Петр Катериничев - Игра теней
Ну а те, что умели сохранить мир в тяжелое и смутное время, — прозваны мудрыми… Их-то как раз совсем немного.
Ну да вернемся к народам и государствам. Или — к культурно-историческим общностям. Каждая такая общность стремится не просто к выживанию, но к экспансии. Как известно: лучшая защита — нападение.
Иными словами — к распространению своей культуры, способа правления, образа жизни на новые пространства. На протяжении веков это проделывали все ставшие великими нации. Чтобы выжить.
Первопроходцами на этом пути оказались испанцы и португальцы. Они захватили целый континент — Южную Америку. И создали новую культуру, вобравшую в себя культуры всех существовавших там этносов. И создали новые нации. При этом все вновь возникающие нации получили два объединяющих начала — язык, испанский или португальский, и идеологию — христианство. В Южной Америке — девяносто два процента католиков. Но это не мешает им проводить веселые карнавалы, больше похожие на языческие празднества, хранить древние индейские и негритянские легенды…
Ватикан. Его влияние в мире, по-моему, недооценивают. Ведь, кроме идеологического влияния на громадные территории стран католического мира в Европе, Южной Америке, Африке, Ватикан обладает еще и громадными финансовыми средствами — и в виде сокровищ, и в виде недвижимости, и в виде финансового капитала.
Великобритания. Бог знает, что толкало «Владычицу морей» на колонизацию все новых и новых территорий. Но именно англичанами во многом создана теперешняя цивилизация. Индия стала единой страной благодаря трем вещам-английскому языку, введенной в 1919 году английской системе образования и двупартийной парламентской системе.
Северо-Американские Соединенные Штаты. Молодая нация, созданная на основе английской культуры. К политической системе Старого Света американцы прибавили одно: институт президентства. Но никакое государство не способно существовать без единой идеологии. Североамериканская нация формировалась из всех рас, народов, религий, вероисповеданий. Основой бюрократической системы стало римское право, идеологией — американский национализм и патриотизм. Национализм — в западном, а не в ленинском понимании этого слова: приоритет государственных или общенациональных ценностей над иными.
Американцы сделали патриотизм своего рода религией. И укрепили его целой системой: образовательной, пропагандистской, законодательной. В школах изучается во всех деталях прежде всего история США, традиции; оставшиеся исторические центры бережно сохраняются. Вся история страны представлена как история борьбы за независимость личности или — за демократию в американском варианте.
Действительно, никакого диктата нет, любой человек вправе говорить на любом языке, исповедовать любую религию или быть атеистом… Но… Если он не знает английского, то не сможет работать ни в одной фирме… Если он не протестант, а католик, он никогда не сможет претендовать на выборный государственный пост: большинство не потерпит отличие своей веры от веры своего избранника…
Так что у эмигрантов есть выбор: либо сохранять свой язык, культуру, вероисповедание, либо становиться «стопроцентными американцами». И если первое поколение еще колеблется, то их дети и внуки делают выбор легко и без затей, тем более что главная из американских ценностей — уровень жизни граждан. То, что он столь высок за счет использования ресурсов всего мира, никого не волнует. А волнует другое: если группе американских граждан угрожает опасность в любом регионе земного шара, президент без колебаний пошлет корабли, морскую пехоту, не дожидаясь никаких решений никаких наций! Даже самых объединенных!
Мир — это зона жизненных интересов американской нации. И если этим интересам что-то угрожает, а значит, жизненному уровню среднего американца «светит» понижение, США не задумываясь наносят «превентивный ракетный удар» по Багдаду или Ливии безо всякой внутренней рефлексии по поводу «общечеловеческих ценностей» или гибели каких-то там мирных жителей. Американцы легко «кушают» идеологическую отмазку бомбардировки иракцев или сербов — «защита демократии». И чувствуют себя миротворцами.
То, что американский патриотизм является по существу имперским, самих американцев никак не волнует; более того — это придает их порой скучному, сытому и безбедному существованию некий мировой смысл.
Соединенные Штаты действуют по праву сильного.
Иначе говоря, американцы охраняют благосостояние собственной нации за счет других. Самое удивительное, что иного пути просто нет.
Это я все об Америке?
