Данил Корецкий - Отдаленные последствия. Иракская сага
Сам сканер-фиксатор установлен в операторской на 26-м уровне, рядом с главным пультом управления. Пришлось потеснить старшего техника, здесь было его рабочее место – стол и два контрольных монитора. Маркеры рассыпали на всех уровнях, где проходила предполагаемая граница линии проекции. После происшествия с уборщиком все точки пересечения с проекцией «темпорального пятна» – этот звучный термин придумал лично Плюи, хотя как его включить в инструментарий современной физики пока было неясно даже ему самому,– тщательно обследовали, но ничего необычного обнаружить не удалось.
В пресс-конференции, посвященной повторному тестированию, Плюи не участвовал: послал помощника, проинструктировав – что и как говорить. Пока тот болтал всякие благоглупости о рутинности повторного запуска и формальном уточнении полученных результатов, научный руководитель проекта стоял за пультом и, как капитан на мостике, руководил последними приготовлениями.
– Закатывайте шары в лузу, ребята! С Богом! – наконец, отдал он команду в своей манере.
Начался предварительный разгон частиц. На всех уровнях ускорителя кипела напряженная молчаливая работа, сотни глаз с напряжением следили за показаниями разгона частиц, сотрудники заново испытывали смешанное чувство восторга и ужаса, словно катились вниз с русской горки в безумном парке аттракционов, рискуя вылететь с рельсового пути и свернуть шею не только себе, не только посетителям этого увеселительного зрелища, но и тем, кто даже не подозревает о существовании подобных аттракционов. Короче – всей Земле. Иными словами, в «Ведьмином Котле» закипала дъявольская похлебка, а варил ее главный повар, неторопливо помешивая поварешкой густую, пахнущую опасностью жидкость.
Плюи сидел перед сканером, впившись глазами в экран. Большую часть экрана занимала россыпь белых точек, похожая на звездное небо, в правом углу непрерывным восходящим потоком плыли цифры, значения координат, каждые тридцать секунд срабатывала «перемотка» и поток ускорялся, превращаясь в зеленый туман.
– На двадцать восьмом! Группа маркеров проскальзывает по оси тридцать шесть градусов! – передал Плюи по внутренней связи.– В чем там у вас дело?
– Так ведь еще ничего не началось,– ответил оператор, дежуривший на 28-м уровне.– Еще бустер не разогнался... Не понимаю.
– Ничего не надо понимать. Проверьте герметичность комнаты. Вентиляцию. Быстро!
– Так вентиляция отключена...
– Значит, отключите в соседнем блоке! На всем уровне!
– Вас понял.
Через несколько минут проскальзывание прекратилось. Маркеры застыли, сложились в узор, который местами и вправду напоминает ночное небо над Северным полушарием. Ну – Орион ведь? Орион. А вот и Плеяды. И даже что-то похожее на Малую Медведицу. Ничего удивительного, закон больших чисел...
– Вышли на ноль восемь ускорения,– доложил дежурный инженер.– Детекторы наготове, ждут команды.
– Открыть контуры! – коротко приказал Плюи.
Со стороны казалось, что его мало волнует, что будет происходить в ловушках детекторов, какие чудеса там случатся, какие колеса истории повернутся по его команде. Но впечатление было ошибочным. Научный руководитель был поглощен происходящим больше, чем когда бы то ни было ранее. Сейчас он казался себе деревенским лекарем, который, составляя желудочные капли, случайно открыл эликсир жизни.
Впрочем, нет, еще не открыл. Но, возможно, откроет.
Аббасидский халифат.
Усиленный взвод на марше 2
Все чаще у дороги попадаются колодцы в окружении тенистых пальм и акаций. Они прикрыты от пыли деревянными щитами, а рядом вкопаны скамьи для отдыха, ожидающие уставших путников. Вода здесь жестче и вкусней, чем на западной равнине, на скамьях стоят глиняные кружки и кувшины. Смит понимает, что они достигли зоны устойчивого благополучия.
Но перед очередной деревушкой – куча какого-то окровавленного тряпья на обочине. При приближении колонны с нее взлетели вороны и коршуны, брызнули в стороны стремительные рыжие тени – то ли шакалы, то ли деревенские собаки. То, что они приняли сперва за тряпье, оказалось истерзанными, обглоданными животными и птицами трупами. По остаткам мохнатых шапок, валяющихся рядом, определили, что это бежавшие конники Мясоруба, которые, вероятно, попытались получить в деревне приют и пищу, но нашли только смерть. Всезнающий Макфлай показал на низкий столбик, вкопанный рядом, и сказал, что это специальный знак, запрещающий хоронить эти трупы. Всадников было двое, их, скорее всего, забили камнями и бросили здесь на съедение животным и птицам...
