Виталий Гладкий - Под личиной
А его убили. Несмотря ни на что. Значит, судьбу коммерческого директора решили давно. Мое посещение дачи Висловского лишь ускорило этот необратимый процесс.
Кто принял такое решение? Это можно было только гадать. И я почему-то не думал, что главную скрипку в этом мутном деле играет Анубис. Он всего лишь хороший исполнитель.
Конечно, все это мои догадки и предположения. Чтобы найти точный ответ на все вопросы, связанные с коммерческим директором, нужно знать его подноготную. И в первую очередь связи.
Кто за ним стоял и кого он поддерживал? Кто его самого держал на плаву, и кому перепадала львиная доля больших денег, которыми он ворочал в тени? Что это так, я мог бы побиться об заклад.
Но информацию на коммерческого директора мне не добыть никогда. Скажем так – в полном объеме. Это прерогатива спецслужб, обладающих практически неограниченными возможностями. А я уже выпал из этой сферы.
Но про то ладно. Пусть все эти пауки грызутся в своей банке за место под солнцем. Меня их грязные игры не касаются.
Меня волнует лишь моя судьба. И жизнь. Которая, как я уже понял, висит на волоске.
Может, продать магазин? Ну его… Жизнь дороже денег. Даже очень больших. Но с другой стороны обидно.
Еще как обидно.
Ты работал днями и ночами, крутился, словно вьюн на сковородке, отмахиваясь от конкурентов, налоговиков, пожарных, вечно голодных ментов и прочая, сделал все в лучшем виде, а тут пришла какая-то мафиозная сволочь и хочет жировать на готовеньком. Притом практически на дармовщину.
Но если я даже соглашусь на условия, так сказать, противоположной стороны, легче от этого мне не станет.
Не станет и безопасней.
Анубис, этот упырь, жаждет крови. Моей. Потому что, насколько я его знал, он не успокоится, пока не найдет человека, подсматривающего за сборищем на даче Висловского.
А в том, что он, в конце концов, меня вычислит, я не сомневался. Не тот это кадр, чтобы останавливаться на полпути и оставлять недоделанную работу.
К тому же, найти меня не так уж и сложно. Наш городишко – не столица, в которой населения больше десяти миллионов человек. А если учесть, что Анубис обладает аналитическим складом ума, то и вовсе хреново.
Короче говоря, куда не кинь, везде клин. Я загнан в угол, и нужно включаться в игру на полную силу. Увы, безмятежные – относительно безмятежные – деньки закончились…
Тихие хлопки в подвале были едва слышны. Их было три, быстро следующих один за другим.
Несмотря на позднее время, по улицам ездили автомашины, создавая определенный звуковой фон, где-то громко играла музыка, лаяли псы, кто-то пробовал по пьянке голос, пытаясь исполнить на "бис" попурри из блатных песен…
В общем, город и ночью спал беспокойно, как нервнобольной.
Так что услышать возню в подвале было довольно проблематично. Но я все время держал уши, как локаторы, а потому хлопки отразились даже не в ушных раковинах, а в мозгах.
Блин! Эти два идиота, топтуны хреновы, все-таки полезли в подвал. Разве так поступают опытные наружники? Интересно, кто все-таки вел Анубиса? Какая-то спецслужба или братки из конкурирующей организации? Трудно сказать…
Значит, он их угрохал. Как птенчиков. Влет. Правда, сработал не очень чисто. Для такого аса, как Анубис, три выстрела для двух клиентов все же многовато. Тем более – из засады. Стареешь, шакал…
Все это так, но как мне поступать дальше? Что если Анубис не пойдет дворами, а возвратится прежним путем? Я ведь раздвоиться не могу.
Я почувствовал, что меня прошиб пот. Положение и впрямь было аховым.
Не в силах справиться с волнением, я покинул свой наблюдательный пост и вылез из домика. Выползал я наружу, как рак – на четвереньках и пятясь назад. В этот момент меня можно было взять голыми руками.
Как оказалось, свой нехитрый маневр я выполнил вовремя. Раздался чуть слышный скрип, затем металлический стук сдвигаемой решетки, и темная человеческая фигура отделилась от стены трехэтажки, чтобы тенью скользнуть к ближайшим деревьям.
Моб твою ять! Дождался… Этот гребаный шакал, этот сын змеи и ехидны Анубис направлялся в мою сторону! Похоже, у нас мысли работали в одной фазе; ему тоже приглянулся детский домик как отличное укрытие.
Наверное, Анубис решил минуту-две понаблюдать за окрестностями, пользуясь надежной крышей, – не поднимется ли шум из-за топтунов, и нет ли у них помощников на этой стороне дома.
