Фридрих Незнанский - Закон бумеранга
От злых размышлений и виртуального присутствия в ресторане у Лескова начала обильно вырабатываться слюна. Он зло сплюнул. Ладно, кто прав, покажет время. А впрочем, и оно ничего не покажет. Правда у каждого своя, и она не менее многолика, чем ложь! Кто будет у власти, тот и будет прав.
Внезапно генерал напрягся. Разговор перешел в интересующее его русло…
«– Юра, у тебя есть одна вещь. Я говорю о красной папке, – уточнил Турецкий. – Она нужна мне, понимаешь?
– Нет, дорогой мой Сан Борисыч, папочка эта принадлежит тому, в чьих руках находится, – возразил адвокат.
– Но ведь для того, чтобы ее добыть, – Турецкий повысил голос, – пришлось проливать кровь хорошим парням. А кое-кому и потерять жизнь. Твой же клиент просто выкрал ее. И обвинение в краже, учти, будет фигурировать в суде.
– Все равно не могу, – стоял на своем Гордеев. – Она, по сути, защита моего клиента.
– Юра, а ведь ты когда-то предпочитал, помню, не доводить дело до суда. Может, договоримся и сейчас? Развалим? – начал торговаться Турецкий.
– Саня, а я на этот раз желаю именно открытого процесса! – возразил Гордеев.
– Но как ты не понимаешь, что твои материалы могут быть смертельно опасны, – Турецкий глазами показал на портфель Юрия, тот раскрыл его и показал красную папку. – За жизнь того, у кого она, я ломаного гроша не дам. А ты еще молод, и мне тебя будет искренне жаль.
Турецкий снова написал на салфетке: «Торгуйся и передавай ее мне!» Юрий прочитал и кивнул.
– Ну хорошо, – сказал Гордеев, – допустим, она у меня. И что? Передав папку тебе, разве я буду в безопасности? А как они об этом узнают?
– Не волнуйся, узнают, – уверенно произнес Турецкий. – А чувствовать себя в безопасности даже я не стал бы. Юра, пойми, не важно, у кого она сейчас в руках. Важно, чтобы она оказалась в материалах следствия. Ведь тогда ты сможешь открыто пользоваться любой информацией, которая в ней имеется. А мне она необходима вовсе не для того, чтобы бороться с твоими клиентами. Я хочу привлечь тех, кто мешает следствию…»
Лесков дал отмашку рукой. Стоявший в ожидании за стеклом мужчина кивнул и побежал вниз. Он знал, что делать. Предварительно Лесков обсудил с ним несколько вариантов действий.
Через пять минут автомобиль с вооруженными людьми в штатском выехал в направлении Бульварного кольца.
«…– А ты уверен, что она доживет до суда? – недоверчиво спросил Гордеев.
– Юра, если мы сами не захотим, никуда документы не исчезнут. Я сейчас же вношу твои материалы в реестр, прошиваю и кладу в сейф. Или ты считаешь, что здание Генеральной прокуратуры станут штурмовать с танками? Мой сейф, между прочим, никому, кроме меня, не вскрыть!
– Ладно, – Гордеев согласился, – я предполагал, что именно такого плана разговор у нас и состоится. Правда, не совсем представлял себе опасность документов. В принципе, чтобы проверить все факты, о которых свидетельствуют эти документы, простого адвокатского запроса недостаточно. Поэтому на, владей, но береги и ты себя тоже!
– Не волнуйся! – радостно успокоил его Турецкий. – У входа ждет бронированная «Волга» с телохранителями, которая увезет меня прямо в здание прокуратуры.
Гордеев наклонился и, раскрыв портфель, протянул Турецкому красную папку.
– Интересно, интересно, – задумчиво говорил Турецкий, листая материалы. – Операция «Пилигрим», май тысяча девятьсот восьмидесятого года. Руководитель – генерал-майор КГБ Лесков, исполнитель – подполковник КГБ Макаров. Задача – физическое устранение агента по прозвищу Пилигрим. А это что? Ого! Знаешь, Юра, ты все же сильно не расслабляйся. Да это же у тебя тут цианистый калий!..»
Лицо генерала словно осунулось. Он и сам не представлял всей опасности документов, которые оказались в руках этих мерзавцев. Одного того, о чем он только что услышал, было достаточно, чтобы его раздавить. Генерал внезапно понял: как ни тяни, пора кончать! К чему держать руку на артерии, перекачивающей огромные финансовые потоки, если тех денег, которые он уже имеет, не сможет потратить до конца жизни? Встретить старость в уютном домике в центре Европы, чем плохой финал?..
