Михаил Серегин - Доноры за доллары
Оставив мрачного Пихтина в подвале, мы с помощью того человека, что встречал меня, вытащили тела наверх и стали ждать машину.
* * *Матвеич шел по дороге, громыхая своей тележкой, щурясь навстречу поднявшемуся солнцу. Он только что сбыл хорошую партию самогона в соседней деревне, и теперь ему вполне улыбалось счастье потратить немного лишних денег. Снег вдоль дороги был блестящ и гладок, и, казалось, в округе нет ни души.
Тут внимание Матвеича привлекло большое темное пятно, выделявшееся на фоне снежного покрова. Матвеич подумал сперва, что это что-то слетело с грузовика, который так лихо промчался ему навстречу. Подойдя поближе, Матвеич понял, что это не что иное, как лежащий на снегу лицом вниз человек.
– Вот это надрался с утра пораньше! Ишь, лежит! Пойду-ка потормошу – замерзнет ведь человек, сгинет, – пробормотал себе под нос дед.
Он оставил тележку на обочине и полез через сугробы в овраг. Присев на корточки и заглянув в лицо лежащему, Матвеич с ужасом узнал в нем своего жильца, Митьку. Он не был пьян, а под голову его натекла порядочная лужа крови, осадив снег. В эту темную яму медленно проваливалась Димина голова.
Матвеич заголосил и кинулся обратно на дорогу, смешно вскидывая колени, и стал отчаянно махать проезжавшим мимо немногочисленным автомобилям. К его радости, это ему делать пришлось недолго. Водитель «жигуленка» напряженно выслушал захлебывающуюся речь деда, быстро вылез из кабины и пошел за ним через снег. Вдвоем они смогли поднять Диму, тело которого чем-то неуловимо походило на поломанную куклу. Дед причитал и крестился, умоляя водителя быть осторожнее. Положив Диму на заднее сиденье, водитель помчался быстро, как он только мог. Матвеич держал голову парня на коленях и приговаривал: «Ничего, касатик, выберешься».
ГЛАВА 27
Захлопнув дверь за Людмилой, Кирилл обессиленно опустился на пол. За этой дверью осталось все: его будущее, его любовь, его... жадность.
Он вскочил и стал бегать по квартире, словно ища угол, в котором может спрятаться от преследовавших его мыслей. Наконец остановился как вкопанный. Его худшие опасения оправдались. Он всегда подозревал, что сказки про «аукнется-откликнется» – вовсе не сказки. Он лишился большего, чем приобрел. А виноват во всем, во всех делах, которые закончились катастрофически, был один и тот же человек, и этот человек – Головлев.
Обезумев, Кирилл подскочил к стене с коллекцией холодного оружия, которая досталась ему от покойного деда. Схватил первый попавшийся кортик и спрятал его в карман. Посмотрел на часы – было еще не поздно. Злорадно улыбнулся и вышел из квартиры. К счастью, он точно знал адрес Головлева: как-то раз тот приглашал всю хирургию на свой день рождения, хвастаясь тем, как он хорошо устроился.
По дороге Кирилла то и дело охватывала паника – он никак не мог спокойно вести себя при людях в милицейской форме. На одной из станций метро вдруг понял, что, в общем-то, едет убивать человека. Это почему-то его ужасно развеселило.
Выйдя на нужной остановке, Кирилл быстро зашагал в сторону новостроек. Там, в одном из домов, обитал ненавистный Головлев. Он прибавил шагу и увидел, что нагоняет какую-то женщину. Кирилл узнал знакомую шубку и вертлявую походку – впереди шла Людмила. Она держалась за лицо и тоже куда-то очень спешила.
Кирилл похолодел и сбавил темп, боясь, как бы она не оглянулась на шаги. Было ясно, что Людмила торопится по тому же адресу, что и он.
«Проститутки кусок!» – застонал Кирилл. Первым его желанием было догнать ее и прибить, как бешеную собаку: никогда раньше он не испытывал к ней столь сильной ненависти, как сейчас. Его удержало то, что улицы были еще достаточно людными.
Так, гуськом, они дошли до заветного дома. Людмила набрала код и прошла в подъезд. Кирилл отошел в тень дерева и остался во дворе. Он напряженно смотрел на освещенное окно на третьем этаже, которое не было зашторено. Как в китайском театре теней, он наблюдал за разыгравшейся на его глазах пантомимой, мрачнея и зверея еще больше.
Людмила оживленно болтала и обнималась с Головлевым, после чего они потушили свет.
Кирилл решил ждать утра.
