Владимир Шитов - Собор без крестов - 2
— Но вы же не знаете специфики нашей работы! Где вы возьмете свои ноу-хау?
— Купим в вашем же конструкторском бюро. Об этом вы безусловно не обязаны знать. Я не думаю, что в ваших интересах копаться и выяснять этот момент.
— Конечно, конечно! Но я бы тогда порекомендовал вам не только купить у них эти ноу-хау, но и запатентовать их на себя. Тогда наш договор станет более убедительным документом для разного рода проверяющих.
— Хорошая мысль! Мы так и сделаем, — заверил его Стокоз.
К ним возвратились купавшиеся в бассейне девушки. Рядом с Валентиной Роман Карпович почувствовал себя вновь молодым и сильным. Она пробудила в нем столько энергии и вдохновения, что ему даже не верилось. В свои годы он уже на такое и не рассчитывал. Поэтому именно Валентина стала тем решающим грузом на весах сомнений, который и перетянул Старовойтова на сторону Стокоза и преступное сотрудничество с ним.
Когда участником вечеринки пришло время расставаться, Роман Карпович пьяно-расслабленно сообщил Стокозу:
—Так и быть, договор я с тобой заключу на твоих условиях. Но ты должен отдать мне Валентину в придачу к тем моим тридцати процентам!
— Ради такой сделки на что не согласишься, — изобразив кислую мину на лице, но радуясь в душе условию Старовойтова, произнес Стокоз, пожимая ему руку.
Удерживая его руку в своей во время рукопожатия, Старовойтов поставил новое условие:
— И чтобы с сегодняшнего вечера ты на нее больше не претендовал!
— Договорились! Не буду!
— Я очень ревнивый! Если нарушишь наш договор и попытаешься сделать меня рогатиком — не прощу... Обижусь и очень сильно накажу!
Обняв потянувшегося к нему Старовойтова, Стокоз ответил:
— Ты мне друг, а в отношении друзей я подлянки никогда не допущу!
Минут пять продолжались пьяные признания и откровения. Наконец, уставшие ждать шоферы развезли их по указанным адресам.
ГЛАВА 4. ИГРА НЕ ПО ПРАВИЛАМ
Начиная сколачивать капитал, Стокоз не представлял своей коммерческой деятельности без надежной помощи друга — Пластунова Егора Николаевича, сильного инженера-электронщика и опытного программиста.
Но после образования коммерческой компании «Уникум» со штатом из нескольких десятков человек, Стокоз обнаружил, что прежняя необходимость в знаниях Пластунова уже отпала.
Приказом по «Уникуму» Стокоз назначил его ведущим инженером группы, дав ему приличную зарплату. Другой бы на месте Егора Николаевича был доволен и должностью, и окладом, но Пластунов считал себя таким же, как Стокоз, отцом созданной компании, а поэтому претендовал и на дивиденды от ее прибыли, такие же, как получал ее учредитель. Владелец фирмы и близко не подпускал Пластунова к управлению компанией, видя в нем опасного для себя конкурента, который ему может в любое время серьезно помешать.
В затянувшемся противостоянии бывшие друзья надоели и опротивели друг другу до крайности. Оба они убедились, что теперь им в одной компании вместе уже работать нельзя. Но о том, что Пластунов устанет с ним постоянно бороться и по собственной инициативе уйдет из фирмы, бесполезно было и думать.
Стокоз понимал, что в отношении Пластунова поступает нечестно. Но он задался идеей быстро разбогатеть. Любыми путями, дозволенными и недозволенными! Туг уж, как говорится, не до джентльменских отношений.
О конфликте Стокоза с Пластуновым Старовойтов не знал. Он был доволен сотрудничеством с «Уникумом». Свои договорные обязательства друг перед другом они честно выполнили: каждый получил свое. Как Стокоз и предполагал, его сделка со Старовойтовым вызвала у рабочих и служащих как на заводе, так и в коммерческой компании много разговоров с нездоровыми предположениями и домыслами, но эта пустая говорильня нисколько повлиять на стороны договора не могла.
Зная хорошее расположение Старовойтова к себе, Стокоз однажды утром пришел к нему в контору, в рабочий кабинет. Стокоз не ошибся в своем предположении: его дружескому визиту Старовойтов был рад. Позвонив по селектору своему секретарю, генеральный директор потребовал, чтобы она его ни с кем по телефону не соединяла и никого из посетителей в кабинет не пускала, пока у него находится гость.
— Кофе будем пить или желаешь что-нибудь из горячительного? —доброжелательно предложил Старовойтов.
