Михаил Серегин - Доноры за доллары
Они подали заявление в загс, и Кирилл считал, что это обязывает Людмилу считаться с его мнением. Сегодня он ждал ее особенно долго, несмотря на то что задержался на второй работе, где пытался заработать недостающие для свадьбы деньги.
Наконец она явилась – еще более цветущая, чем обычно.
– Милый, – пропела она с порога. – Тебе больше не нужно вкалывать день и ночь – у нас есть деньги!
Она, танцуя, подошла к столу и с радостной улыбкой вытрясла на него содержимое своей сумочки. На скатерть просыпался шелестящий дождик из зеленых купюр.
– Что это? – похолодевшими губами спросил у нее Кирилл.
– Ты что, ослеп? Деньги, конечно же! – смеясь, удивилась Люда, стаскивая шубу и пританцовывая по комнате.
– Вижу, что деньги, – мрачно отозвался Кирилл, из-под густых бровей наблюдая за ее передвижениями. – Где взяла?
– Где-где, – внезапно разозлилась Людмила, кидая одежду на кресло. – В Караганде! Там, где ты их не взял, у Лямзина.
– То есть? Ты к нему пошла, попросила, и он отдал?
– Нет, конечно! Не просто так...
– А как?
– Ой, ну какая разница! Я ему пригрозила – он испугался. Вот и отдал, – раздраженно отмахнулась Людмила, запираясь в ванной.
Кирилл подошел к двери и дернул ручку на себя. Щеколда, звякнув, отлетела. Людмила стояла посреди ванной в трусиках и удивленно улыбалась.
– Ой, ну ты зверь! – захихикала она. – Ну, потерпи уже! Я сейчас немного освежусь и приду к тебе, мой сладкий.
Она обвила его шею руками и потянулась к его губам. Он отстранился и посмотрел ей в глаза.
– Скажи, к этой истории с деньгами Головлев имеет какое-нибудь отношение? – строго спросил Кирилл.
Она сощурила глаза и вдруг громко, истерически засмеялась.
– А! – махнула она рукой. – Какая теперь разница, – и полезла в ванну.
– Нет, постой, – схватил он ее за руку. – Отвечай быстро! Имеет?
– Ой, отпусти, больно же! Синяк поставишь! – захныкала она, извиваясь, как угорь, и морщась.
Наконец ей удалось высвободить руку. Она повернулась к Кириллу, вытянулась во весь свой рост и выпалила:
– Да! Да! Да! Имеет! Причем – прямое! В отличие от тебя, тряпка, он – настоящий мужик и берет то, что ему принадлежит, ни у кого не спрашивая!!!
Ванная поплыла у Кирилла перед глазами. Он размахнулся и ударил Людмилу в лицо кулаком. Она полетела на пол, роняя мыльницы, зеркала, банки с кремом. Упав на пол, застонала и свернулась калачиком:
– Бей, скотина! Бей! Не твой ребенок, тебе он тоже не нужен!
Кирилл замер на минуту, потом схватил ее за волосы и поволок прямо по осколкам стекла. Вышвырнув ее за дверь, отправил ей вслед ее одежду, крикнув:
– Катись, сука!
И захлопнул дверь.
* * *Спустя несколько минут в кабинете появились двое, запыхавшиеся и красные с мороза.
– Что, сплавили жмуриков? – через плечо спросил Дмитрий Анатольевич у вошедших.
– Конечно, о чем речь.
– Все прошло без эксцессов?
– Что? – протянули оба хором.
Главный ругнулся: с кем приходится работать!
– Я спрашиваю – все в порядке? Без обломов? – перефразировал свой вопрос он.
– Да, все в порядке. Тишь да гладь, как говорится. Забрали, привезли... – начал тот, что постарше. – Да, кстати!
Он подошел к столу и стал выгружать из карманов бумаги:
– Вот тут по дороге встретились с одним пареньком. Он вам кланяться велел и передал записочек...
– Отлично! – Главный, улыбаясь, придвинул к себе добычу и, разгладив листки, просмотрел их. – Что, он очень обижен, этот парень?
– Не, какое там! – махнул рукой тот, что помладше. – Лежит себе в канавке, отдыхает!
Они засмеялись.
– Пусть отдыхает, – умиротворенно кивнул главный. – Лазать по чужим столам – занятие утомительное. Интересно, кто его послал? Если он на эту клинику работает – это нормально. С ними мы разберемся. А если он легавый?
Он вопросительно посмотрел на подчиненных. Те развели руками – откуда же нам знать?
– Ладно, и на том спасибо, – пробормотал главный, сгребая бумаги в поломанный теперь ящик стола. – Что, парни, вы очень утомились? А то – отечество снова в опасности.
– Да ты скажи, что надо-то? Не юли, – пробасил старший.
