Фридрих Незнанский - Закон бумеранга
– Не врешь? – спросил вдруг Жора.
– Мне что, землю есть? – обозлился Турецкий, глядя на часы.
– Морг! Как это интересно! Я никогда не была в морге! – вдруг воскликнула Светлана.
– Еще побываешь! – сострил Жора.
– Надеюсь, что не один раз! – ответила женщина.
– Бо намек, что сначала проводишь меня? – высказал догадку Жора.
– Нет, – твердо возразил Турецкий. – Посторонним туда вход воспрещен. А у такой эмоциональной особы, как ты, Светочка, запросто может начаться еще какая-нибудь фобия.
– Ой, я не могу! Саш, ну мы же не маленькие! – приобняв Турецкого, возразил Жора. – Никогда не поверю, что у тебя нет возможности провести двух своих близких друзей посмотреть на жмуриков.
– Ребята, вам это сильно надо? А тебе-то, Жора, зачем?
– Надо! – почему-то уверенно кивнул Жора.
Турецкий молчал. Водитель во все зеркало заднего вида расплылся в улыбке. Наконец Жора выставил свое условие:
– Ладно, давай договоримся: ты ей показываешь своих мертвецов, а мы потом едем домой своим ходом. Вот только сумки, если можно, оставим в машине. Там ничего скоропортящегося нет. Бо же не трупы! Гы-ы-ы!
– Давай в Лефортово, – вздохнул, обращаясь к водителю, Турецкий, внезапно решив, что, наверное, Жора по-своему прав. Пусть эта дура посмотрит на своего любовничка, может, поумнеет. – И еще, Светлана, мне надо сесть впереди.
– Настоящий джентльмен всегда пропустит вперед даму, – произнесла поучительным тоном Светлана.
– Чтобы с заду изучать ее фигуру! – хмыкнул Жора.
– Да я не против. Наоборот, снимается головная боль. Автомобиль-то служебный, а материальную ответственность за ущерб, в случае аварии, несет старший, то есть сидящий рядом с водителем.
– Остановите! Я пересяду. Ну и порядки тут у вас! Все не как у людей!
Всю дорогу супруги Булатовы тыкали пальцами в здания и надоедали: «А там что находится?» Ответ Турецкого: «Не знаю» – немедленно вызывал взрыв здорового жеребячьего смеха. Однако, когда въехали в тоннель третьего транспортного кольца, они примолкли. Светлана пришибленно пригнулась, словно боялась снести свод своей головой.
– Тоннель пробит под жилыми кварталами исторического центра, – прокомментировал Турецкий.
– Значит, над нами многотонные дома? – озадаченно спросил Жора.
– Конечно, – охотно подтвердил Турецкий. – И они в любой момент могут обрушиться!
– Ну и чем это отличается от метро? – спросила Светлана таким тоном, словно Турецкий сам копал эти тоннели исключительно из желания ее попугать.
2Подъехав к серо-желтому зданию, автомобиль остановился. Турецкий вышел и потянулся:
– Ну вот, добрались.
– Фу, совсем не похоже, – сочла необходимым высказать свое особое мнение Светлана.
– А ты думала, он должен быть оформлен в стиле дворца Кощея Бессмертного? – съязвил Жора.
– Ждите здесь, – распорядился Турецкий. – Когда договорюсь, позову вас.
– И как долго? – капризно спросила Светлана.
– Света, я иду работать, а не развлекаться. Когда надо будет, тогда и выйду, – Турецкий зло хлопнул дверцей автомобиля.
В здании морга, мягко скользя войлочными тапочками по кафельному полу, навстречу Александру шел молодой человек. В прошлое посещение он был представлен Сигизмундом Тоевичем как «остолоп Павел». Турецкий остановил его рукопожатием.
– Меня помнишь? – спросил он.
– Нет, – с печальной задумчивостью ответил Павел.
– Ты же Павел? – на всякий случай уточнил Турецкий.
– Да, – кивнул тот.
– А в прошлый раз ты мне показался веселей.
– У меня сегодня некрофилическое настроение, – объяснил он. – Другими словами, человекофобия.
– Так, значит, именно ты мне и нужен, – возбудился Турецкий. – Со мной двое ненормальных, которые делают все, чтобы их возненавидели при жизни. Покажи им останки господина Макарова. И дама при этом должна его опознать. Придумай там что-нибудь вроде протокола. Чтоб она его подписала. Ну чего объяснять? Ты же умный мужик, как я заметил. И расскажи им заодно что-нибудь о вечности. Бакое… Пусть люди задумаются.
– Программа вечеринки устраивает, – оживился вдруг Павел. – А шеф возражать не станет?
– Никогда! – горячо заверил Турецкий. – Кстати, старина Сигизмунд на месте?
– А куда он отсюда денется? Разве что в крематорий?
