Хождение по трупам - Оранская Анна
— Ну че с ним делать? — спрашивает один другого.
— Да че — перо ему покажи, он сейчас сам свалит.
Они уже шагах в пяти от меня, и я резко открываю дверь и захлопываю ее обратно — чисто инстинктивно, решив, что этим помогу ему.
— Не высовывайся, сука! — орет один и резко бросается ко мне, и я только успеваю утопить собачку, закрывающую центральный замок — Сиди и не высовывайся, паскуда, мать твою!..
И я не вижу, что происходит, слышу только удар тела о землю и вижу, как тот, что был около меня кидается туда, где должен быть Рэй, и залезает на ходу в карман, и останавливается, застывает, делает шаг назад и падает на спину. И видно плохо, но я готова поклясться, что у него что-то торчит из груди — и, кажется, я уже знаю что. А еще вижу резкий взмах руки, показывающей мне, что надо ехать, и повинуюсь этому жесту, и срываюсь с места, и едва не вминаю “Мерс” в арку, входя с нее со слишком острого угла. Задний ход, вперед, и я уже в ней, а еще через мгновение — на улице, и глаза прыгают с дороги на лежащую на коленях карту. Я не понимаю, что произошло, почему не было выстрелов — но еду, как тупой робот, выполняющий заложенную в него программу, заученно кручу руль, сворачивая то там, то здесь. И музыка прибивает остатки мыслей, позволяя концентрироваться только на дороге и чуть-чуть на ней.
И я вдруг начинаю истерично смеяться, когда на светофоре беру с соседнего сиденья плоскую коробочку, чтобы поменять диск. И вижу надпись на ней: “Гэнгстерз Пэрэдайз” (“Гангстерский рай”). И говорю себе, что эти двое, наверно, уже там — или на подлете…
— Вы не могли бы проводить меня, офицер? Простите за необычную просьбу, но мне показалось, что меня кто-то преследовал — какая-то машина, джип, ехала за мной и сигналила и мигала мне фарами, и потому-то я и превысила скорость. Она отстала, но я не знаю, где она, и не поджидают ли меня где-то эти шутники? Мне здесь совсем недалеко — минут двадцать. С вами меня никто не тронет…
Он мнется, но вижу, что купился, кажется, — хотя у американских полицейских, как правило, физиономии серьезные и непроницаемые, у этого маска начинает менять очертания, и после недолгого колебания он кивает, улыбаясь.
— Хорошо, мэм.
— Мисс, — улыбаюсь чуть кокетливо ему в ответ. — Пока лишь мисс. И возможно, стану миссис, если встречу по-настоящему сильного мужчину, с которым мне будет надежно и спокойно — как с вами сейчас…
— О’кей, мисс. Езжайте вперед, а мы за вами — только не гоните, не то нам снова придется вас остановить…
Смеется собственной шутке и залезает в свой “Шевроле Каприз” только после того, как я усаживаюсь в “Мерседес”. Не очень смешно — и, возможно, я сделала неправильно, обратив на себя внимание полиции. Но просто подумала по пути к дому, что не исключено, что Ленчик так и ждет меня где-то на подъезде к Бель Эйр — маловероятно, но черт его знает. Получилось, что мы с Рэем их разделили — пока “Тойота” ехала за мной, в полной уверенности, что я сверну к своему району, Ленчик должен был выдвигаться к Бель Эйр, сам или послать кого-то, на “Чероки” или на другой машине. Их же семеро да еще и Виктор — в “Тойоте” было двое, так что еще одна машина у них должна быть наверняка — чего им тесниться впятером в джипе?
Но я свернула обратно в центр, и Ленчик все равно уже не успевал и, видимо, верил, что те двое и так меня тормознут или хотя бы проследят, что я буду делать, и потом сообщат, что наконец я возвращаюсь к себе, на базу, так сказать. И они наверняка связывались с ним, пока преследовали меня, а потом пропали — и что оставалось делать их главарю? Или он у себя в мотеле ждет меня в гости в сопровождении своих головорезов — или не слишком веря в то, что они вот так легко смогут меня прижать к обочине или загнать в тупик, караулит меня там, куда я должна вернуться.
В общем, версий у меня в голове выстроился целый десяток, не меньше. И я еще подумала, что хорошо, что не пишу детективы — я бы запуталась, описывая разные ситуации и придумывая за хороших и плохих героев, что они должны делать и как высчитывать следующий шаг оппонента. Хотя, с другой стороны, детективы же из головы рождаются, ни на чем не основанные, а в жизни все сложней и запутанней.