Но Багдад ожидал их впереди – не тот сумрачный, одетый в хаки саддамовский Багдад, пылящийся на задворках цивилизованного мира, а Багдад золотой, цветущий, Багдад на пике своей славы, город Аладдина и Синдбада. Смит хорошо помнил диснеевский мультфильм про Аладдина, хотя смотрел его еще пацаном... кажется, лет десять назад? На каждом углу тогда можно было услышать: «Твои друзья умеют делать так? А твои друзья умеют делать этак?..» – и маленький смуглый то ли индиец, то ли пакистанец, который учился в одном классе со Смитом и носил дурацкую кличку Глина, вдруг превратился в Принца Али и стал пользоваться успехом у девчонок. Смит усмехнулся. Невероятно, но факт... А принцесса Жасмин? Огромные карие глаза, нос с еле заметной горбинкой, тонкая осиная талия? Кто из американских мальчишек не был влюблен в нее?
Да, и все поголовно мечтали о Джинне и волшебной лампе. Каждый мечтал заполучить себе целый мир, «целый новый мир», как пелось в другой песне из мультика...
Сбылось, думал Смит. Вот так, нежданно-негаданно, сбылось самое невероятное. Не мешок долларов, не должность топ-менеджера и не новенькая черная «Ламборджини– мурселаго» (ха-ха, какая ерунда!). А – огромный мир, которым Смит может распоряжаться и который может менять по своему усмотрению. Ну, не только по-своему, конечно... Они вместе могут его менять. Уже меняют. Пытаются. Интересно, получится ли у Барта наладить производство техники 21 века здесь, в Средневековье? Хватит ли знаний, упорства?.. Должно получиться. Все-таки у них здесь подобралась неплохая компания – вон, даже четверо ученых есть... Так что и головы есть, и руки. Все получится.
Вот только домой вернуться не удастся, подумал Смит, и сердце его на мгновение болезненно сжалось. Он попытался представить себе, что больше не увидит свой дом, отца и мать, никогда не выйдет вечером на веранду, чтобы выпить пива с друзьями...Кстати – есть ли у арабов пиво? Если нет, они с Приком вполне могли бы открыть небольшой пивной заводик... Нет, представить почему-то не получалось. Будто заслон какой-то в мозгах. Да и нет смысла стараться. Зачем? Все придет само собой в свое время.
...Даже дорога стала менять свой цвет с охристо-красного на серый. Они опять оказались в низине, похожей на глубокое блюдце, полтора десятка миль пути расстилались перед Смитом, как на ладони, и он видел, что на выходе из низины дорога выглядит несколько иначе. Она уже не извивается, обходя каждый пригорок, а бежит на восток стремительной прямой линией. И – да, точно,– такое впечатление, будто там, на выходе из низины, она покрыта то ли сероватым булыжником, то ли чем-то еще.
Вот и отлично, подумал Смит. Значит, прав Прикквистер, и айраки в старые времена и вправду что-то такое умели. Это они уже сейчас разучились... «Нет,– тут же поправил себя Смит.– Не сейчас, а – в будущем». Его «сейчас» находилось в тысяча двести каком-то году (кстати, надо будет обязательно уточнить у Макфлая или кого-то еще, какой нынче год), и к этому надо привыкнуть раз и навсегда. Здесь его новый дом – да, да, никуда от этого не денешься,– и этот дом надо обживать, чем скорее, тем лучше. Смит даже заерзал на своем сиденье, словно торопясь скорее начать процесс обживания.
Да, кстати: дом. Если этот дед Хасан не наврал, то он, Шон Смит, теперь весьма и весьма влиятельный и богатый человек, которому полагается чуть ли не собственный дворец. Это на первое время, конечно, а позже, когда они пройдут маршем по всему Востоку и всей Европе, он сможет выбрать себе абсолютно любое жилье. Скажем, римскую виллу на Апеннинах. Или замок во Франции. Ха... Да, и еще жениться на какой-нибудь симпотной королеве. Да что там королева – у него будет целый гарем королев!..
Король Смит Первый. Или нет, королей, кажется, величают не по фамилиям, а по именам. Значит – Шон Первый, король Франции. А Прик будет королем Испании, чтобы по соседству и чтобы в любой момент можно было нагрянуть в гости на рюмочку кальвадоса.
Смит даже рассмеялся в голос – до того забавно это звучало. Шон Первый. Шон Первый... Значит, никаких войн не будет, потому что они, морпехи, станут королями всей Земли и будут только выпивать вместе да играть иногда в футбол. Точно, вместо войн они будут устраивать мировые чемпионаты. Каждый наберет команду – и вперед. Здорово. Слушай, ведь это какая жизнь настанет – а?.. Мир, футбол, технический прогресс, вообще благодать. И болезней не будет – у них ведь есть Руни, он в этом кумекает, поручим ему производство всяких пилюль и вакцин в общемировом масштабе... Ага, погоди, так, значит, ни Первой, ни Второй мировой войн не будет. Отлично! И Вьетнама не будет, и 11 сентября, и самой этой иракской войны не будет...
