Сергей Зверев - Хоть весь мир против нас
Они подплыли к небольшой платформе, подвешенной к борту «Забияки», специально служившей для спуска под воду боевых пловцов.
Сперва на настил легло оружие, затем были заброшены ласты. Наконец забравшись на платформу, диверсанты стали стаскивать акваланги. Едва тяжелые баллоны упали на дощатый настил, как платформу залил желтый электрический свет.
— Что за х…! — выругался Сахалин, прикрывая глаза ладонью и всматриваясь вверх. На борту корабля стояла группа автоматчиков, двое держали их в фокусе мощных портативных фонарей, еще двое не сводили стволов автоматов, а в центре, широко расставив ноги, стоял Сергей Ртищев.
— Капдва, ты что, совсем с глузду съехал?! — не понимая, что происходит, зло спросил Сахалин, но старший помощник сделал вид, что его не услышал — вместо ответа приказал. — Руки держим перед собой и не спеша поднимаемся на корвет!
— Да пошел ты… — сплюнул Кощей, мышцы его напряглись как тетива лука, готовые в любой момент швырнуть могучее тело в сторону от предательского света в спасительный мрак глубины. Он взглянул на старшего.
— Прыгнете в воду — швырну гранату, — предупредил Ртищев и продемонстрировал боевым пловцам шар наступательной гранаты, выдернул чеку. Стальной щелчок в тишине прозвучал зловещим звуком захлопнувшегося капкана…
Все было закончено. Если не считать трупа часового, то захват «Забияки» прошел абсолютно бескровно и не по-голливудски тихо.
Войдя в командную рубку, Ртищев стал отдавать приказы.
— Швартовы отдать. С газотурбинным генератором справитесь? — спросил у Батисты.
— Йес, сэр, — вытянулся тот, демонстрируя военную выправку.
— Действуй.
Один из наемников занял место за штурвалом…
Приказ полковника Неонела «всем гулять» своим словом подкрепил адмирал Добрынин, при этом добавив: «Только смотрите, мозги трезвыми держите».
Уже час как началась «дружеская пирушка», алкоголь лился рекой, вернее сказать, в основном проливался на столы. Моряки и президентская свита сидели вперемежку, чередуя тосты с общением, смеси различных языков сопровождались бурными жестами.
Сам Вилли Честерс со своим верным телохранителем в полном молчании сидел в некотором отдалении рука об руку с адмиралом Добрыниным, который предварительно усадил рядом Виктора, успев шепнуть в самом начале застолья:
— Китель сними, не отсвечивай Звездой Героя. Не дразни бесов.
Савченко молча снял китель, повесил на спинку стула так, чтобы скрыть муляж золотой звезды.
В отличие от основной массы пирующих, президент и адмирал в беседе обходились без жестов. Добрынин свободно владел испанским, слушая Честерса, он вкратце переводил его вполголоса, держа боевого пловца в курсе разговора.
— Старый вояка, а попался в примитивную западню, как желторотый салага, — сетовал Вилли на превратности судьбы. Из большой хрустальной бутылки Хуан Милито налил ему на два пальца французского коньяка. Машинально вращая между ладонями пузатый бокал, президент смотрел невидящим взглядом куда-то вдаль — чувствовалось, что произошедшее выбило его из колеи.
Адмирал понимал, что для эффективного противостояния заговорщикам следует вернуть главе республики уверенность в своих силах.
— Да не такая уж и примитивная западня, — отправляя в рот крошечный бутерброд с белужьей икрой, произнес Добрынин. — За внешней простотой чувствуется твердая рука профессионалов, не чета вашей доморощенной хунте.
— Думаете, постарались мои заклятые друзья?
— С учетом выгод, вытекающих из произошедшего, они кандидаты номер один.
— Отстранение меня от власти, смена политического курса, — начал вслух перечислять Вилли. — Естественно, разрыв всех контактов и договоров с Россией, срыв совместных учений. И как результат, вбивается клин в наше южноамериканское единство. Да уж, целое лукошко приятных сюрпризов для наших врагов.
— Не это главное сейчас, — фальшиво улыбнулся адмирал.
— Не это? — удивился Честерс. — А что же?
— Мартинес времени на раздумья дал до утра, а потом проговорился, что выступление с речью об отставке всего лишь формальность. Значит, основные события, «точка невозврата», произойдут утром. То есть у нас есть время попытаться переиграть путчистов.
Глава Ориноко одним глотком влил в себя коньяк. Исподтишка наблюдая за ним, Виктор понял: Честерс тянет время, пытаясь найти ответ на такие умозаключения адмирала.