И потому, оказавшись на шоссе сто один, ведущем в Голливуд — а там налево и Беверли-Хиллз тут как тут, — прибавила скорость, зная, что патрульные машины здесь катаются нередко. Довела стрелку спидометра до сотни — сто миль в час, считай сто шестьдесят километров, — а потом до ста десяти, и тяжелый “Мерседес” не летел, но шел величественно, крепко держась всеми колесами за дорогу, и минут через десять — пятнадцать засверкали за спиной проблесковые маячки, и, когда я поняла, что это за мной, начала тормозить плавно и встала. Как положено, опустила окно, не выходя из машины, и приготовив документы, и положив руки на руль — слышала по телевизору, что случалось пару раз, что полиция начинала стрелять, когда водитель остановленной машины вел себя по-другому: пугались копы, что он при оружии и сейчас откроет по ним стрельбу. Это Америка, здесь все возможно — и это при их-то уровне жизни, что уж тогда о несчастной Москве говорить.
А потом решила продолжать игру — ведь специально привлекла к себе внимание — и выскочила из “Мерседеса”, словно и вправду испугалась чего-то, и кинулась к ним, несмотря на предупредительные крики, приказывающие мне оставаться в моей машине, и затараторила, перебивая, что кто-то меня преследовал незадолго до их появления, и я, конечно, готова заплатить штраф, но я так испугалась, так испугалась!..
Сработало — даже квитанции мне не выписали. Я так искренне изображала испуг, что они даже не успели возненавидеть меня за то, что я, молодая обеспеченная девица, разъезжаю на дорогой машине, возвращаясь, возможно, от очередного любовника в свой особняк, в то время как они вынуждены за какие-нибудь три тысячи в месяц ежедневно рисковать собой. И достаточно толстый комплимент насчет сильного и уверенного мужчины сработал — кокетство мое ему понравилось. Вот если бы я начала орать, что за мной гнались, а полиции на это плевать, им бы только штрафы выписывать, а жизнь налогоплательщиков их не беспокоит, — вот тут бы они озлобились. Но я ведь была сама любезность, и так мило улыбалась, и так надеялась, что они меня проводят, — разве они могли отказать?
И я еду не спеша, тем более что с шоссе приходится свернуть, значит, скорость волей-неволей надо сбрасывать. И вижу, как они едут за мной, и то ли мне показалось, то ли и вправду — на улочке, по которой проезжала, увидела “Чероки”, и фары выхватили силуэты внутри…
— Могу я угостить вас чем-нибудь, офицер, — вас и вашего напарника? — спрашиваю, остановившись перед своими воротами, выйдя из машины и приблизившись к их “Шевроле”. — Кофе, пиво или что-нибудь покрепче?
Тот, кто разговаривал со мной, смотрит на напарника — и я чувствую, что он бы с радостью зашел, надеясь наверняка, что может получит чего-нибудь повкуснее. Мало ли на что способна такая вот богатая девица — тем более что сама наговорила комплиментов. Но на двоих им, естественно, ничего не обломится, это он понимает, даже если считает себя покорителем женских сердец и тех мест, что пониже сердца, — и потому в ответ гордо качает головой:
— Может быть, в другой раз, мисс. Только будьте поосторожней за рулем и не гоняйте так…
С видимым огорчением пожимаю плечами и въезжаю в ворота, и только тогда они трогаются с места, посигналив мне напоследок. Что ж, все прошло классно. Уверена, что им будет о чем потрепаться во время сегодняшнего дежурства — все какое-то разнообразие в скучной рутине службы, — но начальству они об этом не доложат, ведь тогда им придется признать, что покинули трассу, чтобы проводить какую-то миллионершу до ее особняка. Да и даже если доложили бы, начальство их обо мне ничего не знает — пусть допрашивала меня полиция и подозревает в том, что я имею косвенное отношение к убийству Стэйси, пусть я на подозрении у ФБР, но это вовсе не значит, что и у тех и у других нет никаких других дел, кроме, как отслеживать каждый мой шаг. Да и что я такого сделала, в конце концов, — всего лишь превысила скорость на трассе. Конечно, узнай Крайтон о том, что вчера в трущобах неподалеку от Даун-Тауна (я даже не знаю точно, где мы были, похоже на какое-то гетто, а скорее, на руины, оставшиеся после ядерной войны) убили двух русских, а через сорок минут на значительном расстоянии от этого места остановили за превышение скорости мою машину, ему этого хватит, чтобы утверждать, что я была на месте убийства. Но не узнает — не должен.
