Владимир Власов - Мономах. Снова в деле
К немалому удивлению Толоконникова, Бобров совершенно не обиделся. Лишь едва заметно усмехнулся и аккуратно затушил сигарету о край пепельницы.
— Я приехал сюда не для того, чтобы заключать с вашим агентством договор. У меня, слава богу, своих телохранителей хоть пруд пруди. — Бобров выразительно посмотрел на дверь. — Сидят балбесы в приемной, болтают с вашей секретаршей и рады по уши, что какое-то время могут не думать о безопасности своего хозяина.
— Если я правильно понял, вы здесь, чтобы познакомиться со мной? — холодно уточнил Мономах.
— Да.
— Что ж, мне очень приятно. К сожалению, не могу уделить вам слишком много времени: дела, знаете. Клиенты ведь народ непредсказуемый, а угодить каждому невозможно, хотя мы и очень стараемся. И если в назначенное время я не смогу принять человека, который записался на эту встречу заранее, он здорово обидится. Вы понимаете, что я имею в виду?
«Надеюсь, я выразился предельно ясно? — мысленно прикинул Толоконников. — И он наконец поймет, что я не расцениваю его визит, как явление Божье. Интересно все-таки, что генералу от меня нужно?..»
Бобров, продолжая улыбаться, не отрываясь, смотрел на Мономаха. От его цепкого, оценивающего взгляда становилось не по себе и невольно в памяти возникала знаменитая, крылатая фраза про кролика и удава.
— Я наблюдаю за вами очень давно, и мне нравится ваша жизненная позиция, — наконец разжал губы Бобров. — Вы умеете приспосабливаться к любым условиям, и именно за это я вас уважаю. Уверен, что девяносто девять процентов людей, потеряв способность двигаться, вряд ли бы смогли жить нормальной, полноценной жизнью. Не говоря уже о том, чтобы открыть свое собственное дело.
Судя по всему, подобные комплименты из уст генерала срывались не часто (не считая, конечно, комплиментов в свой адрес). Нетрудно было догадаться, что Бобров сделал паузу лишь для того, чтобы дать собеседнику возможность высказать ответные слова благодарности. Однако Мономах решил твердо придерживаться выбранной тактики и демонстративно посмотрел на часы.
— Извините, но через пятнадцать минут у меня встреча с клиентом.
— Понимаю. Чтобы изложить мою просьбу, мне хватит и пяти минут.
«Значит, он все-таки пришел по делу», — мысленно усмехнулся Мономах и в упор посмотрел на Боброва.
— Я вас внимательно слушаю.
— Наверное, вы знаете, что совсем недавно я сделал публичное заявление о своем решении баллотироваться на пост президента? Так вот, мне нужны единомышленники, хорошая команда, которая помогла бы мне победить на выборах. Поэтому я здесь.
С трудом скрывая удивление, Толоконников уточнил:
— Вы хотите, чтобы я принял участие в вашей предвыборной кампании?
— Да.
— Чем я заслужил такую честь?
Не заметив в вопросе Мономаха подвоха, Бобров с энтузиазмом продолжил:
— Потому что вы — именно тот человек, который мне нужен. Я перебрал массу вариантов, прежде чем остановился на вас. Вы молоды, умны, предприимчивы, жизнестойки. Ко всему прочему, вы — настоящий герой нашего времени. Бывший офицер-спецназовец, ставший инвалидом во время Чеченской войны! Другой бы на вашем месте давно опустил руки, а вы продолжаете бороться с жизненными трудностями и с честью преодолеваете их. Между прочим, я беседовал со многими светилами медицины, и все они в один голос удивляются вашему феномену. Некоторые из них почти уверены в том, что с вашей энергией, вашей верой в собственные силы вам удастся победить свою болезнь.
— Я не настроен обсуждать с вами свои проблемы, — сухо отрезал Мономах. — Это касается только меня и никого другого.
— Извините, если я вас чем-то обидел, — на удивление быстро среагировал Бобров. — Но я пришел к вам с самыми искренними намерениями. Если вы поможете мне выиграть президентские выборы, я в долгу не останусь.
Напористость генерала и уверенность в том, что ему не посмеют отказать, раздражала. Мономах, с трудом сдерживаясь, чтобы не выставить именитого гостя за дверь, процедил сквозь зубы:
— Я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите?.. И какого рода помощь вам требуется?
— Для того чтобы склонить на мою сторону миллионы избирателей, вы должны вступить в нашу партию и обнародовать это решение. Раскруткой вашей биографии займутся мои люди.
— Ну уж нет, — наотрез отказался Толоконников, возмущенный до глубины души. — В эти игры я не играю!..
