Андрей Воронин - Мишень для Слепого
– Хрен с ней!
– Я сейчас уберу.
– Погоди, не время. Иди сюда, на колени садись…
Звякала пряжка ремня, шумно дышал генерал, постанывала Наташа.
Глеб был готов сорвать наушники.
Наконец в наушниках послышался вздох облегчения – сперва мужской, а потом женский.
«Скорее всего, притворный, – чисто машинально отметил Сиверов. – Обычно женщина или кончает раньше, или не кончает вовсе».
* * *– Уф! – выдохнул Петр Павлович Разумовский, прикрывая полами халата бедра Наташи.
Разбитая тарелка с картошкой лежала на полу, благо в нее ухитрились не наступить. Наташа принялась собирать с пола осколки, пачкая руки в растительном масле.
Разумовский же предложил:
– Давай еще выпьем.
– А вы? – изумилась Наташа, заметив, что Петр Павлович наливает только в ее рюмку.
– С меня хватит.
– Нет, одна я не пью.
– Одной пить можно, – хохотнул генерал, – трахаться одной нельзя.
Наташа пригубила водку и встала к раковине мыть посуду. Разумовский, уже совершенно другим тоном – серьезным и даже строгим, вдруг спросил:
– К тебе в последние дни никто не приходил?
– Нет, – Наташа обернулась. – А что?
– Я просто так спросил.
– Подозреваете меня?
– В чем?
– Ну.., что я вам изменяю.
– Нет.
– Тогда что?
– Могли тут одни к тебе зайти, про меня расспрашивать. Не вздумай языком трепать! Я дело одно завертел…
Наташа с опаской посмотрела на любовника.
– А-а, – протянула она, – теперь я понимаю, почему вы попросили меня переехать на другую квартиру.
Генерал улыбнулся ей ласково и покровительственно.
– Я не столько о себе, сколько о тебе забочусь. Мало ли что…
Наташа понятия не имела, чем занимается Петр Павлович. Но, начитавшись, насмотревшись и наслушавшись криминальной хроники, она вообразила, что Петр Павлович занимается бизнесом, а его преследуют бандиты. Себя она уже представила в роли заложницы.
Поэтому ее лицо стало еще более испуганным.
– Да ты не бойся, – успокоил ее Разумовский, – тебе ничего не угрожает.
– А вам?
– И мне тоже. Главное, никому не болтай, где сейчас живешь.
– Нет, что вы! Я никому об этом не рассказывала, да и друзей у меня почти нет.
– Вот и хорошо, – Разумовский поднялся.
Сиверов, услышав звук отодвигаемого стула, был готов уже вытащить микрофон из вентиляционной шахты, чтобы выбежать из подъезда раньше генерала, но, к счастью, успел услышать, как Разумовский накручивает диск телефона. Однако слышимость была не настолько хорошей, чтобы Глеб по щелчкам диска смог определить номер.
* * *Разумовский выразительно посмотрел на Наташу, давая понять, что лучше будет, если она выйдет из кухни и не станет слушать, о чем он разговаривает. Женщина, привыкшая к скрытности любовника, тут же перешла в комнату, прикрыв за собой дверь. Абонент Разумовского снял трубку;
– Павел Иванович? – спросил Разумовский.
– Встретиться надо.
– Да, по нашему делу. Ты жди меня на том самом месте, где мы в прошлый раз встречались.
– Погоди, сейчас посчитаю. Минут через десять выйду, возьму такси… Так что через полчаса.
– Ну все. Пока, Павел Иванович. И смотри, приезжай один.
Разумовский повесил трубку.
Глава 20
Сиверов не стал прослушивать сцену прощания генерала и его любовницы.
На всякий случай Глеб вызвал лифт не с шестнадцатого этажа, а с пятнадцатого, и, спустившись вниз, быстро зашагал к машине. Куртку и кепку он забросил в багажник, водрузил на крышу плафончик с надписью «Такси» и сел за руль, надев свои большие солнцезащитные очки. Сиверов въехал во двор, остановил БМВ недалеко от подъезда и включил рацию на частоте третьего таксопарка.
Из динамиков послышались разговоры водителей, заказы, передаваемые диспетчером. Сиверов поглядывал на окна подъезда, в котором жила Наташа, любовница Разумовского.
Когда Глеб увидел, что в подъездном окне на шестнадцатом этаже мелькнула тень, он вышел из автомобиля и встал, оперевшись о капот.
Петр Павлович Разумовский появился из подъезда, и Глеб окликнул его:
– Уважаемый, извините… На секундочку…
Разумовский с подозрением покосился на Сиверова.
Но, заметив на крыше машины таксистский плафончик, несколько успокоился.
– Скажите, уважаемый, где здесь сорок пятый дом?
Разумовский сперва пожал плечами, но затем сообразил:
– Здесь вообще нет нечетных номеров, всю противоположную сторону завод занимает.
