Сергей Гайдуков - Стреляй первым
— Практически ничего, — покачал головой Резниченко. — Я вчера отдал ему четыреста тысяч. Это все, что я смог снять со своих счетов, не привлекая особого внимания.
— А почему ты не хочешь попросить помощи у Тарасова? — задал Кожин давно волновавший его вопрос. — Деньгами или так… людьми. У него есть такие ребята, что любого Шульца из-под земли достанут.
— Я ни словом не заикнусь ему, — сказал Резниченко. — Он не станет мне помогать. Он использует этот случай, чтобы подставить меня. Не знаю как, но он обязательно подставит меня и вышвырнет из дела. Я останусь нищим. Поэтому я не могу тронуть свои деньги, которые лежат в «Грот-банке», не могу продать «гротовские» ценные бумаги. Он сразу все узнает.
— Значит, дело упирается в деньги?
— Нет, я могу, конечно, продать свои машины. Но в самом лучшем случае я не получу больше трехсот тысяч. Что еще? Продавать квартиру? До субботы я не успею набрать и полумиллиона.
— У вас есть деньги за границей? — спросил Аркадий Семенович.
— Есть. Но перевести их в наличные…
— Да. Тоже требует времени. Чеки он не возьмет. Особенно в первый раз, в субботу, когда он все еще будет ждать подвоха. Полтора миллиона в субботу вечером должны быть самые настоящие. Иначе он начнет психовать.
— У меня есть идея, — подал голос Кожин.
— Поделись, — невесело предложил Резниченко.
— Позаимствуй деньги у Тарасова.
— Я же тебе объяснял…
— Нет, ты не понял. Возьми их у него так, чтобы он не заметил.
— Из кармана, что ли?
— Почти. Из хранилища центрального отделения «Грот-банка».
— Ты спятил?
— Нет. Ты же официальный глава всей этой шайки-лейки…
— И не только официальный, — поправил Кожина Григорий Александрович.
— Вот именно. Ты можешь свободно ходить по всем помещениям банка. Ты можешь зайти в хранилище. Ты можешь забрать оттуда деньги. А я могу постоять на стреме.
— И у вас в хранилище есть полтора миллиона наличными? — заинтересовался Аркадий Семенович.
— Ну не полтора… С учетом рублей там будет тысяч семьсот-восемьсот долларов. В среднем бывает так.
— Прилично. И вы их действительно можете оттуда забрать?
— Теоретически да. Хотя будет тяжеловато. Но не в этом дело — это все обнаружится через полчаса, как только в хранилище зайдет кто-то из служащих банка. И Тарасов через пятнадцать минут размажет меня по стенке.
— А вот это не обязательно, — поднял палец Аркадий Семенович. — Что, если через некоторое время после изъятия денег из хранилища на банк будет совершен налет?
— Какой налет?
— Обычный. Бандиты, грабители, уголовники…
— И что тогда? — заинтересовался Кожин. — Какой смысл?
— Смысл в том, что после налета грабителей все будет свалено на них, и никто не вспомнит, что в хранилище какое-то время назад находился Григорий Александрович.
— Все равно это утопия, — махнул рукой Резниченко. — Где мы найдем банду, которая будет грабить банк, зная, что ничего там не найдет?
— Грабителей мы найдем очень быстро, — ответил Аркадий Семенович. — У меня есть обширный список людей, готовых еще и не на такие авантюры. А вот сообщать им, что банк пустой, я не собираюсь. Как я понял, у господина Тарасова весьма крутая служба безопасности?
Резниченко кивнул
— Ну и представьте ситуацию, когда человек пять вооруженных головорезов нарывается на людей Тарасова… у этих пятерых небольшие шансы выжить. Жаловаться потом на судьбу они не будут, — Аркадий Семенович излагал это все так же спокойно, как бы диктовал кулинарный рецепт. — Вот вам и деньги…
— Отлично! — Кожин в восторге стукнул кулаками по столу. — Гениально!
— Ну а раз уж мы соберем такую банду, — продолжал Аркадий Семенович, и Резниченко слушал его не перебивая, глядя на него с воскресшей надеждой. — Мы сможем перед этим направить их и на другие денежные объекты из филиалов «Грот-банка». Вы же знаете, где бывает много наличности?
Резниченко кивнул.
— Ну вот и вся проблема, — улыбнулся Аркадий Семенович. — Только есть один маленький аспект. Поймите правильно: я буду посылать своих людей под пули, на верную смерть. С моей стороны это подлость. Это предательство.
Кожин и Резниченко внимательно слушали Аркадия Семеновича, едва не заглядывая ему в рот.
— Это противоречит всем моим принципам, — продолжил Аркадий Семенович. — Но за сто тысяч долларов я готов забыть о принципах. Вот мое предложение.