— Какие игры? — В голосе Боброва послышалось изумление. — Неужели вы считаете меня несерьезным политиком?
«Сказать ему все, что я о нем думаю?.. — принялся размышлять Мономах. — Нет, пожалуй, не стоит — обидится. Все-таки он — мой гость и пришел сюда с самыми искренними намерениями. Его дело предложить, мое — отказаться. И сделать это необходимо как можно тактичнее».
— Честно говоря, я предпочитаю оставаться независимым, — негромко начал он. — Спасибо, конечно, за доверие, но я не могу принять ваше предложение о сотрудничестве. Мне нравится работать только на самого себя, это во-первых. А во-вторых, даже если бы я согласился участвовать в вашей предвыборной кампании, у меня просто-напросто не хватило бы должного опыта. Боюсь, что я могу завалить вам все дело.
— Но не будете же вы всю жизнь сидеть в этом кабинете и тратить свой ум, свою энергию на то, чтобы «новые русские» чувствовали себя в полной безопасности? Сегодня ваша фирма известна всей Москве, у вас нет отбоя от клиентов, но никто не знает, что может произойти завтра…
— И что может произойти завтра?
— Поверьте, со мной лучше дружить. Я расправляюсь со своими врагами беспощадно. А вы ведь не хотите попасть в число моих недругов?
— Не хочу. Но и в друзья не набиваюсь.
— Я и не собираюсь предлагать вам свою дружбу. Деловое сотрудничество, не более.
Воистину у генерала Боброва было ангельское терпение. Ведь только что ему отказали открытым текстом, однако он продолжал настаивать на своем, уверенный, что рано или поздно сумеет переубедить собеседника.
«Деловое сотрудничество, черт бы его побрал! — в сердцах выругался Мономах. — Если он так упрямо идет к своей цели, значит, я ему позарез нужен. Но что он может предложить мне взамен? Неужели генерал думает, что я из той породы людей, которых можно легко купить?»
— Сто тысяч долларов вас устроит? — вдруг спросил Бобров. — Сто тысяч долларов на счет в зарубежном банке плюс оплата вашего лечения в Швейцарии.
«Откуда у него такие деньги?» — растерялся Мономах, но постарался ничем не выдать своего удивления.
— Если я не ошибаюсь, отечественные медики не дают никакой гарантии, что вы когда-нибудь станете на ноги? — прищурившись, уточнил Бобров. — Даже после сложнейшей операции позвоночника ваши шансы неутешительны — в лучшем случае, пятьдесят на пятьдесят. Но я консультировался с зарубежными специалистами, и они твердо заверили меня, что в одной из клиник Дюссельдорфа давно научились управляться с подобными пациентами. Сами понимаете, это стоит немалых денег — профессор Гюнтер, хирург с мировым именем, работает только за очень большие гонорары. Тем не менее попасть к нему чрезвычайно трудно. Но если вы согласитесь играть на моей стороне, я почти уверен — рано или поздно вы сможете ходить. Разве не об этом вы мечтаете вот уже почти год, с тех самых пор, когда осколок разорвавшегося снаряда застрял в вашем позвоночнике?
Аргументы генерала звучали вполне убедительно, и Мономах вдруг так сильно разволновался, что ощутил удары собственного сердца. Соблазн принять предложение Боброва был велик, но все же Толоконников решил повременить с окончательным ответом. Неожиданно ему показалось, что в этой шахматной партии он, хотя и играет белыми, все равно рано или поздно получит свой шах, а затем и мат. И результат игры ни в коей мере не зависит от того, согласится он работать с Бобровым или пошлет генерала подальше.
Бобров, словно почувствовав сомнения собеседника, насмешливо улыбнулся.
— Ну так как, герой? — спросил он. — Решил?
— А можно мне немного подумать? — То, что генерал перешел на «ты», не понравилось Мо-номаху.
— Нет, думать нет времени. Говори сейчас «да» или «нет».
— Ладно, я согласен. Я буду помогать вам, но с одним условием.
— Интересно, с каким?
— Я не стану вступать в вашу партию.
— Это непринципиально, — удивительно легко согласился Бобров. — Главное, чтобы вы работали в моей команде с полной отдачей.
— За такие деньги я и мои люди будут работать на совесть. Но если ваши приказы будут противоречить общепринятым законам, я немедленно выхожу из игры. И никакого криминала. Это мой принцип.
Подумав, Бобров кивнул.
— Хорошо, меня вполне устраивает такой поворот событий, — он протянул руку и улыбнулся. — Я знал, что рано или поздно мы договоримся… Значит, так. Перейдем к делу. Вы должны послать своих парней охранять один весьма важный объект. И чем быстрее, тем лучше.
