Наталья Троицкая - Сиверсия
«Что это? Поясница? Нет. Тогда что? – он сделал глубокий вдох, боль не повторялась. – Нервы ни к черту…»
Он прижал Марину к себе.
– Я понесу ее.
– Босс? – Тагир ждал ответа.
– Пусть несет. Пошли!
Холодный сырой воздух перехватывал дыхание. Под ногами скрипела крошка красного кирпича, которым когда-то, очень давно, была выложена подземная галерея. То тут, то там попадались заиндевевшие островки. Отражаясь от них, лучи фонариков били прямо в глаза, вышибая слезы.Поворот ключа. Скрип входной двери. Знакомый с детства шорох еловых лапок по обоям. Радостное: «Слава богу! Хабаров, ты дома!»
С плошкой в руках, взбивая венчиком соус, Алина выглянула из кухни и замерла от неожиданности и удивления.
Мальчишка лет двенадцати, старательно пыхтя, тащил в прихожую здоровенную елку. Елка была раза в два больше него, тяжелая, разлапистая.
– Простите, вы к кому?
Мальчишка от неожиданности вздрогнул, резво повернулся в ее сторону. На секунду он растерялся, но потом внимательно оглядел Алину с ног до головы и очень буднично сказал:
– С Новым годом!
Он прислонил елку к стене, запер дверь, по-хозяйски заглянул в комнату.
– А отца что, нет?
– Ко-го? – все более изумляясь, по слогам выговорила Алина.
Не обращая внимания на вопрос, мальчишка прошел мимо Алины в кухню, взял со стола кусочки нарезанного горкой сладкого перца и отправил их в рот.
– Нормально постаралась! – сказал он, по-хозяйски оглядев стол, сплошь уставленный плошками с салатами. – А мясо где? Он мясо любит. Ты мясо сделала?
– Н-нет… – запнувшись, ответила Алина.
– Что и требовалось доказать! – подытожил пацан, звонко припечатав ладошкой по настенному шкафу.
Открыв дверцу, он пошуровал в шкафу, нашел рулон фольги.
– Горе ты мое, держи! Мясо в холодильнике. Исправляйся и запомни: домработницы, которые не готовят мясо, никому не нужны! А без тебя опять будем сидеть на сосисках с сардельками. Никакого полета. Ну, ладно, – мальчишка деликатно отстранил застывшую в дверях Алину. – Заговорился я с тобой. Ты работай. Я елку пойду ставить.
Он деловито надел рукавицы и потащил елку в комнату.
– Послушай, мальчик, а ты вообще кто? Тебя как зовут?
– Антон. Я – сын Александра Ивановича. Еще вопросы есть?
В дверь позвонили.
– Это ко мне!
Антон прошмыгнул мимо Алины к дверям.
Сильно подвыпивший мужичок, одетый в грязную телогрейку, валенки с галошами, пыхтя и чертыхаясь, внес в квартиру ведро песка.
– Опять у вас лифт не работает. Чуть не помер на лестнице. Хоть бросай!
– Сюда! В комнату неси, Борисыч.
– Куда прикажешь, Антоха. О-на! Хоромы какие! – мужичок присвистнул, поставил ведро с песком на паркет. – Сам-то елку поставишь? Уж елка больно велика для тебя.
– Я справлюсь. Если что, у меня помощница есть.
Антон протянул мужичку двадцать рублей. Тот растаял от умиления.
– Спасибо. Уважил.
– Ты иди, иди, Борисыч. Там кочегарка твоя без присмотра. За песок спасибо.
– С Новым годом, барышня! – Борисыч отвесил поклон безмолвно наблюдавшей за ними Алине.
– Иди уже! Не до тебя, – поторопил его Антон.
Когда Антон запер дверь, Алина спросила:
– До прихода этого «деда Мороза» с песком ты сказал, что ты – Антон, сын Александра Ивановича. Какого Александра Ивановича?
– Есть варианты? Хабарова Александра Ивановича. Хозяина этой квартиры. Для домработницы ты слишком любопытна!
Все было прежним, только вопросов стало больше, чем ответов.
Она шпиговала мясо чесноком, натирала его пряностями, заворачивала в фольгу, ставила в духовку, делала все это машинально, а думала о другом. Недоумение и обида овладели ею. Как он мог обманывать, скрывать? В какой-то момент у нее даже появилось желание бросить все и уйти. Но подумав, Алина решила, что предоставит Хабарову возможность объясниться.
Грохот падающего табурета вернул ее из раздумий в реальность.
– Антон?
Алина метнулась в комнату.
Елка лежала на боку, ведро с табуретом тоже. Песок рассыпался по паркету. Рядом сидел насупившейся Антон.
– Я же говорила, давай помогу. Не ушибся? Болит где-нибудь?
– Нормально.
– Покажи руки.
Алина взяла руку мальчишки, попыталась приподнять рукав пуловера. Он отдернул руку.
– Я же сказал, нормально!
– Я только посмотрю.
– Нечего смотреть! Сам все испортил, сам исправлю!
