Виктор Доценко - Золото Бешеного
Савелий просунул руку под рубашку, нащупал пластырь, сорвал его, вытащил ключ, вставил во второе гнездо, дважды повернул и дернул на себя дверку сейфа. Та не поддалась.
Савелий про себя чертыхнулся и отыскал шесть небольших окошечек над ключами, рядом с которыми торчали колесики. Он вспомнил, что нужно набрать слово «внучка». В окошечке показались латинские буквы. Отлично, будем набирать латинскими!
— «V»… «N»… «LJ»… — Он задумался: как же набрать «Ч»? Затем решился на «Н»… потом «К» и «А».
Он весь вспотел, и тоненькая струйка пота, вызывая противный зуд, стекала по ложбинке на спине до самого пояса. Будь что будет: Савелий решительно потянул дверку на себя, и та, слава Богу, поддалась. С глубоким вздохом он вытащил из сейфа тяжелую металлическую коробку, открыл ее и едва не вскрикнул: в свете электрических ламп ослепительно сверкнули золото, алмазы, рубины, сапфиры, какое-то странное украшение, похожее на корону, и еще много разных колец, серег, браслетов…
Быстро переложив все в дипломат, Савелий с трудом закрыл его, зафиксировал кодовый замок, сунул пустую коробку в сейф, хлопнул дверкой, вытащил ключ Волошина и перепутал буквы кода. После чего подхватил дипломат, миновал служащего, сверкнув на прощанье улыбкой, и поднялся наверх.
Женщина, которая сопровождала его в сейфовый зал, уже покинула свое рабочее место. Говорков вручил дипломат Бриджит, она тотчас поспешила прочь и в сопровождении одного из «афганцев» подошла к машине. Через пять минут появился и Савелий. Двое полицейских опрашивали пострадавших «рабочих», в окне второго этажа здания напротив тоже мелькали полицейские фуражки.
— Все в порядке? — поинтересовалась Бриджит, когда Савелий сел в машину.
— Более чем! — улыбнулся он.
— Этот пожар устроен твоими? — многозначительно подмигнула она.
— Откуда мне знать? — Его тон был красноречивее всяких слов.
— Теперь куда?
Савелий молча достал билет до Нью-Йорка и протянул девушке. Та, взглянув на него, с грустью заметила:
— Я еще утром поняла, что ты сегодня уедешь!
— Извини, что не смог оповестить тебя утром: не имел права, — виновато произнес Савелий.
— Скажи, тебе правда было хорошо со мной? — тихо спросила Бриджит.
— Правда! — Савелий нежно провел пальцем по ее щеке.
— Обещай мне… — начала девушка, но Савелий ее перебил:
— Обещаю!
— Что? — удивилась она.
— Если когда-нибудь окажусь здесь, то обязательно навещу тебя. Ты же об этом хотела попросить, не так ли?
— Да, но отку… — удивилась Бриджит.
— Оттуда! — Он прижал палец к ее губам.
— Не нужно, а то в аварию попадем! — Неожиданно по ее щеке поползла предательская слеза.
— А вот это вовсе ни к чему! — улыбнулся Савелий.
Дома он собрал чемодан, они молча присели по русскому обычаю, а потом Савелий спросил:
— Бриджит, ты не обидишься, если я тебя о чем-то попрошу?
— Я никогда не обижусь на тебя! — с горячностью откликнулась она.
— Тогда возьми! — Савелий вытащил из кармана тысячу долларов. — Это не плата, а подарок. Купи себе что-нибудь на память.
— В таком случае, если не возражаешь, я куплю машину: мне как раз восемь сотен не хватало! — Глаза ее загорелись.
— Какие возражения, если ты от этого получишь удовольствие?
— Спасибо! — Она нежно обняла его и поцеловала долгим прощальным поцелуем. — Ты правда очень милый!
Через пару часов Савелий с ребятами уже мчался в лайнере на Кипр, а Пятый член Великого Магистрата выслушивал доклад о странном происшествии напротив швейцарского банка. Вряд ли это была случайность, но до завтрашнего дня Петр Ефтимьевич ничего не мог проверить. И только утром, когда банк открылся и удалось подкупить одного служащего, ему стало известно, что вожделенный счет полностью закрыт, а деньги переведены в Нью-Йорк. Он тут же связался с женевским аэропортом и выяснил, что туда же вылетел и тот русский, на которого он не обратил должного внимания. Проклиная всех и вся на чем свет стоит, Петр Ефтимьевич приказал своим людям отправляться в Нью-Йорк и хоть из-под земли достать того, кто прямо из-под носа увел его деньги…
Кипрские переживания
На женевской таможне не обошлось без волнений, но документы, подготовленные службой генерала Богомолова, были сработаны отлично, и дипломат не пришлось даже открывать. Как только самолет взлетел, Михаил повернулся к Савелию и тихо сказал:
— Я хочу кое-что спросить у тебя, но, если ты сочтешь это лишним, сразу же заткни мне рот.
