом, распространяя вокруг себя зловоние. Но албанец почти утратил обоняние, подхватив летом жесточайший насморк. Он не шелохнулся в ожидании сигнала.
Посланный параболической антенной импульс достиг ячеек спутника, который, в свою очередь, перебросил его на громадное расстояние в предместья афганского города Кандагар. Там ждали послание…
Ибрагим Хаги затараторил по-арабски, выдавая сообщение, способное вызвать панику правительства любой страны мира.
– Ракеты взлетят с российской территории и уничтожат американский авианосец. Мы одновременно накажем и зарвавшихся американцев, и российских империалистов, душащих свободу наших братьев-чеченцев, – вполголоса произнес албанец. – Что ж, прекрасно. Одним ударом убьем двух зайцев. Столкнем лбами российских вояк и политиканов с американцами. А так и до Третьей мировой недолго… Да-да, наше дело заварить кашу, а расхлебывают пусть другие.
