Евгений Сартинов - Черный риэлтер
— А водку то так и не выпил! — не выдержал Жора.
— Черт с ней! У нас ее еще столько будет!
Он запахнул свою летную куртку, подхватил чемодан.
— Ну, я сейчас прямым ходом на аэродром, — сказал Соков. — Билет я вчера еще купил, после вашего ухода.
— Это куда ты теперь? — спросила, как в трансе, Сонька.
— Как куда? В аэропорт, в Кануевку.
— Может, тебя туда подвезти? — спросил Жора.
— Сколько возьмешь? — насторожился майор.
— Кусок.
— Много.
— Ну, тогда давай пятихатку.
— Годиться. Давай, мать! Живи долго! — Соков подал Соньке руку. — Так я тебя и не завалил на тот диван! А жаль!
— А ты со мной зря не прощайся, я с вами поеду, — ответила Сонька.
— Это ещё зачем? — Майор нахмурился.
— А, на обратном пути мы в Железногорск заедем. Дела там у меня есть.
В машине Соков сел на переднее сиденье, все время балагурил. Только лица его спутников не были радостными.
— О, давай-ка прижмись к обочине, — велел Соков минут через двадцать пути. — Десантура желает отбомбиться. Или, как у нас пилоты в авиации говорили — надо отложить личинку. Бумага есть?
— Газета.
— Пойдет. Тоже бумага, главное, чтобы она была не наждачная.
Соков бегом, пробороздив свежий снег, побежал в лесопосадку. Жора глянул на Соньку, та кивнула головой. Могильщик нагнулся, и, вытащив из-под сиденья короткую, но увесистую фомку, поспешил вслед за майором. Он пробежал расстояние до лесопосадки одним рывком, но проклятый снег не позволил ему подкрасться к майору неслышно. Жора видел уже его фигуру за кустом облетевшей акации в классической позе «думающего» человека.
— Что, Жора, тоже приспичило?! — весело крикнул Соков, не оборачиваясь.
— Да, — сквозь зубы только и выдавил Могильщик. Он уже поднял свою фомку, но когда до удара осталось одно мгновение, Соков, как пружина, разогнулся, и, перехватив занесенную руку, в одно движение бросил бандита через себя. Тот полетел на землю, выпустив свое невольное оружие. Когда он пришел в себя, над ним в горделивой позе стоял Соков.
— Ну, ты что, урка с мыльного завода, хотел старого десантника ухайдокать? Мы и не таких как ты, мы душманов обламывали.
Могильщик поднялся, фомка его пропала где в пушистом снеге, и он бросился на майора с голыми кулаками, но тут же получил в челюсть такой удар, что пришел в себя только через несколько секунд, и то потому, что, падая, развернулся всем телом и упал лицом в холодный снег.
— Кого ты тут хочешь удивить, уркаган? — насмешливо спросил Соков. — Отставного десантника?
В это время ни чего не подозревавшая Сонька открыла багажник машины, и, повозившись с чемоданом десантника, вытащила из него пакет с деньгами. Она уже собиралась его переложить в свою сумку, когда рядом с ней затормозила машина, и несколько крепких рук заставили ее застыть в этой позе. Тут же щелкнул затвор фотоаппарата, а потом уже знакомый голос Андрея Колодникова сообщил ей: — Не стоит этого делать, Соня. Это чужие деньги.
Сонька положила деньги обратно, растерянно оглянулась по сторонам. Эти лица она запомнила еще со времен своего первого ареста.
— Ну, вот и хорошо… — сказал Колодников, но тут со стороны лесопосадки донесся звук пистолетного выстрела. Все с недоумением оглянулись в ту сторону, но первыми поняли в чем дело, и кинулись на звук выстрела как раз те, у кого оружия не было и не должно было быть: Мазуров и Косарев. Вся эта операция с подсадной уткой в виде квартиры майора была чисто их идея. Все до этого шло так хорошо, но пистолета у Сокова не было!
Их худшие опасения подтвердились, как только они завернули за тот же куст. На утоптанном снегу мучительно ворочался от боли Соков.
— Макарыч, Ванька! Что с тобой?! — упал на колени рядом с ним Косарев.
— В живот… сука! У него пистолет… оказался!
— Быстро несите его в машину и дуйте в город! — приказал подоспевший Колодников.
Оба подполковника потащили раненого десантника к дороге, это было трудно и им начал помогать Шаврин и Гусев. Сам Колодников и Павел Зудов рванули по следу Могильщика на белом снегу. Это был еще не зимний наст, а первый настоящий снег, пушистый и легкий, и идти по нему было еще легко. Миновав последний ряд деревьев, они увидели фигуру Могильщика метрах в ста от них. Тот несся вперед просто с удивительной скоростью.
— Стой, Могильщик! — Крикнул Колодников и выстрелили в воздух. Потом он прицелился, и пару раз выстрелил вслед беглецу. Тот, казалось, еще только прибавил резвости.