– Даже очень сильные люди иногда нуждаются в помощи. Принять помощь – это значит проявить разумность и осмотрительность. Я уверена, даже твой отец, человек очень сильный, иногда позволяет себе помочь. Разве ты его от этого считаешь слабым?
Антон посмотрел на Алину с интересом, внимательно.
Она улыбнулась в ответ.
– Ладно…
Антон засучил рукав. Обе руки мальчишки были в мелких царапинах.
– Я немножко не рассчитал. Лампочки вешать полез, и прямо на нее… – Антон кивнул на елку. – Хорошо, не сломал, а то бы весь праздник псу под хвост!
Алина смазала царапины йодом. Антон морщился, но терпел. Она дула на ранки, чтобы йод не щипал, хвалила парнишку за мужество, а в завершение процедуры чмокнула в макушку.
– Вы это бросьте! – возмутился Антон. – Я не маленький!
Алина погладила его по волосам.
– Я знаю.
Вдвоем они сидели возле упавшей елки и разглядывали друг друга. Алина силилась в мальчишке найти черты Хабарова и не находила. «Наверное, на маму похож», – решила она.
– Ты красивая, – сказал Антон.
– Что? Прости, я задумалась.
– Елку, говорю, поднять надо.
– Я помогу.
На установку елки ушло минут десять.
– Слушай, а с тобой здорово! Ты толковая, – хвалил Алину Антон. – Давай теперь лампочки вешать.
Встав на табурет, Алина принялась украшать гирляндой из лампочек верхушку елки, в то время как Антон крепил к еловым лапам гирлянду внизу.
– Скажи, а ты с кем живешь? – вдруг спросил он.
– Одна.
– А почему ты домработницей работаешь? Ты в школе плохо училась?
Она не скрыла улыбки.
– В школе я хорошо училась. Но у меня много знакомых, которые в школе учились плохо, двоечниками были и заядлыми хулиганами, а в итоге стали очень хорошими, умными и успешными людьми. Учеба не показатель.
– А у тебя дети есть?
– Нет.
– Почему ты замуж не выходишь?
– Слушай, маленький философ, а игрушки на елку где?
Антон растерянно пожал плечами.
– Надо поискать.
– Вы раньше с отцом наряжали елку?
Антон замотал головой.
– Я хотел сюрприз…
– Что же будем делать? Домой ехать далеко. Магазины уже закрыты. А твой отец вот-вот будет дома.
– Тогда к соседям! – твердо сказал Антон.
Едва Алина успела проверить мясо в духовке, Антон вернулся.
– Я принес! – радостно закричал он с порога. – Тетя Поля, с первого этажа, дала. У нее много! Новенькие совсем и старые… Я разные взял.
Елку нарядили к девяти. Рядом накрыли стол. Оставалось три часа до Нового года.
От праздничного мерцания огоньков на елке, запаха хвои и ароматов ужина комната стала совсем уютной, а не пустой и холодной, как после его ухода.
– Ну, вот. Все сделали, – подытожил Антон. – Тебе, наверное, идти нужно? Ты и так со мной много времени потеряла. Если честно, – Антон взял Алину за руку, – я не хочу, чтобы ты уходила. Ты – «свой парень»!
– Скажи, сколько обычно длится дежурство у твоего отца?
Антон пожал плечами.
– По-разному.
– Как ему позвонить? Я очень волнуюсь.
– Не знаю.
– А мама знает? Пожалуйста, позвони маме.
– Не знает она!
Антон отвернулся и пальцем стал ковырять щель в паркете. Алина тронула его за плечо.
– Я наврал! – вдруг выпалил он. – У меня отец – алкоголик. Мать – алкоголичка! Дерутся, бьют меня и друг друга. А дядя Саша возится со мной, как с сыном, даже ключи от квартиры дал. Сказал, что могу приходить, когда захочу. Вот я и решил, пока он на работе, сюрприз ему сделать. В праздник человеку плохо одному. Тут ты права. А дядя Саша всегда один. У него глаза грустные. Я тоже всегда один. Мои с обеда пьяные спят. Паленой водки где-то по дешевке купили… Деньги, последние, что я на елках за неделю заработал, пропили…
Кулаком небрежно он стер брызнувшие слезы.
Алина погладила его по голове. Он вырвался.
– Я тоже должна признаться тебе. Я не домработница. Я тоже хотела сделать сюрприз Александру Ивановичу. Два сюрприза – это же здорово!
Алина протянула ему руку.
– Мир?
– Ты правда не обиделась?
– Что ты…
Алина обняла мальчишку.
– Ты хорошая.
– Я уверена, будь у Александра Ивановича сын, он не смог бы относиться к нему лучше, чем к тебе. Слушай, Антоша, а давай-ка перекусим!
– Я голодный. Я с утра на елочном базаре работал. Елки продавал. Сурену, хозяину, сказал, что сегодня работать буду не за деньги, а за вот эту елку. Представляешь, вот эту красавицу заработал! Мужики мне говорят: «Глупый, бери лучше деньги!» Но я же деньги дяде Саше на Новый год не подарю…
– Ты что, целый день был на морозе?!
– Мы с мужиками подменяли друг друга. По полчаса в котельной, у Борисыча, отогревались.