— Что мы можем сделать? — медленно произнес Вилли. — Выражаясь военным языком, мы безоружны и находимся во враждебном окружении превосходящих сил. Для нас это патовая ситуация, позволяющая лишь умереть героической смертью.
— Не торопитесь с выводами, господин президент. Выводы, сделанные под давлением эмоций, могут оказаться ошибочными.
— То есть?
— Во-первых, заговорщиков, как правило, не бывает много. Закон соблюдения тайны требует ограничить круг посвященных. Это потом, когда цели и задачи озвучены, можно ожидать, что найдутся серьезные силы, которые пожелают встать под знамена новых Маратов и Робеспьеров. Во-вторых, мы не так уж и безоружны. Внизу у стенок причалов стоят боевые корабли России. Там же усиленная рота морской пехоты с бронетехникой, на каждом из кораблей группа антитеррора, плюс команда боевых пловцов. В былые времена такими силами свергали правительства и страны направляли на истинный путь построения социалистического общества. Сейчас, я думаю, мы вполне сможем защитить всенародно избранного президента республики Ориноко.
— Звучит оптимистически. — Вилли взял бутылку, плеснул себе и Добрынину по хорошему глотку коньяка. — Только как мы передадим вашей «непобедимой армаде» сигнал SOS?
— От замка к подножию утеса ведет всего одна дорога, — неожиданно горячо заговорил Хуан Милито, видно было, парня терзают бездействие и бессилие. — Даже если вырваться за ворота замка, далеко не уйти. Достаточно одного хорошего снайпера. Но я готов рискнуть.
— Бессмысленная смерть — не выход, — на лице Добрынина по-прежнему сияла широкая улыбка. Он поднял бокал, так что со стороны казалось, будто сейчас прозвучит очередной тост. — Нужно предпринять такой маневр, который станет полной неожиданностью для наших тюремщиков. Как говорится, «нормальные герои всегда идут в обход».
— Не понял? — слегка «набычился» президентский бодигард.
— А я понял, — Честерс вновь одним глотком опустошил бокал, — и кажется, нашел нужное решение этой головоломки…
Как ни ждала Хилари этого звонка, он прозвучал неожиданно и оглушительно громко. Молодая женщина дернулась, словно ее тело пронзил разряд тока или копье, брошенное неведомой безжалостной рукой. Несколько секунд она не решалась взять телефон и лишь на пятом зуммере сняла трубку.
— Слушаю.
— Внимательно слушай, детка, — из динамика донесся возбужденный голос адмирала Мартинеса. — У нас все получилось. Ястреб угодил в ловко расставленные силки, теперь ему никогда не взмыть в небо!
От избытка чувств, буквально переполняющих его, Луис Хорхе Мартинес выражался яркими, цветастыми фразами, тем самым развеселив подругу.
— Он согласился отречься от власти? — горя от нетерпения, спросила Хилари, чувствуя, как по ее телу разливается горячая волна блаженства.
— Пока нет, но у него до утра будет время все хорошенько взвесить и продумать, чтобы принять единственно верное решение. А если нет, то и к такому обороту мы готовы. Завтра вечером это будет совсем другая страна.
— Я горжусь тобой, мой адмирал, — с придыханием томно произнесла в микрофон молодая женщина.
— А я хочу, чтобы ты была свидетельницей моего триумфа! Я сейчас на аэродроме, жду тебя, прилетай!
— А как же твоя семья? — Чисто житейский вопрос мог разрушить любую идиллию, но только не в этот раз.
— Семья сейчас в полном составе находится на загородной вилле, — обрадовал любовницу адмирал. — Им пока незачем знать о происходящем. Другое дело — ты! Я хочу бросить эту страну к твоим ногам, моя любовь, как шкуру добытого зверя.
— Перед такими словами не устоит ни одна женщина! — заливисто рассмеялась Хилари. На какое-то мгновение она даже забыла, что является резидентом разведки в этой стране и, вполне возможно, когда все будет закончено, бесследно исчезнет.
«Это будет потом, — нашептывал внутренний голос подсознанию, — а пока наслаждайся успехом. Ты его заработала больше всех этих заговорщиков, вместе взятых».
— Хорошо, Луис, я вылетаю, — наконец проговорила женщина, совершенно забыв, что сперва нужно будет разбудить пилота и дождаться, когда он «раскочегарит» свою стальную стрекозу…
Вилли Честерс достал из нагрудного кармана тонкую длинную сигару, личный подарок кубинского команданте (ежемесячно коробку любимого табака президента доставляли дипломатической почтой с Острова свободы).