— Ни того, ни другого, — отрицательно покачав головой, категорически отказался Стокоз.
— Тогда рассказывай, что привело тебя ко мне? Какое такое новое предложение родилось у тебя в голове?
— Со вступлением или без него?
— Давай покороче!
— Вы моего Егора Николаевича знаете?
— Конечно, знаю — грамотный, толковый инженер- электронщик, — быстро ответил Старовойтов, которому часто приходилось общаться с Пластуновым и его бригадой в процессе выполнения ими работ по договору на заводе.
— Мне надо от него избавиться.
— Зачем и почему?
— Он стал мне наступать на пятки.
—А я тут при чем? Какова моя роль в разрешении вашего конфликта?
— Возьмите его к себе на работу.
— Зачем?
— Мы с ним не можем больше работать в одной компании.
— Да у меня для него даже вакансии нет!
— Придумайте что-нибудь, пообещайте ему золотые горы, уговорите, а потом забудьте свое обещание. Не Мне вас учить. Поставьте куда-нибудь работать инженером. Ему у вас претендовать не на что, так что он сам быстро отсюда уйдет.
— Сергей, сам подумай, ну зачем мне лишние хлопоты, неужели мне своих проблем не хватает?
— Я прошу вас о личной услуге для меня.
— Если я правильно тебя понял, Сергей Викторович, ты хочешь свою проблему переложить на мою шею и плечи?
— Выходит так. Но ваши хлопоты я хорошо оплачу.
— Хотелось бы, чтобы ты об оплате моих услуг выразился более конкретно.
— Получите новую иномарку, все документы будут на ваше имя.
— Хорошая плата. Можешь считать, что ты меня уговорил.
Обсудив по всем моментам подлое соглашение, довольные друг другом, они стали расставаться. Проявляя к Сто- козу особое внимание, Старовойтов проводил его до самого выхода из своего кабинета, что делал только в исключительных случаях.
— Роман Карпович, если вам когда-либо понадобится такая же помощь, как мне сейчас, моя компания всегда будет к вашим услугам!
— Договорились! — пожимая Стокозу руку на прощание, заверил хозяин кабинета.
Во время встреч со Старовойтовым Стокоз умышленно не стал спрашивать у него о Валентине, так как считал, что данный разговор о ней был бы для Старовойтова неприятным. Сам он сейчас нисколько не сожалел, что лишился такой сотрудницы, какой была Валентина. В свое время она для него была приятной игрушкой, которая умела и знала, как развлечь своего хозяина. Теперь ее место в компании (со всеми прежними обязанностями) заняла другая девушка. К сожалению, новенькая еще не успела расположить к себе душу хозяина, была исполнительной, но без фантазии, внимательной, но не ласковой. Поэтому в сравнении с Валентиной она проигрывала, что у Стокоза, конечно, вызывало досаду, но не больше.
Привыкнув менять любовниц, как хирург перчатки. Стокоз уже пресытился ими и воспринимал просто как полезную и приятную для души и тела необходимость. Он понимал, что девушки и женщины летели к нему и липли, как пчелы на мед, не из-за какой-то неотразимой его красоты, хотя он был совсем не урод, а в первую очередь из-за его богатства.
Находясь уже в зрелом возрасте, он видел для себя естественную необходимость в создании семьи, но ему хотелось, чтобы его избранница вышла за него замуж по любви, а не из-за денег, без расчета на то, что он — богатый человек и может обеспечить ей безбедную жизнь до глубокой старости.
В том, что его избранницей будет славянка, он не сомневался, так как другой выбор его не устраивал. Побывав во многих европейских и азиатских странах, он был приятно удивлен одним обстоятельством: там молодые женщины, в своем большинстве, интереса у него не пробуждали. Если одни были длинноноги, худы, костлявы и с грубоватыми чертами лица, то другие — низкорослы, плоскогруды, с едва проступающими из-под одежды бедрами. Иногда ему даже казалось, что у некоторых этих женщин живот прилип к позвоночнику. Тогда как в родной России увидеть на улице красивую девушку или женщину — самое обычное явление. Что было причиной такой, открытой им закономерности, он не знал, но предполагал, что виной всему послужила тесная жизнь сотен национальностей в нашей стране, смешанные браки между ними, здоровая и красивая селекция народов Европы, Азии и Кавказа. В каком другом месте Земного шара природа могла бы произвести подобный эксперимент? Ни в каком! Даже многовековая высокая смертность новорожденных у россиян при не менее высокой в прошлом рождаемости работала на селекцию нации: выживало и продолжало род только здоровое потомство.