Да нет, это я о России. А за Штаты я готов выпить, по примеру Петра: «И за учителей своих заздравный кубок поднимает!..»
России для собственного выживания необходима единая общенациональная идеология. И такой идеологией может стать только государственный патриотизм. Ну а поскольку основой России является стотридцатимиллионный русский народ, то пора бы перестать делать вид, что его не существует, а есть «русскоязычные» и «россияне». Без возрождения русского народа не может быть речи о возрождении страны. И это не означает ущемления прав мусульман, иудеев, буддистов… Еще Екатерина Великая объявила ислам второй после православия на государственной религией России. Вселенская интернациональная идея хороша для превращения людей в шестеренки системы; идея патриотическая, во многом слитая в одно с идеей имперской, является лучшей для возрождения Отечества и защиты его интересов, а значит и интересов его граждан. Примеров мужества, стойкости упорства России не занимать. И нечего искать за океанами то, что есть дома. «В чужой монастырь со своим уставом не ходят», — гласит пословица. Но и в «свой монастырь» чужой устав впускать негоже.
Двести лет прошло с тех пор, как Александр Суворов создал «Науку побеждать». А наши «рули» все продолжают искать где-то за тридевять земель… И по сию пору никак не могут уразуметь, чего же хотят, — «постиндустриальное общество» или «шведский социализм»… В то время как Суворов выразил это всего в двух фразах: «Мы — Русские. С нами — Бог».
И — «Каждый солдат должен знать свой маневр».
Так что же такое государство?
Если оставить в стороне всяческие определения бесчисленных словарей, то это просто большая мафия. У нее одна обязанность: защищать своих граждан от других мафий: как внешних, так и внутренних. Притом государство вырабатывает «правила игры», или законы. Они могут быть какими угодно, но их «справедливость» или «несправедливость» в общественном восприятии сводится к тому, применяются ли они в равной степени ко всем гражданам. Парадокс, но сталинское время лагерей очень многими воспринимается как более справедливое, чем брежневское: какие головы летели!
«Правила игры» воспитываются, как это ни банально звучит, семьей и школой.
Прежде всего. И уже на более высоком уровне — пропагандистской машиной государства.
В брежневские времена общая «серость власти» распространялась на огромное количество бездарей: чтобы как-то устроиться в жизни, нужно было просто пойти проторенной дорожке: пионерия-комсомолия-партия.
И чтобы жить безбедно, тихо и комфортно, накатать беспроигрышную диссертацию типа: «Влияние Великой Октябрьской социалистической революции на менструальный цикл болотной улитки», и существовать, перешептываясь по кухням о старческом маразме Членов, обсуждая подпольного Солженицына и чувствуя полное нравственное превосходство над всем миром.
С падением брежневской формы правления люди, включая людей аппарата, продолжали играть по принятым правилам. Но тут аксиома «говори, что должно, делай что хочешь» сыграла шутку: государство, как большая мафия, перестало соблюдать собственные законы. Старые правила ушли, а новые не были созданы; в стране начался беспредел под девизом «делай что хочешь».
В отсутствие сильной государственной власти быстро сформировался лозунг:
«Человек человеку волк, товарищ и братан». «Товарищ» — от слова «товар».
Какое главное требование людей к нынешней власти? Установить порядок. Иначе говоря, выработать правила игры, обязательные для выполнения. Люди готовы даже к тому, чтобы простить власть имущим их привилегии: пусть имеют, что им положено, но пусть покончат с бандитами, пусть платят зарплату… Пусть налоги берут со всех, а не только «подоходный» с нищенских жалований… Ведь налоги — это и есть «рента государственной мафии» со своих «овечек» для того, чтобы защищать их от других «волков»…
Пусть будет один хозяин и один порядок! Криминальный мир тоже пережил своего рода «ускорение и перестройку». Новые волки стали круто теснить старых, не признавая ни авторитетов, ни воров в законе, ни самого закона. Но криминалы старой закалки с нашествием «новичков» справились: созданная десятилетиями система, базирующаяся на трех китах — «никому не верь», «ничего не бойся», «ни у кого ничего не проси», — организационно переварила «беспределыциков», перестреляв одних и присоединив других.