Турецкий быстро сбегал к автомобилю. Светлана и Жора уже притомились в ожидании и, едва заметив приближение Александра, покинули машину. Он без лишних слов схватил их за руки и втащил в здание.
– Принюхайся, Светлана! – завороженно сказал он. – Бо трупный запах! Запах смерти!
– Формалином пахнет, – с привычной ухмылкой уточнил стоявший в коридоре молодой грустный человек со скрещенными на груди руками.
– Знакомьтесь, это Павел. Он тут как апостол, души провожает, принимает… Пока я буду занят, он проведет с вами обзорную экскурсию и даже некоторое опознание. Слушаться его беспрекословно!
Забежав затем к старому другу Сигизмуду Тоевичу Вербицкому, Турецкий сделал практически невозможное. Он вырвал заключение о смерти Макарова и Звонаря, не прикоснувшись к спиртному.
– Плохая примета, Саша, – вздохнул, натягивая синюю застиранную шапочку на макушку лысого черепа, патологоанатом. – Нельзя менять старые, устоявшиеся привычки. Боюсь, следующая наша встреча может оказаться несколько при других обстоятельствах, и моя работа в этот день не принесет мне должного удовлетворения. Поверь, это неоднократно проверено печальной практикой!
Турецкий, уже в дверях, на секунду замер, а затем, махнув рукой, согласился:
– Только три капли! Станешь тут с вами суеверным.
Выйдя наконец, он уселся рядом с водителем, который сразу учуял пары спирта и недовольно засопел. В ожидании четы Булатовых Турецкий принялся изучать заключение.
И вот дверь морга отворилась. Из темного прохода появилась семейная пара. Несколько сгорбленный мужчина, прихрамывая, вел под руку такую же согбенную пожилую женщину. Турецкий узнал их только тогда, когда Жора, склонившись к окну, произнес:
– Александр, а ведь мы сегодня уезжаем. Ключи оставим соседям.
– А как же на метро…
– Какие пустяки! – махнул рукой Жора.
Забрав из «Волги» сумки и поддерживая супругу, он двинулся в сторону, противоположную ближайшей станции метро.
У Турецкого при виде их совершенно отпало желание о чем-либо спрашивать Светлану. Он решил, что они и так уже получили достаточно…
Глава двадцать вторая
ТРЕХСТОРОННИЙ КВАРТЕТ
В ресторане «Узбекистан» у Турецкого был свой кабинет. Там он назначил встречу Гордееву, после того как тот сообщил о материалах, попавших в его руки.
– Привет, Саша! – радостно встретил его Гордеев.
– Очень рад, Юра, – в том же тоне ответил Турецкий, проглядывая меню и закладывая страницу салфеткой. – Давай выбирай, чем тебя угостить!
Гордеев открыл меню и прочитал записку: «Очень возможно, нас слушают!» Он понимающе кивнул и, мельком проглядев, сказал:
– Я, пожалуй, возьму лагман, ханум, салат весенний и сто граммов «Хеннеси».
– А мне, – распорядился Турецкий услужливо склонившемуся у дверей человеку в полосатом халате. – Чучвара, двойная порция, и чимча… сильно острая?
– Разная есть! – уклончиво ответил восточный человек.
– Принеси средней остроты, сок апельсиновый и бутылочку «Русского стандарта».
2Лесков знал агентуру Макарова лучше, чем сам хозяин. Мало того, многие из подручных Макарова регулярно отчитывались перед Лесковым. О посланном на охоту киллере он узнал уже после первого звонка в Москву. Поэтому прибрать к рукам подслушивающий центр Макарова после его гибели особого труда не составило.
Он не испытывал никаких чувств по поводу расправы с бывшим соратником. Напротив, даже где-то был благодарен за то, что тот профессионально напичкал Турецкого «жучками». Теперь генерал, узнав о предстоящей встрече с адвокатом, сам сидел на стуле в операторской. Рана на ягодице оказалась болезненной и долго не заживала. И это обстоятельство сильно портило настроение, отвлекая внимание.
– Собрались, приятели хреновы, – выругался Лесков, прослушивая звуки сопровождающих вкусную еду и выпивку.
«Неужели не понимают, что следователь адвокату не товарищ? Будь моя воля, всех адвокатишек передавил бы. Гордеев – типичный вырожденец. Запросто отодвинет свою совесть в сторону и пойдет защищать насильника, убийцу, вора, только потому, что клиент платит. Ладно, этот хоть за деньги продается, а Турецкий? Он еще хуже! Цепной пес прогнившей системы. Он же не хочет замечать, что мир изменился, что люди, чьи приказы он выполняет, ничем не лучше тех, кого сажает. Разница только в том, что преступная банда, стоящая у власти, присвоила себе народное достояние и считает теперь, что она и есть всему закон. А государственная система должна защищать только их интересы…»