– Случилось так, что в известной вам клинике, с которой мы так долго и успешно сотрудничали, завелись недовольные элементы. Они совершенно потеряли совесть – дай им денег, все им мало. К тому же у них в руках оказалась такая маленькая книжечка. Попади эта книжечка в руки нужных людей в форме, и мы с вами, ребята, встретимся в любимом вами огороженном месте... Не думаю, что вас томят приятные воспоминания о веселом там времяпрепровождении. Я там не был, но мне туда не хочется. К тому же, если никого не останется на воле, кто вас снова выручит?
Он ласково и вопросительно посмотрел на бугаев. Те встревоженно заерзали.
– Вы спросите – а что же вы можете сделать? И я вам отвечу – спасти нас всех своими руками. Для этого нужно навестить наших друзей, отобрать у них нужные документы и постараться сделать так, чтобы они никому ничего не смогли сказать. Я понятно излагаю?
– Понятней некуда, – кивнул старший. – Один вопрос – каким оружием лучше всего воспользоваться?
* * *До нужного мне места не ходил никакой транспорт. Я, чертыхаясь, вышел на конечной остановке автобуса и довольно долго топал по дороге, пока не удалось поймать какой-то задрипанный «жигуль», водитель которого согласился подвезти меня до тубдиспансера.
Я расплатился и пошел по глубокому снегу к крематорию. В этот раз на проходной никого не было, а в окнах первого этажа горел свет, несмотря на то что еще было довольно рано.
Я постучался, так как дверь оказалась заперта. Мне долго не открывали, потом наконец в коридоре послышались шаги и кто-то загремел засовом. Из-за двери высунулась незнакомая круглая голова и спросила:
– Вы – доктор Ладыгин?
Я кивнул. Голова исчезла, давая мне возможность войти внутрь.
– Вас ждут – пройдемте за мной, – сказал обладатель головы, низкорослый, широкоплечий человек.
Я поспешил за ним по знакомому уже маршруту – в подвал.
Там было непривычно светло. За одной из дверей раздавались приглушенные голоса. Мой провожатый толкнул ее и пригласил меня войти. Сам же остался за дверью.
В комнате было светло, как в операционной. Вдоль стен стояли мощные холодильники. Я понял, что это – морг. Посередине – стол с широкой мраморной столешницей. На ней лежали два тела, плотно закутанные в простыни. Возле стола Чехов и Пихтин о чем-то оживленно спорили. Увидев меня, они умолкли.
– Привет, Ладыгин! – обрадовался мне Чехов. – За тобой, брат, только смерть посылать! Мы уж думали, без тебя все решать придется.
Чехов повернулся к Пихтину, лицо которого было покрыто красными пятнами – видимо, от волнения.
– Что, Анатолий Александрович, убедил я вас? Не вижу смысла дальше препираться. Вот и наш доктор пришел. Ладыгин, ты с трупами умеешь обращаться? В смысле, резать там, потрошить? Или ты только градусником шуровать обучен?
– Ну, в институте разное бывало... А что, нужно потрошить? – спросил я, приближаясь к столу. – Что здесь?
– Да вот, Анатолий Александрович позвонил сразу, как только привезли... – Чехов кивнул на лежащие тела.
– Новые жертвы? – спросил я, приближаясь.
– Да, по-видимому. Я еще не смотрел, – ответил Юрий Николаевич, обходя стол с той же стороны, что и я. – Мы вас ждали. Так что приступайте, – потребовал Чехов, протягивая мне резиновые перчатки.
Я развернул первую простыню и увидел, что убитой была девушка, молодая и довольно привлекательная. Ее живот был распорот от грудины до паха – его даже не пытались зашить. Тем проще мне было осмотреть внутренние повреждения.
– О-о, – сказал я, раздвигая закоченевшую кожу. – Знакомая картина! Посмотри, Юрий Николаевич.
– Д-да... – протянул Чехов.
– Что характерно, тот же признак: кровь поступила в полость тела из надрезов. Значит, органы изымались при жизни.
– Осмотрите второй труп, хотя, думаю, там то же самое, – сказал Чехов.
И был прав. Девушка так же была разрезана, только у нее отсутствовал несколько другой набор внутренних органов. Сути дела это не меняло.
– Какой-то очень крупный заказ выполнили, – сказал я Чехову.
– Так, сейчас я вызываю машину и забираю трупы к судмедэксперту. Во-первых, необходимо установить личность погибших и найти их родственников...
– Если у них и есть родственники, то далеко, – сказал я Чехову, заворачивая их обратно в простыни.
– Не важно, – махнул рукой тот. – Во-вторых, нужно возбудить уголовное дело, провести экспертизу и выйти на преступников. Кстати, принадлежность простыней так же установима. Вас, Александр Анатольевич, благодарю за помощь. Возможно, вас уже сегодня арестуют. Но у вас есть смягчающие обстоятельства, так что суд будет к вам благосклонен.
Оставив мрачного Пихтина в подвале, мы с помощью того человека, что встречал меня, вытащили тела наверх и стали ждать машину.
