Данил Корецкий - НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Макс спрятал карточку в карман, выключил свет и, не раздеваясь, лег на диван. У владельца рыбного ресторанчика не бывает столько телефонов, не бывает явочных квартир. Но Томпсон – Пиркс и не скрывает, кто он такой. А сам, удержался от расспросов, хотя наверняка обнаружил в прорезанной куртке
Профессиональная этика. У разведчиков могут быть тайны друг от друга, даже если один из них тридцать два года назад менял другому подгузники… И
Макс тяжело вздохнул. Чего ждать от отца? Точнее, от человека, который
Они чужаки. Как в львином прайде… там тоже нет отцов и сыновей, есть только общая борьба за существование, общая охота!.. Старый и молодой лев
Глаза слипались и Макс не стал бороться со сном. Тут же проснулся, как от
В десять пришел Пиркс и сфотографировал его на паспорт.
***
В общей сложности Макс провел в этой квартире пять с лишним суток. Слонялся из угла в угол, ел, спал, смотрел старый телевизор с выпуклым, словно
В новостях ещe несколько раз показывали окрестности виллы Евсеева в Антибе. Пару раз мелькнули лица Кудлова и Злотина, они отворачивались от камер, Злотин выкрикнул что-то раздраженно и накрыл объектив ладонью. Самого хозяина видно не было и за ограду никого из съемочной бригады не пустили. Значит Евсеев сказал, что о перестрелке им ничего не известно. Что ж, это самое умное, что он мог придумать. Показывали и портрет Макса, но чувствовалось, что интерес к теме
Несколько раз давали репортажи из Линье: Дэвид Джонсон и премьер Рыбаков. Улыбаются. Пожимают друг другу руки. Переговоры закончились успешно, Россия
Москву показывали редко, первый канал. Какой-то дом на Дмитровке опять ушел под асфальт. Пикеты на Старой площади. Открылся салон Жан-Люка Бурага на Тверской-Ямской. За спиной тележурналиста спешили одетые по-весеннему москвичи, озабоченные, сосредоточенные, явно не понимающие, какое это счастье – идти
Как-то вечером без предупреждения появился Пиркс.
– Быстро собирайся, у меня все готово!
Он выглядел очень озабоченным.
Макс надел новый темно-синий костюм, белую сорочку, галстук, черные туфли из мягкой кожи. Респектабельный чиновничий вид внушает доверие. В плоский кейс положил пару белья и бритву "жиллет". Пять бриллиантов, в том числе один крупный, он потерял во время ножевой драки. Оставшиеся были аккуратно завернуты в белую бумагу и разложены по карманам – так надежней. Один, самый большой
– Я готов!
Стемнело, у подъезда стоял серебристый "ситроен" последней модели, Пиркс
– Держи…
Пиркс протянул ему французский паспорт на имя Клода Лежара. Похоже,
– Он нигде не должен выплыть, иначе у меня будут большие неприятности.
– Я понял, – сказал Макс.
Пиркс сжал губы. Вряд ли парень представил о каких неприятностях идет речь. И наверное думает, что если паспорт нигде не всплывет, то все будет нормально… Ну что ж, пусть мальчик ни о чем не догадывается. Это его долг. А за
"Ситроен" миновал пост жандармерии и выехал из города. Их не остановили,
Пару миль спустя начался широкий пустынный пляж. Пиркс притормозил у
– Через пять минут тебя заберет вертолет. Два часа лету до Лиона, в
Пиркс протянул ему маленький, уместившийся на ладони "браунинг".
– Если пилот примет радио и попробует изменить курс, заставишь его лететь
Голос Пиркса дрогнул.
– Прощай.
– Это тебе! – Макс вытащил испускающий красно-зеленоватые лучики бриллиант. Камень стоил целое состояние, но Пиркс небрежно сунул его в карман, не спуская глаз с лица сидящего перед ним человека. Как будто хотел навсегда
– Прощай.
Макс крепко обнял прожженного двойного шпиона, купившего благополучие и свободу ценой предательства. Обнял своего отца, спасшего ему жизнь. От него пахло крепким одеколоном и ещe чем-то неуловимо родным и близким… Невоспроизводимым запахом детства. Ему опять, как много лет назад, надо было бежать, оставляя отца в другом измерении. Но теперь он сам мог планировать
– Я вернусь, папа… Я обязательно вернусь!
Ярко светила луна, загадочно плескалось серебристое море. Из темноты вынырнул мигающий красный огонек, послышался стрекот вертолетного двигателя. Машина привычно коснулась песка и замерла в какой-нибудь сотне метров. Лопасти
– Беги! – сдавленно сказал Томпсон-Пиркс и отвернулся.
Чуть замешкавшись, Макс бросился к вертолету.
