Виктор Доренко - Золото Рейха
— Слушай, девушка, можно вас пригласить на танец? — сказал он.
— Я не хочу танцевать, — тряхнула головой Марина. — Вы уж извините меня, ребята, мне не хочется танцевать.
— Но со мной, один танец?
— Ни танец, ни полтанца. Не буду.
— Ты что, не понял? Она не будет танцевать, — спокойно сказал Феликс, понимая, что назревает драка и что изрядно подвыпивший Сапунов ему не помощник.
— Иди отсюда, вали, пока не вызвали милицию! — фальцетом взвизгнул капитан. — А то потом пожалеешь!
— А ты сиди, мудак! — бросил капитану кавказец и снова тронул Марину за плечо. — Пошли потанцуем, а то пожалеешь.
— Да иди ты… козел! — вскипела Марина и уже собиралась дать назойливому кавалеру по морде, но Феликс перехватил ее руку.
— Сядь, Марина, успокойся. А ты иди себе с Богом, дорогой, и оставь нас в покое. Скажи своим приятелям, пусть угомонятся и не нарываются на неприятности.
— А ты что, пугать задумал?
— Я тебя не пугаю, а пока еще предупреждаю, понял? — Феликс сдвинул брови к переносице, но понял, что его слова не произвели на парня буквально никакого впечатления.
Кавказец развернулся на нетвердых ногах и с мерзкой улыбочкой на смуглой физиономии направился к своим приятелям несолоно хлебавши.
После этого настроение у Марины окончательно испортилось. Она нервничала и бросала виноватые взгляды то на Феликса, то на Сапунова. Правда, отставной капитан делал хорошую мину при плохой игре.
— Да ну их к черту! — хорохорился он. — Они не полезут, меня здесь все знают. В этом сраном ресторане бояться нечего.
— А я и не боюсь, — спокойно сказал Феликс Колчанов.
Капитан без устали наполнял рюмки и опрокидывал их себе в рот. Он давно усвоил один простой способ избежать всяких инцидентов: просто надо напиться до поросячьего визга, до состояния невменяемости. А пьяному на все плевать. Вот он и преследовал эту цель, понимая, что, если останется трезвым, конфликта не избежать.
А Феликс вообще не пил водку. Он изредка наливал в свой бокал минералку и пил ее маленькими глотками. Марина потягивала вино и почти ничего не ела. После столкновения с теми типами ей кусок не лез в горло.
— Послушай, Феликс, может, уйдем отсюда? — наконец предложила она.
— Да никуда ходить не надо. Я сейчас позову милицию, — замахал руками отставной капитан.
— И что же ты ей скажешь? — иронически спросил Феликс.
— Кому это ей? — рявкнул капитан.
— Ну, своей милиции.
— Скажу, чтобы они арестовали тех за столиком.
— И что, ты думаешь, их арестуют?
— Конечно, арестуют! Ведь меня здесь все знают, я козырный.
«Не козырная ты карта, а битая!» — подумал Феликс, глотнув минералки.
Наконец Марина положила свою руку на ладонь Феликса.
— Послушай, а почему бы тебе не пригласить меня на танец? — спросила она.
— Я бы пригласил, — сказал Феликс, — но думал, тебе не хочется.
— Почему же, очень даже хочется… С тобой.
— Тогда я тебя приглашаю.
Как раз в это время ансамбль заиграл медленный танец. Коля и компания, грязно матерясь, смотрели то на Феликса, то на его столик, за которым капитан Сапунов раскачивался в такт музыке, словно буддийский монах на молитве.
— Иди поговори с этим козлом, — обратился черноволосый Коля к парню с кавказской внешностью. — Узнай, что это за птица. Я его никогда здесь раньше не видел.
— И я не видел, — поддержал Колю еще один амбал с «форменной» для такой публики толстой золотой цепью на шее.
Прихватив початую бутылку водки, кавказец направился к столику капитана Сапунова.
— Послушай, капитан, — обратился он к Федору, — что это за птица, этот мужик с хвостом, как у бабы?
— О, это мой друг. Вы его не трогайте, лучше будет.
— Кому будет лучше?
— Тебе будет лучше, кацо, понял?
— Да я-то все понял, капитан, только ты не понимаешь, кто хозяин в этом ресторане.
Марина нежно прижималась в танце к Феликсу, положив голову ему на плечо. Колчанов чувствовал, как трепещет тело девушки, когда соприкасается с его телом. И ему до боли захотелось покрепче обнять Марину и поцеловать в губы. Несколько мгновений он медлил, затем своими сильными руками прижал Марину к себе, и их губы слились в долгом поцелуе.
— Ой, как хорошо, — выдохнула Марина, — спасибо тебе. Просто от сердца отлегло.
— И у меня тоже, — сказал Феликс. — Пойдем отсюда. Надо хорошенько выспаться, ведь завтра предстоит тяжелый день, — прошептал он девушке на ухо.