Верное решение, подумал я. Спешка до добра никогда не доводит. Тем более в таком архиважном деле, как спасение собственной жизни.
Но все это хорошо, однако куда мне деваться? Анубис уже в десяти шагах от домика, он насторожен и чуток, как зверь, вышедший на охоту, а я просто не имею возможности ни убежать подальше, ни спрятаться хотя бы за песочницу с горой недавно привезенного песка.
Хорошенькое дельце: у шакала ствол, а я голый, как младенец. Все, хана тебе, братец Волкодав.
Допрыгался. И все из-за чрезмерного любопытства.
Ну ушел бы Анубис из ресторана – и ладно, пусть его. Так нет же, захотелось вспомнить свое героическое прошлое. Плохая попытка с хреновыми средствами. Идиот…
Но нужно что-то решать, а не посыпать в отчаянии голову пеплом сгоревших надежд. Пригнувшись, Анубис ступает совсем неслышно и вот-вот приблизится вплотную к моему убежищу.
Все будет, как в сказке, коль уж мы играем в свои игры на детской площадке: "Тук, тук! Кто в тереме сидит?
Это я, мышка-норушка по кличке Волкодав…" Моб твою ять!
Я сделал единственное, на что у меня оставалось время – спрятался за домик и затаил дыхание. Авось, пронесет.
Может, Анубис посидит, посидит внутри крохотного сооружения – и свалит без лишних смотрин и проверок. Ему ведь сейчас нельзя долго задерживаться на одном месте.
Нет, не пронесло. У этой сволочи нюх как у его тезки-шакала.
Анубис нагнулся и уже намеревался нырнуть внутрь домика, что у него получилось бы куда быстрее, нежели у меня (он был небольшого роста, худощавый и юркий), но вдруг на какое-то мгновение застыл в позе, которая очень даже меня устраивала.
Поза в народе называется "зимней стойкой шофера"… не буду объяснять, что это значит. У нас теперь автолюбителей пруд пруди.
Он меня почуял. Уж не знаю, как – я даже затаил дыхание. Возможно, он услышал биение моего сердца. Что было в принципе невероятно, но не исключалось.
То, что он меня вычислил, я понял не только благодаря интуиции, но и увидел. Стены домика представляли собой деревянную решетку и сквозь ячейки фигура Анубиса и лицо просматривались в деталях.
Дело в том, что в доме, который стоял напротив трехэтажки, где Анубис расстрелял топтунов, в одном из кухонных окон неожиданно зажегся свет. Наверное, кому-то захотелось на ночь глядя подкрепиться. Или попить кваску с похмелья.
Луч света падал на физиономию Анубиса, которая показалась мне ожившим черепом. Его глаза горели красным огнем – как у вурдалака. Казалось, что они прожигали хлипкую деревянную конструкцию насквозь, словно на их месте были лазеры.
Неужели он меня увидел? Нет, это невозможно!
Впрочем, видит – не видит, сие мне без разницы. Я уже не сомневался, что избежать жесткой силовой конфронтации мне не удастся. Или он меня – пулей, или я его… – чем? А хрен его знает.
Я выкатился из-за стенки домика кубарем; вставать на ровные ноги было недосуг. Анубис рванулся в сторону, при этом пытаясь поднять пистолет, который держал в руке (осторожный, гад!), но уж больно в неудобном положении он оказался.
Особо мудрить мне было недосуг. Но я все-таки сумел сделать то, на что даже не надеялся: резкий выпад ногой из положения лежа – и пистолет выпорхнул из рук Анубиса как воробей.
Вскочили на ноги мы одновременно. И началась рукопашная, безмолвная и жестокая, когда побежденный должен стать мертвецом.
Наверное, со стороны интересно было бы наблюдать за двумя темными фигурами, которые дрались в таком бешенном темпе, что в глазах рябило.
Я, как и Анубис, работал практически на одной интуиции, подтвержденной отменной техникой. А по-иному в темноте и не получится. Выпад противника ты не видишь, только предугадываешь.
Первые атаки закончились ничем: Анубис попытался пойти на сближение, но я встретил его ударами ног, которые он успешно сблокировал. Видимо его кавалерийский наскок был рассчитан на человека, менее обученного разным убийственным премудростям, и он хотел закончить дело как можно быстрее.
Но, получив квалифицированный отпор, Анубис изменил тактику. Похоже, он сообразил, что встретил коллегу, натасканного в той же псарне, что и он сам. А это уже совсем другой компот.
Теперь он начал "танец". Это когда противника пытаешься прощупать на разных дистанциях, не входя в длительное соприкосновение.
В таких вариантах идет проверка реакции. И оставляется "окошко" для коронного, а значит смертельного удара, когда какая-то зона не подвергается атакам – чтобы усыпить бдительность противника.