– Вот же хренотень! Я с ног сбился искать! – Сиверов зло пнул протектор. – Дали заказ: Радиальная улица, дом сорок пять, квартира сто пятьдесят… Приезжаю, а такого дома вообще нет! А я со стоянки сорвался, третьим стоял. Диспетчер, дура, говорит, звонила по телефону, который ей дали, так тот не отвечает.
– Может, дом сорок четвертый? Или сорок шестой?
– Да нет, точно сорок пятый, – Глеб с ожесточением сплюнул себе под ноги. – Хотя что вам до этого, своих дел, наверное, хватает. Спасибо. Извините. Поеду снова на стоянку, да вот только теперь в хвосте торчать придется.
В это время в эфире раздался голос диспетчера – женский, молодой, но вместе с тем неприятный, уж слишком резкий и нахальный:
– Ребята, есть заказ на Радиальную, семьдесят четвертый дом.
Глеб махнул рукой.
– Эх, черт, не успею!
И был прав: сразу же какой-то таксист принял заказ.
– Ладно, не расстраивайся, – снисходительно произнес Разумовский, – я все равно такси брать буду.
– Ну вот и подфартило. Далеко ехать?
– До метро.
– Метро в Москве большое, – ухмыльнулся Глеб, – могу и до «Пушкинской» довезти.
– Да нет, мне к самому ближайшему.
Сиверов насторожился, услышав название станции.
Ведь она располагалась не в конце линии, а поближе к кольцевой. Значит, генерал едет к метро не из-за экономии денег, а из-за желания поближе подобраться к месту встречи.
– Поехали.
Сиверов открыл дверцу перед Разумовским, сел за руль. Раненая рука все еще давала о себе знать, но Сиверов крепился. Он действовал теперь левой рукой так же ловко, как и правой, и даже движением брови не показывал, что ему больно.
По дороге Глеб завел абсолютно ни к чему не обязывающую беседу:
– Ну и времена теперь пошли! – с хрипотцой в голосе говорил он. – Рейсов пять за день сделаешь, а часа четыре на стоянке проторчишь!
Разумовский отвечал невпопад. По всему чувствовалось, думает он сейчас о предстоящей встрече, о том, какие вопросы придется ему решать. Глеб уже давно сжимал в пальцах тонкую булавку с микрофоном на конце.
– Ремешок, пожалуйста, накиньте, – сказал он, – а то ехал сюда, так гаишники под мостом стояли.
Петр Павлович взялся было за пряжку ремня, но Глеб опередил его. Правой рукой потянул за пряжку, разматывая ремень, и, когда вставлял ее в защелку, незаметно для Разумовского вколол в его плащ булавку с микрофоном.
– Бывает, ремень заест…
Дальность действия аппаратуры была около полутора километров, и теперь Сиверов надеялся, что сможет подслушать разговор.
Гаишник по-прежнему дежурил под мостом. Сиверов спокойно проехал мимо него и вскоре доставил Разумовского к станции метро. Получив от генерала деньги, Сиверов, пожав плечами, бросил их в ящичек, вмонтированный в приборную панель.
«На бензинчик заработал!» – посмеялся он сам над собой.
Дождавшись, когда Петр Павлович скроется в метро, снял с крыши фонарь. Вряд ли генерал поедет на метро в обратном направлении, иначе бы вышел из дома раньше. Значит, надо ехать вдоль ветки вперед. Жаль, сквозь землю микрофон не прослушивается.
Приемное устройство Сиверов положил на сиденье рядом с собой. Зеленая лампочка, сигнализирующая о режиме работы поисковой функции, мигала: «Микрофон вне зоны досягаемости». Сиверов ехал довольно быстро, надеясь попасть к следующей станции не позже, чем туда прибудет генерал Разумовский. Он проехал метров двадцать за станцию и остановился.
«Если исходить из того, что Разумовский обещал своему собеседнику встретиться с ним через полчаса, то он выйдет на этой или на следующей», – думал Сиверов.
Времени у генерала оставалось в обрез – три минуты до назначенного срока. Подождав немного. Сиверов тронулся вперед, не забывая поглядывать на индикатор. Тот все еще мигал: «Микрофон вне зоны досягаемости».
«Значит, едет под землей. Если бы поднялся на эскалаторе хотя бы до середины, я бы его уже запеленговал».
К следующей станции Сиверов подъезжал без особой надежды. Если Разумовский решил заехать за кольцевую линию, то его не догнать. В Центре машина поверху идет куда медленнее, чем метро под землей. Это здесь, на окраине, Глеб может соревноваться в скорости с поездами подземки, но никак не в Центре, где т каждые сто метров по пять светофоров.
И тут Сиверов вздохнул с облегчением: лампочка перестала мигать. Значит, микрофон оказался в зоне досягаемости, и Разумовский сейчас или выходит или уже вышел из метро. Сиверов пристально смотрел вперед.