— Да-да, я согласна, — шепотом ответила Марина
— Но вначале, наверное, надо забрать нашего бравого вояку, а то как бы эти орлы не разбили ему нос.
— А может, уйдем тихо, ни с кем не прощаясь?
— Нет, это будет некрасиво, — отрезал Феликс. Они подошли к столику, где Федор Сапунов что-то упорно пытался объяснить кавказцу. Когда Феликс и Марина приблизились, сын Востока яростно сверкнул темными глазами и быстро зашагал к своим приятелям.
— Чего он хотел? — осведомился Феликс.
— Да пугал меня, ишак долбаный.
— Зачем ты так, Федор? — укоризненно сказала Марина. Ей всегда была неприятна грязная ругань.
— А пошли они все, бандиты хреновы! — провозгласил капитан так, что на него стали оборачиваться.
— Пойдем, Федор. Возьмем такси, ты поедешь к себе.
— Да, пойдем, — Сапунов принялся размахивать руками, подзывая официанта.
— Я сам расплачусь, — сказал Феликс, когда официант подошел и уже готовился подать счет.
Колчанов вынул из кармана своей джинсовой куртки стодолларовую банкноту и сунул ее официанту.
— Надеюсь, этого хватит? — спросил он.
— Да-да, конечно! Спасибо, большое спасибо. Приятной вам ночи, заходите еще.
— Зайдем, — пообещал Феликс.
Марина взяла его под руку и, заглянув в глаза, спросила:
— Зачем ты ему дал так много денег?
— А он бы еще начал сейчас с Федором разбираться.
А бравый вояка не унимался:
— Это я, я, капитан Сапунов, пригласил вас в ресторан, а вы тут расплачиваетесь. По какому праву? Я офицер или кто?
— Конечно, офицер, — успокоил его Феликс. — В следующий раз ты расплатишься, договорились?
Петляя между столиками, все трое медленно двинулись к выходу. И, возможно, все закончилось бы вполне пристойно, но на улице Феликса и Федора уже ждали пятеро рэкетиров. Феликс увидел их сразу. Они стояли кучкой, бросая на выходящих из ресторана недовольные взгляды.
— Погоди, Марина. — Феликс освободился от руки девушки и быстро застегнул пуговицы на своей джинсовой куртке. — Держись за мной, — прошептал он. — А ты, Федор, будь справа.
— Понял, понял, — немного протрезвев от свежего воздуха, пробормотал отставной капитан. Но по нему было видно, что он изрядно трусит и скорее всего панически боится драки.
— Держись справа, понял?
— Да, да, — дрожащим голосом ответил капитан.
Когда до группы рэкетиров оставалось шагов пять или шесть, от нее отделился высокий сухощавый парень с кавказской внешностью.
— Ну, что теперь будем делать? — прошептал он с каким-то странным присвистом.
— А что ты предлагаешь? — спокойно спросил Колчанов, вытаскивая руки из карманов куртки и прикрывая собой Марину.
— Ты обидел моего лучшего друга.
Словно бы не веря своим ушам, Феликс расплылся в улыбке.
— Вообще-то не ты, а она, — парень кивнул на Марину.
При этих словах девушка в испуге спряталась за спину Феликса.
Зато Федор подошел поближе.
— Слушай, ты! Чего ты к нам лезешь? — расхрабрился он. — Неприятностей захотел на свою голову? Так запомни, у меня в милиции все повязано, все начальники мои друзья.
— Ой, напугал! Да видел я твоих начальников в гробу в белых тапочках, — с присвистом произнес парень. Видимо, в какой-нибудь драке он потерял Как минимум один зуб.
Слова парня явно задели Сапунова, и он сделал еще шаг вперед. И в это время парень проворно отскочил в сторону, развернулся и ударил отставного капитана ногой в грудь. Федор отлетел на несколько шагов, уселся на земле и принялся озираться, мучительно пытаясь сообразить, что же такое с ним произошло.
— Вот так-то лучше! — просвистел парень и добавил, обращаясь к Феликсу: — Пусть она извинится.
— Чего-чего? — переспросил Феликс, глядя негодяю прямо в глаза.
Теперь у него был повод начать драку. Ведь не он, а эти ребята начали первые.
— Я считаю до трех, — сказал Феликс, — и если ты и твои друзья не смоетесь, то вы пожалеете о том, что родились на свет.
— Как страшно, слушай, — усмехнулся кавказец. Он выдвинул вперед голову и сжал кулаки.
— Раз, — прозвучало в напряженной тишине. Кавказец осклабился, и Колчанов увидел, что он не ошибся. Действительно, у парня не хватало одного зуба.
— Два, — произнес он.
— Три, — докончил за него кавказец.
И это было последнее, что он успел сказать. Феликс странно качнулся вначале влево, потом вправо, а затем его нога описала дугу, и кавказец упал на землю. Перелом челюсти и сотрясение мозга можно было определить и без врача. Парень еще дергался, вернее, дергались только его ноги. А Колчанов сделал ровно четыре шага вперед и остановился перед рэкетирами.