— Бесполезно, сейчас в него не попадешь! Брать надо, — заявил Зудов и побежал вдогонку Могильщика. Колодников так же сделал попытку рвануть вперед, но, через десять метров остановился и крикнул Павлу: — Паша, ты его по прямой гони, а я организую перехват!
Тот что-то прокричал в ответ, но Андрей его не понял, только махнул рукой, и рысцой побежал к дороге. Машины Мазурова не было, он с Косаревым повез раненого, все остальные участники захваты были на месте. Сонька, в наручниках, уже сидела в зарешеченном отделении Уазика.
— Пашка его будет гнать по полю, а нам надо как-то его попробовать перехватить, — сообщил Колодников.
— Где? — спросил Шаврин.
— Где получиться. Куда он сейчас движется?
Все посмотрели в сторону горизонта.
— Кажись в Вознесенку, — предположил Гусев.
— В какую Вознесенку! Там Нагорный, а чуть левее Кривов! — Поправил Шаврин.
— Вот и гоните туда! Будем патрулировать по трассе, пока не возьмем этого козла, — приказал Колодников.
Решить было просто, но вот претворить это на деле оказалось невозможно. Сначала сломалась машина Шаврина, а когда Алексей ее наладил — забарахлил Уазик.
— Не, вы как хотите, но мне бы сейчас только до города дотянуть! — заявил Шаврин, останавливаясь около Уазика.
— Хорошо, сейчас я вызову сюда гаишников! — согласился Андрей.
Это оказалось не так просто. Поблизости наряда автоинспекторов не оказалось, это была не территория подчинения Кривовских гаишников. Пока Колодников все объяснял дежурному по городу, пока те искали самый мобильный экипаж, прошло минут двадцать. Тут из багажника Уазика подала голос Сонька Зубаревич. Сначала она начала стучать, а потом закричала: — Эй, вы что там, заморозить меня хотите! Посадите хотя бы салон!
— Соболью надо было шубу покупать, Соня, а не норковую! — захохотав, ответил Андрей.
Тут Николай завел машину, и заявил: — Все, Андрей Викторович! Если сейчас она заглохнет, то потом мы ее хрен заведем.
Тем временем началась поземка, повалил снег, быстро перешедший в пургу. Даже на шоссе видимость снизилась метров до ста. Колодников попытался дозвониться до Зудова, но мобильник того не отвечал.
— Черт! Не пристрелил бы там этот гад нашего Пашку? — сам себя спросил Андрей.
Вскоре прибыл, наконец, наряд гаишников. Два пузатых прапорщика выслушали Колодникова, но в их глазах Андрей не увидел энтузиазма.
— На этом козле трупов, как на собаке блох, — закончил майор, — так что помогите нам его взять.
— Ладно, считайте, что он уже ваш, — согласился гаишник, и они полезли в свою расписную «девятку».
Колодников со своими орлами приехал в управление, оформил Соньку, составил протокол задержания. Та, словно оцепенев, смотрела, как на столе раскладываются ее деньги, документы. Туда же пошла пустая фляжечка из-под метилового спирта, обнаруженная в подкладке шубы цыганки. Аккуратно, чтобы не стереть отпечатки пальцев, Андрей опустил ее в полиэтиленовый пакет. Через час Зубаревскую сопроводили в ИВС. Сонька активизировалась, когда начался личный осмотр, а ее проводила мощного сложения женщина надзиратель, так хорошо ей знакомая ей по прошлому разу. Она раздели Соньку до гола, заставила загнуться и бесцеремонно заглянула в анальное отверстие. Но когда она велела цыганке поднять волосы, то произошла странная сцена. Зубаревская пристально глянула в глаза надзирательнице, и начала медленно говорить: — Я поднимаю волосы, поворачиваюсь, ты все это видишь. У меня там ничего нет.
Та стояла, словно завороженная, пару минут, а потом согласно кивнула головой.
— У тебя там ничего нет, — пробормотала она. — Можешь одеваться.
Сонька оделась, и через минуту была в уже знакомой камере.
— О, подруга, опять ты! — обрадовалась старая мошенница. — А говорила, больше не попадешь сюда.
— Пошла нахрен, — сквозь зубы прошипела цыганка.
— Да некуда мне отсюда идти! — захохотала старуха. — Я бы рада, да не пускают! Может, ты за меня похлопочешь, а?
Было шесть часов вечера, когда в третье отделение милиции ввалился похожий на сугроб человек. Паша Зудов замерз так, что сначала не мог сказать ни слова.
— Вах, Паша, сейчас я тебе чайку налью! — засуетился вокруг него Гасанов.
— Какой чай, у меня водка есть! — Колодников торопливо побежал в свой кабинет и притащил начатую бутылку водки. Только через полчаса порозовевший Зудов смог наконец отматерить и Колодникова, и всех остальных.