Турецкий оставил деньги на столе и, поманив Гордеева, громко сказал:
– Пойдем отольем?
Одним из главных достоинств ресторана «Узбекистан» было наличие нескольких «путей отхода». Можно было исчезнуть через соседнее заведение «Белое солнце» или по одному Турецкому известному проходу через подвал. Вот и сейчас они выскользнули через задний двор на боковую улочку и, свернув за угол, сели в заранее припаркованный автомобиль Турецкого. Он завел двигатель и, не прогреваясь, рванул по переулкам. Притормозив у метро, отпустил Гордеева, а сам через пять минут был в здании Генеральной прокуратуры.
3Снова, теперь уже более внимательно знакомясь с переданными ему бумагами, а это было полное досье на генерала Лескова, составленное его подчиненным, – Турецкий внезапно замер. Затем еще раз перечитал текст и начал лихорадочно рыться в своих материалах. Наконец, найдя нужное, углубился в чтение.
Перед ним лежало два документа. Первый – из досье Макарова:
«Осенью 1964 года подполковником КГБ Лесковым была осуществлена операция, позволившая добыть значительные средства на деятельность террористических группировок, действовавших на территории не только Западной Европы, но и Азии, и Африки. Шедевры нельзя было продавать, так как велись переговоры о возвращении их на родину. С помощью агента Парацельса была устроена гибель ценностей, вывезенных ранее из музеев Германии. Страховые выплаты поступили на счет в швейцарский банк.
В операции были задействованы агент Кит, водитель не понадобившегося бензовоза, и агент Карандаш, страховавший исполнителя на легковом автомобиле. Все они были в ходе операции ликвидированы. Агент Парацельс должен был тоже исчезнуть, однако он пропал. Сведения о нем больше не поступали. Информация об операции в средства печати не просачивалась. Есть предположение, что он погиб либо глубоко затаился».
Затем Турецкий взял в руки распечатку из тех материалов, которые передала Поремскому Юлия. Все они были взяты из открытых источников, но тщательно разобраны по годам и именам. Похоже, девка задурила голову хорошему хакеру. Ее интересовала вся информация относительно связи восточногерманских агентов и российских спецслужб, связанная с физическим устранением неугодных режиму лиц. Турецкий, когда Володя передал их ему, пролистал, удивляясь превратностям судьбы, а больше необузданности фантазии журналистов. И вот теперь он уже серьезно взглянул на текст, озаглавленный «Тайна пропавшей коллекции»:
«Стало известно, что художественные сокровища из германских музеев, вывезенные в Советский Союз после разгрома фашизма, были возвращены немецкому народу в конце пятидесятых годов. Однако такая судьба распространилась далеко не на все шедевры живописи и графики. Так, было отмечено, что уже в середине шестидесятых годов на закрытых аукционах Англии и в частных коллекциях стали появляться произведения искусства, чья принадлежность музеям Дрездена, Гамбурга, Ганновера и других городов могла быть поставлена под сомнение, ввиду утери подтверждающих собственность документов.
Одна из подобных коллекций, которую после тщательной экспертизы предполагалось выставить на закрытый аукцион, исчезла во время автомобильной аварии в районе города Ашдорфа.
Полицейское расследование, проведенное на месте аварии, указало, однако, на то обстоятельство, что собственно коллекции, как таковой, на месте происшествия не было. Бо могла быть ловкая имитация аварии с пропажей художественных ценностей, наверняка подстроенная советскими спецслужбами, в то время как сама коллекция в этот момент уже занимала свое новое место в экспозиции богатого любителя искусств, не пожелавшего афишировать свое очередное приобретение.
По некоторым данным, стоимость пропавшей коллекции могла составить около пяти миллионов долларов США.
Совершенно неожиданно объявился не просто свидетель, а участник тех событий. Судьба Уилли Крафта стоит отдельного исследования. Потерявший в результате войны родителей, выросший в детском доме под шефским руководством органов безопасности, он стал убежденным коммунистом, ибо только в нем видел альтернативу фашизму. Молодой человек легко стал игрушкой в руках спецслужб и в середине шестидесятых годов получил задание уничтожить фургон с якобы архивом секретных данных. Уилли с задачей справился. Когда же понял, что его должны были убрать после этой акции, скрывался долгие годы.
В конце семидесятых его, известного в ту пору эколога, вновь нашел тот же самый представитель спецслужбы по имени Карлос и дал поручение физически устранить одного из видных деятелей правозащитного движения. Когда же он пришел в дом к Клаусу Беккеру и во всем ему признался, его тайно вывезли в Советский Союз и поместили в психиатрическую лечебницу.