Томпсон-Пиркс проводил взглядом взлетающую машину и смотрел вслед до тех пор, пока мигающий огонек не растворился во мгле. И потом долго сидел неподвижно, опустив стекло и жадно глотая холодный, насыщенный ионами морской воздух. Спешить некуда – для него все закончилось. Попытаться спастись можно только одним путем: сбежав за тридевять земель. Но в его возрасте четвертую
Впрочем, одно дело у него ещe осталось. Пиркс вытащил из кармана бриллиант, отстраненно полюбовался играющим вокруг него ореолом. Открыл перчаточный ящик: там лежали девятимиллиметровый револьвер и кнопочный нож.
Потом достал телефон и позвонил Луизе.
– Послушай, девочка… Я оставил для тебя кое-что в заднем сиденье.
– Что случилось? – испуганно спросила женщина. – Что с тобой?
– Ничего… Все нормально…
– Это связано с тем парнем? Я так и знала! Где ты? Когда ты вернешься?
Луиза была в панике. Странно. На неe это не похоже – очень спокойная женщина… Он хотел сказать ей что-то хорошее, успокоить, но не смог и нажал
Телефон тут же зазвонил снова, он подумал, что перезванивает Луиза, но
– Я не могу связаться с вертолетом, Рон. Ты не знаешь, в чем дело?
– Знаю, Дик. Он должен долететь до места, и он долетит. На борту мой сын.
Наступила продолжительная пауза. Эфир был чистым, без шорохов и тресков.
– Я так и думал, что за этим стоит нечто неординарное. Ты ведь не
Томпсон-Пиркс молчал.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это ничего не меняет? – вновь возник
– Да, я это понимаю.
– Ты очень подвел меня, Рон. Да и всех нас подвел. Я ведь сообщил в Центр, что успешно провожу "Замещение" и там ждут результатов. А теперь я
– Извини, Дик. Мне очень жаль.
Уоллес вздохнул.
– Ладно, Рон. Мы долго работали вместе, какие тут могут быть счеты. Но ты
– Где ты сейчас?
– Там, куда садился вертолет. Скоро поеду обратно. Наверное, через
– Да, Рон, это будет нормально. Через полчаса. Ты настоящий мужчина. Мне
– Прощай, Дик.
Телефон ожил снова. На этот раз звонила Луиза.
– Ты где, Рональд? Я хочу приехать к тебе!
– Я сам приеду к тебе, девочка. Знаешь, раньше меня звали Томом. А ещe
– Что? Что ты говоришь?! Ты где, Ронни?!!
Пиркс совсем отключил телефон.
Ровно через полчаса, опустив левое и правое стекла, он развернулся и медленно поехал в сторону города. Вскоре впереди раздался рев мотоциклов, четыре фары, как неводом перекрыв шоссе, быстро приближались. Они охватили "ситроен" полукольцом: черные кожаные куртки, темные отблескивающие маски
Он выстрелил первым: вначале влево – темное стекло шлема разлетелось вдребезги, на миг за ним мелькнуло белое лицо, но оно тут же тоже стало темным
– Пш! Пш! Пш! – лобовое стекло машины брызнуло осколками, сквозь маленькие дырочки ворвался ледяной ветер смерти. Перегнувшись вправо, Пиркс выстрелил ещe дважды – второй мотоциклист слетел в кювет, но тут сразу две пули
***
Макс прилетел в Лондон ночью. Переночевал в аэропорту, утром абонировал в Британском банке сейф на предъявителя, спрятал бриллианты, тщательно записал шифр и пароль. Потом из таксофона позвонил Худому. Перед тем, как отправиться на встречу, он зашел в непривычно чистый общественный туалет, разорвал на крохотные клочки французский паспорт, спустил в унитаз и тщательно промыл. Он
Часть четвертая. Всем по заслугам.
Глава 1. Крупные заказы.
– Они все смотрят на меня! Понимаешь – смотрят! И сдерживают улыбки! Или
Фокин тяжело вздохнул. Эти сцены стали ежедневными и аппетита за
– Тебе просто кажется. Доктор сказал, что это остаточная реакция, это
Лучше бы он этого не говорил. Как бензином плеснул в тлеющий костерок…
– Много знает твой доктор! Да и ты вместе с ним!
Наташа уперла руки в бока и широко расставила ноги, приняв агрессивную позу базарной торговки. Раньше она так не делала – одно из многочисленных
– Это же не вас били и насиловали в подвале! Не вас хотели убить! Не на
– Ну не ходи на работу, посиди какое-то время дома, – увещевающе сказал
Лицо жены исказилось.
– Умный какой! Да там тоже сразу все узнают! И скажут – раз оттуда ушла,
Это могло продолжаться до бесконечности. Наташу будто подменили: она стала некрасивой, вздорной и злой. Казалось, за все пережитое она хочет
Фокин отставил недопитую чашку с чаем и встал.
– Я пошел на службу.
– Иди. Скатертью дорожка!
День начинался испорченным настроением. Как и все последние дни. После выписки Наташи, жизнь превратилась в ад. Спускаясь по лестнице, Фокин бросил в рот сигарету. Он то бросал курить, то снова начинал. И эта борьба с собой доставляла мазохистское удовольствие и отвлекала от действительности. Когда делаешь себе уступку, мир вокруг становится немного веселей… Он щелкнул