Григорий Александрович и Кожин переглянулись.
— Конечно же, деньги после окончания операции. Благополучного окончания, — уточнил Аркадий Семенович.
— Я не могу вас обвинить в жадности, — медленно проговорил Резниченко. — Ведь речь идет не о вашей семье…
— Вы не можете меня обвинять, — кивнул Аркадий Семенович. — Потому что без меня вы никогда больше не увидите свою семью.
Глава 28
Столовая районного отдела МВД была закрыта на ремонт, и Андрей Владимирович Шестов уже вторую неделю ходил обедать в блинную на соседней улице. В этот день ему помешали пообедать.
Он почти сразу заметил, что параллельно его шагам по тротуару движется машина по дороге. Очень красивый и очень чистый, блестящий на солнце «мерседес». Шестов не испугался, а просто заинтересовался: раньше за ним никогда не приезжали на «мерседесах».
Ради все того же интереса он не стал останавливаться, а продолжил размеренно шагать своим обычным маршрутом. Тогда «мерседес» чуть прибавил скорости, обогнал Шестова и остановился. Правая задняя дверца приоткрылась.
Не обращая на это внимания, Шестов последовал было мимо «мерседеса», когда ему в спину сказали:
— Андрей Владимирович, может быть, вас подвезти?
— Мне недалеко, спасибо, — вежливо улыбнулся Шестов.
— Но приятнее проехаться в автомобиле, чем стаптывать ботинки, — настаивал некто, сидящий в машине.
— Не спорю.
— Тогда присаживайтесь. Двухминутная поездка в чужом автомобиле не может быть расценена как должностное преступление.
— Кто знает, кто знает… Смотря чем мы будем заниматься во время этой поездки, — усмехнулся Шестов.
— Н-ну уж не г-групповым сексом, — ответил из машины другой голос. — П-присаживайтесь, Андрей В-Владимирович. Очень вас п-прошу…
— Просите? — Шестов подошел к раскрытой дверце. — Это просто удивительно…
— Я мог б-бы и приказать: я ведь ст-тарше вас по званию.
— Были старше.
— Это ф-формальность. Однажды п-полковник — всегда полковник. Станете сами полковник-ком, поймете.
— Вы просто оптимист, — Шестов продолжал жизнерадостно улыбаться, но все-таки держался от машины на расстоянии метра.
— Андрей Владимирович, — снова заговорил первый. — Нас интересует дело, которое вы сейчас расследуете. Погиб наш товарищ, Владимир Прошаков, и мы хотели бы быть в курсе ваших мероприятий по розыску убийц. Просветите нас по поводу последних событий в этом направлении. Это все, чего мы от вас хотим. И в этом нет криминала, насколько я понимаю.
— Как сказать. При желании можно найти криминал где угодно.
— А это уже п-по вашей части, — вмешался второй. — P-расскажите, что м-можете…
— Что могу? — Шестов почесал в затылке. — Могу сказать, что версия о гомосексуальных наклонностях Прошакова не подтвердилась. Три месяца назад он женился, а его друзья назвали еще с десяток имен девушек, с которыми у него были интимные отношения. Ни одна из них не назвала Прошакова странным. Обнаружена также некоторая разница во времени смертей: Прошаков был убит раньше, чем этот подросток. Насколько раньше — пока нельзя сказать… Была версия о самоубийстве: выстрел ведь произведен в висок, но оружия при нем не нашли, так что…
— А мальчик?
— Мальчик подрабатывал тем, что мыл стекла машин на улице. Видели вроде бы, как он садился в белую машину. И все.
— Сам садился?
— Вроде бы да.
— Понятно…
— Я сразу вас должен предупредить, — сказал Шестов. — Шансов раскрыть это убийство — очень немного. Может быть, со временем появятся новые обстоятельства, а сейчас все очень туманно. Насилия над мальчиком не производилось, Прошаков не был ограблен. Зачем это все — непонятно.
— А такая версия вас не устроит? — предложил первый. — Прошаков работал в известной охранной системе. Конкуренты — они есть и у нас — захотели скомпрометировать эту систему. Они убили Прошакова и инсценировали это как преступление на сексуальной почве, чтобы опорочить облик нашей фирмы. Как вам такое?
— Неплохо, — кивнул Шестов. — Это было бы похоже на правду, если бы хоть кто-нибудь попытался бы в прессе раздуть эту историю. Насколько я знаю, об этом не упомянула ни одна газета. Вы не были скомпрометированы.
— А это получилось потому, что следствие — и вы в первую очередь, Андрей Владимирович, — не допустили утечки информации. И тем самым сорвали их планы.