— Валяй! — бросил Савелий, прекрасно понимая, о чем пойдет речь.
— Не кажется ли тебе, Сергей, что мы хотя бы чуть-чуть должны знать, в чем суть твоего задания? Я спрашиваю не из праздного любопытства, а для того, чтобы помочь тебе.
— Я уже подумывал об этом, тем более что вы и сами все поймете завтра в банке Никозии, если кое-какие догадки уже не посетили ваши головы. — Савелий пристально посмотрел на него, словно ожидая ответа.
— Догадаться несложно, — усмехнулся Михаил. — В Женеве ты идешь в банк с девицей, которая выносит оттуда тяжелый дипломат, и ты не выпускаешь его из рук ни на секунду. Само собой напрашивается: в дипломате что-то очень ценное. Мы отвлекли твоих «пастухов», но ведь завтра они все проверят и выяснят, что сейф пуст… Они бросятся в погоню, но ведь они думают, что ты летишь в Нью-Йорк! Если мои рассуждения верны, то мы выиграли время. Остается ответить лишь на два вопроса: почему мы летим на Кипр и зачем в группу подыскивали парня с азиатской внешностью?
— Да, в наблюдательности и умении анализировать тебе не откажешь. Но поверь мне, если бы я смог справиться в одиночку, то ни в коем случае не стал бы подвергать опасности ваши жизни.
— Послушай, Сергей, мы, как и ты, прошли Афган. — Михаил сурово насупился. — Каждый из нас потерял там своих друзей, и пугать нас «костлявой старухой», которой мы не раз бросали вызов, — пустая трата времени!
— В этом я нисколько не сомневаюсь! — заверил Савелий. — А ваши семьи?
— Олег Вишневецкий специально подобрал тебе в помощь тех, у кого нет семьи. Кроме того, каждый из нас подписал бумагу о неразглашении предстоящей операции. А чтобы ты совсем перестал сомневаться, скажу следующее: можешь мне доверять, как самому Олегу… — Он посмотрел на него в упор, потом тихо, почти шепотом добавил: — Савелий Говорков! Я знаю о тебе все! Неужели ты меня не помнишь?
Некоторое время Савелий не сводил с него глаз и все-таки вспомнил! Этого парня он видел среди тех, кто был вызван Олегом для отбора участников операции по захвату контейнеров в горах Кандагара.
— То-то мне твое лицо показалось знакомым еще при встрече у почтамта! Ладно, коль скоро Олег доверился тебе, то, верно, ты достоин и моего доверия. Я раскрою тебе карты, но никто не должен об этом узнать! Никто! — настойчиво повторил Савелий.
— С этого момента твое слово для меня закон. — Михаил крепко сжал его руку.
— Верю! В греческой Никозии мы пробудем не более суток. На следующий день вы должны будете приобрести четыре больших чемодана и один маленький и ждать моего звонка. У вас есть сотовая связь? — вдруг встрепенулся Савелий.
Михаил кивнул и протянул клочок бумаги с номером телефона.
— Отлично! После моего звонка подъезжайте к банку «Сайпрс»…
— Я знаю, где он находится, — кивнул Михаил.
— Войдете с чемоданами в банк, там их наполнят долларами, затем мы садимся в машину и быстренько ломимся на турецкую территорию.
— Четыре чемодана? Это сколько же туда напихают? — удивленно прошептал Михаил.
— Более полутора миллиардов.
— Долларов? — Он недоверчиво усмехнулся, думая, что Савелий его разыгрывает.
— Долларов! — подтвердил тот.
— Черт возьми! — Михаил покачал головой. — Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил об опасности. И кому предназначены эти деньги? Я уж не спрашиваю, кому они принадлежали…
— А я отвечу на оба вопроса: принадлежали и принадлежат России! — В голосе Савелия была твердая уверенность в своей правоте.
— Не знаю, как тебе удалось это провернуть, но я просто преклоняюсь перед тобой!
— Скажешь это, когда мы все целыми и невредимыми вернемся в Москву, — вздохнул Савелий. — Слушай, а как быть с ребятами? Они ничего не должны знать!
— Я уже подумал об этом. Мои парни не глупы и кое о чем догадываются, но догадываться и знать — совсем не одно и то же. В банке они должны взять уже закрытые чемоданы. Не сомневайся, вопросов не будет! С этими ребятами я изведал такое, что в каждого верю, как в самого себя. А как насчет машины в турецкую зону? Не носить же чемоданы на себе?
— С машиной должно быть все в порядке, как и с таможней, но об этом поговорим после того, как я кое с кем пообщаюсь, — ответил Савелий.
— Понял, — тут же кивнул Михаил. — А можно поинтересоваться, что мы у турок делать будем?
— Там я кладу деньги в банк, и мы чартерным рейсом возвращаемся в Москву.