* * *Клиенты подписывали договора и порознь уезжали. Потенциальные деньги текли рекой, Козлов парил на десятом небе. Попарил-попарил и споткнулся на том месте, о котором он, за всеми своими успехами, как-то и подзабыл. В один прекрасный день в его кабинете появился седовласый Дик Нортон, и его лицо как никогда соответствовало его фамилии. С Нортоном пришел сопровождавший его в поездке здоровяк с весьма вдумчивым взглядом. Старик вместе со своим другом опустились в предложенные им кресла. Нортон, внимательно посмотpев на осоловевшего от постоянного безделья толмача, начал:
– Дорогой сэр Козлофф. Ввиду того, – синхронно переводил Егор, – что наша делегация не нашла обоснованного документального подтверждения законности вашей деятельности, мы вынуждены отказаться от предложения сотрудничать с вами.
Козлов вытаращился на профессора с недоумением, пытаясь понять, почему он считает «документальное обоснование» недостаточным: в профилактории имелся целый пакет нужных бумаг, составленных и подписанных лучшими из тех чиновников, которых только можно купить в Москве. Нортон между тем еще не закончил:
– Так как ни вы, ни ваши сотрудники не смогли предоставить нам информацию о том, из каких источников вы получаете человеческие органы, мы считаем возможным заподозрить вашу фирму в совершении противоправных действий по отношению к гражданам России – страны, которую мы безмерно уважаем. Посему нами принято решение немедленно покинуть ваше учреждение и принять меры к тому, чтобы все необходимые сведения были получены вашими властями.
Решив, что этого достаточно, Дик Нортон поднялся.
Козлов, который стоял, как громом пораженный, и никак не мог поверить в то, что он услышал, немедленно направился к двери, пытаясь хоть силой помешать старику выйти.
– Послушайте, сэр... переводи, осел! – крикнул он Егору. – Произошло какое-то недоразумение... Мы вам предоставим всю необходимую информацию – и завтра же. Сейчас мы с вами позовем секретаря и...
Козлов так суетился, что даже в равнодушных глазах Егора появилось выражение глубокого изумления. Нортон между тем с достоинством кивнул головой и сообщил Козлову, что он будет бесконечно рад, если все выяснится, но не сможет ждать дольше двух дней.
Весь этот разговор происходил уже на пороге кабинета, при открытой двери, и, когда Дмитрий Анатольевич, обливаясь холодным потом и через силу улыбаясь, вышел в коридор, чтобы проводить дорогих гостей, он чуть не упал от неожиданности: посреди приемной высилась грузная фигура Голюнова.
* * *Посидев в полутемном коридоре, мы с Чеховым наконец дождались результатов. К нам вышла строгая женщина в халате и сказала:
– Пройдемте со мной.
Мы устроились в маленьком уютном кабинетике, где нам рассказали вот что.
– Итак, тела умерших идентифицированы. Мы послали запросы, во-первых, во все медучреждения Москвы и области, а затем – в учебные заведения. Возраст у них соответствующий, – пояснила она нам ход своих мыслей. – Эти девушки недавно проходили медкомиссию, поэтому нам удалось их легко обнаружить. Одну зовут Екатерина Зоина, вторую – Ольга Рогожина. Учатся в одном техникуме – химико-технологическом, живут в общежитии. Смерть наступила вследствие изъятия жизненно важных органов. Никаких следов насилия больше нет.
– А анализ вы уже провели?
Она молча положила перед нами заполненные бланки с результатами.
– Спасибо, – сказал Чехов. – Можно вас попросить взять на себя труд сохранить тела у вас? Вероятно, придется проводить еще одно исследование – несколько позже.
– Нет проблем, – кивнула она.
– Спасибо.
Мы забрали результаты анализа и сведения о девушках и вышли на воздух.
– Ух! – закатил глаза Чехов. – Если я и умру, то умру сегодня – от запаха формалина. Ну, что, ты доволен?
– Если честно, я скорее утомлен. Каковы наши шансы в свете случившегося?
– Ну, скажем так: нужно проверить все места пребывания этих несчастных и искать соответствие результатов анализа спермы, чтобы притянуть за уши тех, кто их послал на верную смерть. У меня есть догадка, кто это наследил. Но она может и не быть верна. Также можно попытаться еще раз узнать результаты поиска этого «медтехника». Ну а ты чем собираешься заниматься?
– А чем нужно? – мрачно спросил я.
– А ты, голубь бледный, иди в клинику и собирай там последние новости. Они там будут – я тебя уверяю. Судя по всему, твои архаровцы проморгали здоровый куш и что-нибудь обязательно предпримут по этому поводу. Ты, я вижу, чем-то недоволен? Так вот, родной мой. Все, что сейчас будет происходить, так или иначе связано с посредниками. А ты со своей боксерской мордой засветился по полной программе и будешь мне только дичь распугивать, ясно? Обещаю, я тебе тоже дам пострелять и побегать – в свое время. Если все будет хорошо – сегодня вечером.
